Амели Вэнь Чжао - Кровавая наследница [litres]

Она вскинула руку, и внутри дверей из красного дерева прозвучала череда металлических щелчков. Они распахнулись, за ними находилась винтовая лестница, освещенная факелами.

Рамсон протянул руку, отбрасывая длинную тень.

– Иди сюда, – вполголоса сказал он.

Ана поспешила к нему, подбирая на ходу разбросанные по полу документы. Она чувствовала себя неловко под взглядами куртизанок, но Рамсон приобнял ее, и они пошли дальше. Двойные двери захлопнулись, и они оказались в темноте.

Тогда Рамсон остановился и прислонился к двери. Его рука все еще обнимала Ану, как будто он позабыл о ней, и Ана оказалась прижатой к нему. Их сердца бились в унисон, наслаждаясь победой.

Рамсон дышал. Прошла секунда, за ней – другая, и он, кажется, заметил их странную близость.

– Чуть не попались, – хрипло сказал Рамсон и направился к ступеням. Его маска и глаза блеснули, поймав странные далекие отсветы.

Ана посмотрела на его запястье, скрытое рукавом бушлата.

– Что ты им показал?

– Фокус афериста, – прохладно отозвался он, и Ана не поняла, то ли он все еще играет роль, то ли говорит правду. – Пойдем. Мы же не хотим опоздать.

Ана взглянула на каменные ступени, спускавшиеся в неизвестность, и вдруг почувствовала волну холода и страха. Эта лестница вела к ответу на вопрос, который мучал ее с того дня в Кирове. Эта лестница вела к ответу, которого она одновременно и ждала, и боялась.

Была ли Мэй жива?

Ее руки взметнулись к груди, готовые сложиться для молитвы. Находясь в храме богов, она была абсолютно уверена, что сможет самостоятельно спасти Мэй. Но сейчас она отдала бы все за то, чтобы боги ответили на ее просьбу.

– Ана, – Рамсон остановился на ступенях. На секунду он замялся, как будто подбирая слова, а затем сказал. – Мы опаздываем.

Это правда. Внизу могла ждать Мэй. Должна была ждать.

Ана глубоко вдохнула и расправила плечи. Она кратко кивнула и последовала за Рамсоном вниз по ступеням, во тьму.

Они спускались целую вечность. На стенах горели факелы, на лестнице стояла тишина, нарушаемая лишь шуршанием юбок Аны и стуком каблуков Рамсона.

В какой-то момент Ана услышала слабый звук. Сначала он был не громче жужжания пчелы, но потом стал нарастать и превратился в ритмичную мелодию.

Винтовая лестница заканчивалась длинным темным коридором, распахнувшимся перед ними. Тут музыка пульсировала и дышала, как живая. Темная маска Рамсона блестела в свете факелов. Облаченный в черный бушлат и скрытый за украшенной драгоценностями маской, он выглядел как фантасмагорическое ночное существо.

Ана посмотрела в его глаза – проницательные и умные. Их взгляды встретились, на его лице появилась призрачная улыбка, и он едва заметно кивнул. После вас.

Ана приподняла подбородок. После меня.

За поворотом коридор кончался. За сводчатой дверью располагался огромный зал с просторной сценой, освещенной дрожащим светом факелов. Четыре высокие каменные колонны стояли в углах сцены, верхушку каждой из них венчали изображения богов. Еще выше по периметру зала размещались пустые балконы.

Странное ощущение холода и пустоты окутывало Ану, как невидимый плащ. По какой-то причине это место оживляло воспоминания о темноте и беспомощности.

Откуда-то из-за сцены доносился бой барабанов. Зал наполняли люди. Драгоценности на их масках сияли в свете факелов, дорогие меха шуршали, когда дамы и их спутники чокались. Смеясь, они подносили бокалы вина к губам, и на их руках блестело золото.

– Что это будет за шоу? – прошептала Ана на ухо Рамсону, когда они протискивались мимо пары, одетой в маски тигров. По мере приближения Ана могла рассмотреть сцену: она была построена из мрамора с голубыми прожилками, а края покрыты позолотой. Колонны были декорированы дорогими шелками и серебряными лентами. Что-то в этой сцене было сюрреалистическое – но, как ни пыталась, Ана не могла выразить словами, что именно.

– Они заставляют аффинитов развлекать публику, демонстрируя свои силы, – ответил Рамсон, аккуратно протискиваясь между двумя подвыпившими женщинами.

Он отвел назад руку и взял Ану за запястье. Она чуть не подскочила от неожиданности. Ее сердце непривычно быстро застучало.

– Представители высшего общества платят за хорошие развлечения. И еще это прикрытие. Немногие знают о манипуляциях с наймом аффинитов, проходящих за закрытыми дверями.

Ана содрогнулась.

– Аффиниты не пытаются сбежать? Даже самые слабые могут справиться с обычными людьми.

Рамсон кивком указал на расположенные на самом вверху смотровые ниши.

– Через несколько минут на позиции выйдут стрелки. У них пропитанные божевосхом стрелы, и бьют они на поражение.

Он кивнул в сторону сцены.

– Посмотри внимательно.

Ана напрягла глаза и наконец поняла, что не так было со сценой. За колоннами был установлен экран из сплава стекла и черного камня, высотой доходящий до смотровых ниш. Перед его краем оставалось пространство для ведущего.

Черный камень. Это объясняло холод и пустоту, которые она ощутила, войдя в этот зал. Те же самые чувства она испытывала, когда Садов забирал ее в комнату в подземельях.

Помрачневшим голосом Рамсон сказал:

– Если кто-то из аффинитов попытается что-то выкинуть, его пристрелят еще до того, как он пробьет стекло.

Задумка была жестокой, но эффективной. Ни одна сила родства не могла преодолеть барьер из черного камня. Это означало, что аффиниты могли воспользоваться лишь тем, что нужно было для их выступления. Неудивительно, что никто не пытался бежать.

Ана вспомнила, как пыталась пробить чернокаменные двери в подземельях Сальскова. Она сканировала пространство с помощью силы родства, но ощущала лишь холодное темное ничто. Когда ее голос садился от криков, а слез больше не было, ей оставалось только припасть к дверям и, дрожа, царапать их окровавленными ногтями.

Она отогнала это воспоминание и сосредоточилась на другом вопросе:

– Откуда ты все это знаешь?

Рамсон сжал челюсти.

– Я уже смотрел пару шоу здесь. И видел, как все устроено. Люди могут обсуждать покупки и продажи аффинитов по трудовым договорам, пока продолжается веселье. И все это происходит втайне, за закрытыми дверьми.

Он помедлил.

– Когда мы увидим Мэй, нам тоже стоит попробовать договориться.

Ана выдернула внезапно похолодевшую руку из его пальцев. Конечно, Рамсон знал об этих шоу – он был преступником, подпольным мошенником. Но она должна была спросить, ей нужно было знать.

– Рамсон, – ачала она едва слышным голосом. – Ты когда-нибудь… ты когда-нибудь был одним из них? Брокером?

– Нет.

Резкий ответ был несомненной правдой, но, когда Рамсон посмотрел на нее, что-то в его взгляде заставило Ану ощутить непреодолимую грусть.