Рихард Швартц - Огненные острова

— Замки? Они будут брать их по отдельности или вообще проигнорируют, так, как посчитают нужным, — заметила Серафина. — Замки не остановят армию. — Она покачала головой. — В Алдане ведь были крепости. Зибенштайн и Турмвахт. Там размещались третий и четвёртый легионы. Что с ними случилось?

— В соответствие с условиями Аскирского договора, они были освобождены и переданы алданцам. Насколько мне известно, крепости были снесены, поскольку напоминали о постылой имперской оккупации, — объяснил Менделл и выглядел при этом так, будто только что лизнул лимон. Я его понимал, поскольку чувствовал то же самое. — Я знаю, что крепостные стены сносили на протяжении многих лет, используя камень для других строительных проектов, — добавил он.

— Но почему они вообще отказались от крепостей? — спросила Серафина.

— Алдан настоял на возращении к феодальному правлению, — сердито объяснил Менделл. — Если заговорить сегодня с алданцем о временах империи, то мы будем говорить об империи, а он — о времени оккупации.

— Но империя образовалась от Алдана! — запротестовала Серафина.

Менделл пожал плечами.

— Похоже, об этом забыли.

Наступил момент озадаченного молчания.

— Вы получили с сообщением новые приказы? — спросил я, но, к моему облегчению, Эльгата покачала головой.

— Мы должны смотреть в оба, так больше ничего. — Она снова свернула карту. — Для нас ничего не изменилось. Однако теперь мы знаем, что можем встретить вражеские корабли раньше, чем ожидали.

— Что-то мне это напоминает, — сказал я. — В сообщении говорится что-нибудь о том, что были замечены летающие змеи?

— Нет, — ответил Менделл. — Упоминалась только бестия. Что бы это ни значило.

— Боюсь, мы узнаем это раньше, чем нам бы хотелось, — заметила Серафина. Никто не стал возражать.

Когда наступила ночь, за штурвал встал Ангус.

Пока небо было ещё ясным, Менеделл определял курс и положение по звёздам. И хотя потребуется ещё почти два отрезка свечи, пока мы достигнем гавань контрабандистов, напряжение на борту росло.

Я остался на палубе у кормового фонаря, с крепкой верёвкой у ног, которую я мог использовать, чтобы привязать себя, в случае необходимости.

Шторм ещё не грянул, но первые порывы ветра уже были его предвестниками, заставляя петь такелаж и подхлёстывая «Снежную Птицу» так, что корабль дыбился и танцевал, словно упрямая лошадь. Вскоре я промок до нитки и был рад верёвке. Затем пошёл дождь, и как провозгласил Ангус, скоро не будет видно руки перед глазами. Как он мог надеяться найти узкий проход между рифов в такую темень и погоду, оставалось для меня загадкой. Однако он, похоже, не сомневался в своих способностях, и в то время, как офицеры имперского флота были явно напряжены, наш фарландец наслаждался вызовом.

Триединство богов, Сольтара, Борона и Астарты, вытеснило большинство других религий, но теперь, когда мне открылась сила стихий, я тоже был склонен произнести короткую молитву Марениль, богине морей.

Дорога в гавань контрабандистов останется в моей памяти надолго. Тем временем тучи на небе сгустились ещё больше, и то, что ещё осталось от света обоих лун, едва хватало, чтобы разглядеть тёмную груду, у подножия которой бушевал и пенился прибой, когда приближающейся шторм гнал волны к утёсу.

На мой взгляд казалось, будто Ангус направляет корабль прямо в эту тёмную стену. В то же время дождь становился всё сильнее, и внезапно видимость стала настолько плохой, что я едва различал штурвал, который находился всего в пяти шагах от меня.

Ангуса это не смущало, я слышал его смех и смутно различил, как он поднял кулак к небу. Потом он внезапно прокричал команду. Десятки Морских Змей молниеносно вскарабкались по такелажу и так быстро свернули паруса, что мне показалось, будто это случилось в мгновение ока. В то же время были подняты вёсла, манёвр, который я уже видел во время ночного боя с чёрным кораблём и восхитился.

В темноте мне сначала показалось, что мы медленно движемся к этой чёрной стене, но теперь всё происходило стремительно. Только что крутые скалы были ещё далеко, а потом мы оказались посреди ревущего прибоя.

Под моими ногами палуба поднималась и опускалась, поворачивалась и крутилась так сильно, что для меня было загадкой, как Ангус мог стоять на ногах. Сам я давно уже обмотал вокруг тела верёвку и крепко привязал себя к фонарю. Один раз я уже потерял равновесие и смог спастись только благодаря натянутым верёвкам. Но теперь, когда увидел мчащиеся нам навстречу тёмные скалы, я лишь надеялся, что смогу достаточно быстро обрезать верёвку, если случится немыслимое, и «Снежная Птица» разобьётся.

Я не в первый раз поклялся себе, что научусь плавать при первой же возможности.

Серафина стояла рядом с Ангусом, её глаза были закрыты, а одна рука лежала на правом плече фарландца. Верёвка, которую она обернула вокруг тонкой талии, удерживала её на месте, но казалось, она в ней не нуждается. Она ни разу не потеряла равновесие, не говоря уже о том, чтобы упасть.

Но теперь её напряжение тоже было заметным, когда она кричала инструкции Ангусу на ухо, чтобы он хотя бы что-то мог расслышать в таком шуме.

В какой-то момент команда отреагировала слишком медленно, и со стороны левого борта вёсла были подняты не вовремя. Почти полдюжины сломалось, когда скала безжалостно их согнула. Морских Змей, держащих вёсла, отбросило назад, словно кукол. Эльгата громко выругалась, затем я услышала зловещий стон корабля, когда он флангом проскреб вдоль невидимой скалы.

И только благодаря быстрой реакции гребной команды это не привело к серьёзной катастрофе.

Почти так же быстро, как вёсла были потеряны, другие Морские Змеи задействовали новые, храбро прыгнув в брешь, вместо своих раненных товарищей.

В темноте тёмные скалы с обоих сторон казались мне ещё более грозными, и не один раз я думал, что между ними недостаточно места для корабля, или что Ангус ещё вовремя успеет повернуть корабль на следующем повороте.

Но внезапно палуба под ногами перестала раскачиваться так сильно, высокие скалы отступили и шум прибоя стих.

«Снежная Птица» бесшумно скользнула в тёмную гавань, где ветер был едва заметен. Только дождь лил так сильно, что можно было пить из ладоней.

Ангус отдал последнюю команду, вёсла подняли, и «Снежная Птица» повернула влево, показав тёмной тени впереди нас бронированный нос корабля. Эльгата выругалась и отдала тихий приказ, после чего полдюжины Морских Змей поспешили в носовую часть, чтобы подготовить баллисту.

Благодаря хорошему ночному зрению Зокора смогла подтвердить, что находится впереди: корабль того же типа, что взял на абордаж наше «Копьё». Один из чёрных кораблей.