Рихард Швартц - Глаз Пустыни [ЛП]

— Теперь я многое понимаю. Все эти скрытые взгляды… Пошли, оставим их одних.

— Почему им обязательно нужно было встречаться на «Копье Славы»? — спросила она, когда мы пересекли ворота, ведущие к площади Зерна.

— Не думаю, что Армин выбрал этот корабль случайно. Скорее, он и Дерал, капитан корабля, знают друг друга уже давно.

— Но ты же его купил?

Я кивнул.

— Да, но куплю организовал Армин.

Она посмотрела на меня.

— Почему ты дал ему полную свободу действий?

— Он хорошо знает город. Он действительно помог мне, — я рассмеялся. — Только за это пришлось заплатить много золота.

Когда мы прибыли на площадь Дали, я увидел группу солдат из племени Кабана.

Они прогуливались по рынку и вели себя, словно солдаты в увольнительной. Я наблюдал, как один из них заигрывает с продавщицей воды. Казалось, у них всех было хорошее настроение, и не похоже, что они что-то замышляют.

Мне не нравилось, что в Газалабаде так много солдат, но, кажется, никто не придавал этому большого значения. Если я правильно помнил вчерашний пышный въезд пламени Башни, никому не показалось странным, что у эмира Яноса было столько солдат в свите. Может у меня просто паранойя.

Я бросил две медные монетки в миску продавщицы и передал Лиандре завёрнутые в пальмовый лист фрукты.

— Куда мы идём? — спросила она, осторожно опуская пальцы в миску с водой.

— Хочу ещё раз заглянуть к Хранителю Знаний, — сказал я.

— Зачем.

— Вчера я долго разговаривал с первосвященником Сольтара, в то время как ты налаживала дипломатические отношения. Я подумал, что он один из тех, кто лучше всего может оценить ситуацию здесь, в Газалабаде.

— Дипломатические отношения, — промолвила Лиандра, и я заметил лёгкую горечь в её голосе. — Иногда у меня складывалось впечатление, что они считают меня самозванкой.

Я посмотрел на неё, но она отмахнулась.

— Забудь. Что ты выяснил?

— Он подтвердил то, что рассказал Армин. С тех пор, как Фала почти сорок лет назад вернула племя Льва на трон Газалабада, люди стали счастливее, а влияние эмира значительно возросло. Газалабад стал самым сильным из девяти эмиратов. С тех пор, как родилась Файлид, её считают особенно благословлённой богами. Её почитают, и каждый день люди молятся за неё, — я улыбнулся, когда вспомнил первосвященника. — Думаю, богам это нравится.

Лиандра вопросительно посмотрела на меня.

— Что такое?

— Ничего. Просто в голове мелькнула странная мысль. То, что люди желают получить от богов, кажется более понятным, чем то, что боги хотят от нас.

Она странно на меня посмотрела.

— С каких пор ты размышляешь о теологических вопросах?

— С тех пор, как красивый полу эльф вырвала меня из моей летаргии.

Она сжала мою руку.

— Продолжай свой рассказ о том, что сказал священник.

— Что ж, принцесса Файлид является той, о ком думают, что стать следующей калифой её выбрали сами боги. По крайней мере, в Газалабаде. Как мне сказала Фала — это мать эмира — люди здесь довольно суеверны и уделяют большое внимание предзнаменованиям. Племя Льва наделено добрым знаком благодаря легенде о Джербиле Конай, Столпа Чести и Серафины, Дочери Воды. Эта легенда пришла из того времени, когда Газалабад был самым величественным городом империи, из золотого века Бессарина.

— Разве Бессарин не был тогда частью империи? — спросила Лиандра. Я остановился, чтобы понаблюдать за артистом, который жонглировал почти дюжиной разноцветных шаров. — Да. Хотя губернатор Бессарина был назначен Аскиром, но выбран из племён Бессарина. Он считался способным человеком, и был очень популярен. Серафина была его дочерью.

— Но ведь он был назначен Аскиром. И всё же нравился людям?

— Это следующее, что я выяснил. До сих пор у меня складывалось впечатление, что отречься от престола Асканнона заставила политическая ситуация. Но всё было совсем не так. С тех пор прошло много времени, и предания противоречат друг другу. Но они все сходятся в одном: та история, в которой короли осадили Аскир, была преувеличением. Они бы не смогли противостоять могуществу Асканнона. У меня такое впечатление, что всё это было спланировано им. Аскирский договор — очень подробное соглашение. Даже магу понадобилось бы время, чтобы создать такой сложный договор, и всё же он был у него под рукой. Короли подписали его ещё в тот же день, и были согласны со всеми условиями. Непохоже, чтобы Асканнон уступил.

— Он сам всё так устроил и навязал свою волю наследникам королей?

— Да. Что бросается в глаза, так это то, что наследника Бессарина там не было. Наследника Бессарира и Северного государства…

— Фарландов. Посланник Торим сказал, так зовётся королевство, что значит «Далёкая Земля». Там много гор, глубокие воды и самые страстные женщины плоской земли.

— Должно быть, он произвёл на тебя впечатление.

Я улыбнулся.

Она пожала плечами, будто ей всё равно.

Я продолжил:

— Ну ладно. Пусть будут Фарланды. Она и Бессарин присоединились к империи добровольно. Поэтому наследники этих королевств не были заинтересованы в королевской власти. А один из королевских домов исчез, вот почему в Аскир прибыло только четыре короля. Всё же договор распространялся на все королевства. Всё это было заранее подготовлено. Легенда гласит, что Асканнон хотел назначить Джербила Коная калифом. Племя Орла было тогда самым могущественным племенем, а так как Джербил и Сарфина были парой, то благодаря союзу племён Орла и Льва, он мог предположить, что смена власти пройдёт гладко.

— Но они ушли вместе со Вторым легионом.

Я кивнул.

— Это имеет особое значение. Попытаюсь тебе объяснить. Наши военные силы структурированы иначе. Элеонора — наша королева, и она распределяет владения. Мы оба, как и другие дворяне, от имени короны, владеем землями и поклялись ей в верности. В зависимости от размера владений, они распределяются дальше. Каждый владеющий землёй лорд имеет под своим началом какое-то количество воинов. Обычно это тоже дворяне, наши рыцари.

Она нахмурилась.

— Я это знаю. Куда ты клонишь?

— К разнице между нашими военными силами. В случае войны, мы обязаны выделить нашему сюзерену бойцов. Но как я слышал, некоторые наши рыцари были не особо рады покинуть свои земли.

— Это изменилось, когда мы поняли, что Талак угрожает нам всем, — заметила она. — Даже самый глупый теперь знает, что стоит на кону.

— Хорошо. Но когда наша королева созывает свою армию, ей подчиняются неохотно. Здесь же, всё было по-другому. Служба в имперском легионе считалась приносящим почести событием.

Она остановилась.

— Выступить против врага во имя короны Иллиана тоже почётно.

Она выглядела почти оскорблённой.