Амели Вэнь Чжао - Кровавая наследница [litres]

Ана упала на колени и закричала. Высокий, протяжный крик, грозивший расколоть ее разум, как стекло.

Все в порядке, сестричка. Я здесь. Братик здесь.

В подсознании она находилась в своих покоях, Лука обнимал ее за плечи и шептал слова утешения.

Воспоминание сменилось, и теперь он, умирая, лежал у нее на руках, и красное пятно расползалось по его одежде.

Обещай мне , сказал он.

Он не просто просил ее пообещать стать императрицей. Нет – Лука всегда мыслил шире. Всю жизнь брат присматривал за ней, оберегал… от чего он оберегал ее? Не от смерти. Не от несправедливости мира. И даже не от Садова или Морганьи.

Лука защищал ее от темной сущности ее силы родства; от той Аны, которой она все еще могла стать.

Убить Садова, отомстить… Если она сделает этот выбор, то превратится в монстра.

Обещай мне.

Мир стал терять цвет. Краснота меркла. Она отпустила Садова, и он свалился на пол. Гнев, жажда крови, ослепительная ярость сначала поглотили ее, а теперь отступали, как отлив, оставляя ее избитой и растерянной.

Ана сдалась. Как будто издалека доносились до нее выкрикиваемые Морганьей приказы. «Убить ее!» – командовала ее тетя. Она опасный аффинит. Она могла нас всех погубить.

Постанывая, Садов отполз от Аны, оставляя за собой кровавый след. Вокруг метались гости, кто-то выбегал через дверь, а оставшиеся члены совета забились в самые дальние уголки тронного зала.

На Ану опустилась тень. Лицо было знакомо: огромные глаза на бледной коже, лысый череп. Он смотрел на нее загадочным взглядом.

Ана почувствовала, что к ее губам поднесли холодный стеклянный пузырек; сладковатая, похожая на мед жидкость полилась в ее горло. Это был не божевосх. Какой-то другой яд. Ана начала сопротивляться. Но в серых глазах застыло упорство. Тециев зажал ей нос. У нее не оставалось сил бороться.

В голове стало душно.

От горла к животу и дальше в конечности распространялось онемение.

– Я все сделал, Кольст императрица, – Тециев отстранился, и его голос стал далеким. – Кровавая ведьма умрет.

Яд действовал быстро. Он льдом бежал по ее венам, сковывая ее мышцы.

В нескольких шагах от нее на помосте лежал Лука. Он выглядел умиротворенно.

Я люблю тебя Лука, подумала Ана. Прости меня.

К ней приблизилась фигура. В глазах Морганьи стояли слезы, и когда она опустилась на колени рядом с Аной, они покатились по ее щекам. Она положила ладонь на щеку Аны; ее пальцы были ледяными. Морганья медленно поднесла свои губы к лицу Аны, останавливаясь на расстоянии вздоха.

– Ты, жалкое создание, – прошептала Морганья, гладя ее по волосам. – Тециев поступил человечно. Мой талантливый алхимик, он всегда был мягче меня. Я бы не убивала тебя, а отправила в подземелья Садова.

Ана хотела выцарапать Морганье глаза. Но ее руки не двигались и не хотели подниматься.

Дыхание Морганьи согревало щеку Аны. Она негромко смеялась. Издалека казалось, что она склонилась над телом Аны в скорби.

– Я бы приняла тебя в наши ряды, – прошептала Морганья. – В конце концов, мы очищаем мир от чудовищ, которые притесняли нас, относились к нам как к отбросам.

Она остановилась, а потом ее голос наполнила притворная грусть.

– Ты смотришь на меня с такой ненавистью. Ты думаешь, я злодейка. Но ты не понимаешь, что иногда нам приходится совершать ужасные поступки, чтобы достичь всеобщего блага. Мои деяния – жертва, которую я приношу, чтобы проложить дорогу в лучший мир, Маленькая тигрица.

Ана уставилась на свою тетю, пытаясь понять смысл сказанных слов. Только сейчас она догадалась, что тетя совершала преступления не потому, что желала всем зла. С точки зрения Морганьи, она делала все правильно.

– Ты выбрала не ту сторону, – продолжала Морганья. – И теперь ты заплатишь за это, умирая в одиночестве, позоре и бесчестии. Все в этом зале видели, как ты издевалась над Владимиром; а я героиня, которая спасла их от деимхова. И мрачная легенда о Кровавой ведьме Сальскова обретет продолжение.

Она наклонилась и нежно поцеловала Ану в лоб. Когда она подняла голову, ее милое лицо безобразно сморщилось, а на щеках блестели слезы, предназначенные для глаз наблюдателей.

– Петр, – хрипло позвала она, пятясь в сторону помоста. – Она?.. Ты не мог бы?.. Я не могу смотреть на нее.

У Аны было еще столько планов; сколько всего она не успела сделать для своей империи. Но силы покидали ее. Им на смену пришло смирение, как будто ее тело погружалось в забытье. Голова повернулась набок, и Ана ждала, когда наступит кромешная тьма. Если это была смерть, то она не была так ужасна.

Ана почувствовала, как легкий ветерок коснулся щеки – Тециев встал на колени рядом с ней, его белые одежды шелестели. Он положил ей на шею палец, чтобы проверить пульс. К удивлению Аны, он тоже склонил голову в знак уважения и траура. С его губ сорвался тихий-тихий шепот:

– Это парализующий яд, – затем, встав, он повернулся к Морганье. – Кровавая ведьма мертва.

Разум Аны был мутным, но удивление пронзило его, как лезвие. Парализующий яд.

Она не умирала.

Неужели? Тециев спас ей жизнь? Все, что он говорил, было правдой?

Где-то за стеной прозвенел крик. Резкие, быстрые шаги нарушили тишину огромного зала. Топот ускорялся и приближался.

– Нет! – крикнул кто-то.

Ана узнала этот голос. Он был так хорошо знаком, что ей захотелось протянуть руку и дотронуться до его обладателя. Положить ладонь ему на плечо, или просто подвинуться поближе, чтобы ощутить его присутствие. Рамсон упал на колени рядом.

– Нет.

Голос его сорвался, в нем слышалось чувство, которое коснулось самых глубин ее души. Она никогда не видела Рамсона таким уязвимым, замешательство на его лице сменилось мукой. Он нежно взял ее на руки. Ана чувствовала прикосновение его кожи, теплоту дыхания, когда он опустил голову ниже. Он крепко ее обнял и склонился над ней, как будто внутри у него что-то сломалось.

– Капитан! – кричала Морганья. – Арестуйте этого преступника.

– Нет! – взревел Рамсон. Он встал, держа Ану на руках. – Члены Имперского совета, у меня есть неопровержимое доказательство, что графиня – убийца и предательница.

Его голос заглушили шаги окружающих его стражников. При виде мертвого тела Аны они стали смелее.

Нет, молила Ана. Брось меня и убегай.

Но драка не состоялась – чей-то низкий голос произнес:

– Я возьму принцессу.

Стражники расступились.

Приблизилась знакомая фигура. Волосы с проседью спадали на морщинистое лицо, а глаза – все такие же серые, цвета туч, – напоминали бездонные колодцы, наполненные горем. Аккуратно, очень аккуратно, капитан Марков взял Ану на руки.

На помосте отряд солдат поднимал тело Луки. Тециев стоял рядом с Морганьей и что-то шептал. Морганья взглядом следила за Аной.