Рихард Швартц - Глаз Пустыни [ЛП]

— Я и не собирался подвергать это сомнению. Я лишь хочу указать на существенную разницу. Наша армия основана на феодальной системе, под командованием соответствующего сюзерена. И это передаётся по наследству, а не заслуживается. И для того, кто родился не аристократической семье, редко предоставляется возможность продвинуться по службе.

— Вот почему наших рыцарей обучают, чтобы они знали, что делать. Помимо вышесказанного: ты сам родился не в дворянской семье и всё же заслужил звание и честь.

— Да, у меня получилось. Хотя обстоятельства были необычными. Но не каждый, кто может управляться с мечом, является хорошим стратегом. Ну ладно, каждое королевство, из которых состояла империя, также содержало собственные военные силы и продолжают содержать сейчас. И организованны они так же, как и наша феодальная система. В легионах же всё было иначе. В легион мог вступить любой, и его повышали в соответствии со способностями. Любой новобранец, который хотел присоединиться к легиону, должен был соответствовать некоторым условиям. Например, даже самый низкий солдат обязан был уметь читать и писать.

Она приподняла вверх бровь.

— Значит, всё же могли только дворяне?

Я покачал головой.

— Нет. Они могли научится этому в школах. Суть в том, что хоть это было и не просто, но подняться в легионе по карьерной лестнице было возможно. Второй легион считался самым лучшим из всех легионов, элитой старой империи. Джербил Конай был генерал-сержантом. То, что он благородных кровей, ничего не значило в легионе. Только его способности. Как я недавно узнал, генерал-сержант отвечает за весь легион, начиная от продовольствия и обучения, вплоть до марали отряда. Каждый легион состоит из десяти копей, значит в полном легионе десять раз по тысячи человек. У каждого копья есть старший сержант, который тесно сотрудничает с генерал-сержантом. Так называемый Первый Горн складывается из всех сержантов легиона. Первый Горн, чьи останки мы нашли на постоялом дворе «Молот», состоял из лучших мужчин и женщин лучшего легиона империи.

— И всё это ты узнал от священника?

— Не только. Что касается организации легиона, это я узнал от Касале. А священник объяснил, как к нему относился народ. Ты знаешь, с каким ликованием у нас ежегодно чествуют победителя королевского турнира? Какими почестями его осыпают и что это значит, когда кто-то побеждает несколько раз подряд?

Она кивнула.

— Разве ты однажды не победил в состязаниях?

— Да. Но я бился на турнире всего лишь один раз. Мне повезло, я ужасно плохо владею копьём. Ежегодные проверки внутри легиона были очень похожи. Джербил и Серафина, на протяжении нескольких лет, всегда побеждали в этих испытаниях, потому что сотрудничали.

Она посмотрела на меня.

— Почему ты так улыбаешься?

— Это было романтично. Так как Серафина тоже всегда побеждала, постоянно получалось так, что она и Джербил встречались друг с другом в последнем поединке. Они устраивали из этого показательный бой, но конец всегда был одним, она опускалась перед ним на колени, а он поднимал её и целовал, — я ухмыльнулся. — Этого не было в регламенте, но ты можешь себе представить, как это трогало людей.

Я сделал жест рукой, включающий в себя площадь Дали.

— Проверки легиона проходили здесь, на этой площади, и длились почти пять недель. В то время люди приезжали издалека, чтобы увидеть это зрелище. Прежде чем легион выступил, Серафина и Джербил, оба рождённые здесь, побеждали последние девять лет как лучшие бойцы легиона, состоящего из лучших солдат империи, — я остановился и настойчиво посмотрел на неё. — Они были народными героями, легендами, влюблённая пара благородного происхождения и из главных племён Бессарина.

Лиандра вдумчиво кивнула.

— Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Осталось только одно. Когда легион выступил, его чествовали. Но два года спустя Асканнон отрёкся от престола. А легион не вернулся. С тех пор распространилась легенда, что их предали. Кто-то сознательно придержал приказ, который повиливал им не выступать вместе с легионом, чтобы таким образом отправить на смерть.

— Здесь что-то не сходится, — заметила Лиандра. — Для этого нужно было заранее знать судьбу легиона.

— Верно. Если бы только Серафина не была такой сдержанной. Она могла бы рассказать нам об всём. Если такой приказ и существовал, то я сомневаюсь в том, что он не достиг Джербила и Серафину. Теперь мы знаем, что легион сражался в течение нескольких месяцев, и только после того, как Первый Горн, или лучше сказать Бальтазар, что-то сделал в Волчьем храме, чтобы подорвать магию шаманов, связь прервалась.

— Мы так и не узнали, что он сделал, — промолвила Лиадра. — Я спрашивала Серафину, но всё, что она знала, это что Бальтазар вошёл в храм один. Это он поставил там кристаллы, чтобы контролировать энергетические линии. Всё, что мне извсетно, это что никто не понял, почему Бальтазар стал предателем. Он сам был легендой, и ничто не указывало на то, что он может быть предателем, — она сглотнула. — Никогда не забуду, как легко он смог победить меня и Зокору…

— Он что-то нашёл в храме. Эту фигурку волка. Может в этом вся причина.

Фигурка всё ещё находилась в моей поклаже, я часто изучал её. Однако не чувствовал себя благодаря ей могущественнее, но ведь я и не маэстро. Я пожал плечами.

— Сейчас это не важно. Важно то, что мы знаем: легион потерял связь с Аскиром только после того, как Бальтазар запечатал энергетические линии.

— Порталам была нужна энергия, которая больше не могла поступать к ним, — задумчиво произнесла Лиандра.

— Именно. Или, по крайней мере, вероятно. У Джербила были при себе портальные камни, но они точно были не единственными. С его стороны это было бы безответственно. Но в тот момент никто не знал, вероятно, даже сам Бальтазар, что порталы больше нельзя использовать. Какой смысл в том, чтобы самому себе отрезать путь назад? Из записей коменданта отряда, размещённого в «Молоте», мы также знаем, что легион не был полностью уничтожен. К тому времени, когда Волчий храм был запечатан, в Громовой крепости ещё оставались люди. Легион победил, варвары отказались от организованного сопротивления. Когда Второй легион выступил, в нём было почти семнадцать сотен мужчин и женщин. Хотя легион был сокращён до тысячи человек, но во вспомогательных подразделениях, таких как логистика и других, было почти столько же человек, сколько и в самом легионе. Думаю, несколько сотен легионеров победили в борьбе с варварами. Если бы храм не был запечатан, а Первый Горн предан Бальтазаром, то Джербил и Серафина вернулись бы в Газалабад с триумфом.

— А куда делись выжившие солдаты? — спросила Лиандра.