Рихард Швартц - Властелин кукол

Я покачал головой.

— Если кто и является паладином нашей королевы, то это Лиандра. Она владеет Каменным Сердцем — мечом королевства. И это она говорит от имени нашей королевы, — я положил руки на нагретые солнцем перила, сделанные из искусно обработанного камня, и посмотрел в сад. Там Лиандра подняв взгляд, встретилась со мной глазами и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, наслаждаясь эти коротким, многозначительным взглядом. Файлид тоже посмотрела в нашу сторону, увидела, что мы стоим у перил и одарила нас обоих лучезарной улыбкой, а Армина особенным взглядом. Она даже помахала, и я поднял руку в знак приветствия.

— Без Лиандры мы не были бы здесь, — тихо продолжил я. — Мы выполняем именно её миссию. Именно она хочет невозможного: помощи против Талака и освободить наши королевства. Может быть это даже возможно. Никто не знает, что ждёт нас в будущем. Но если всё удастся, тогда это будет её заслугой, — я вздохнул. — Она не желает признать, что Родерик фон Тургау умер. Он умер в битве, окружённый хорошими людьми и верными друзьями, — я беспомощно пожал плечами. — Я не могу сказать иначе, объяснить это по-другому. Граф фон Тургау умер на том перевале вместе с верными сторонниками. Немыслимо, чтобы он смог выжить. Это было бы предательством тех, кто пал вместе с ним.

Армин долго смотрел на меня.

— Вам стыдно жить, господин? — наконец спросил он тихо, и я горько рассмеялся.

— Одно о тебе точно нельзя сказать, Армин. Ты не слепой.

— Нет. Вы ошибаетесь, — ответил он. — Иногда я тоже бываю слепым. Мужчины, так говорит моя львица, часто не видят перед своим носом. Но в этот момент я отчётливо всё вижу. Человек может убежать от всего что угодно, только не от себя. И вы тоже не сможете.

Я на это ничего не ответил. Он подождал один момент. Я молчал, поэтому он продолжил.

— Если вашей маэстре удастся создать союз против Талака, то только потому, что у неё будет помощь. И тоже касается львицы Газалабада и меня. Нам нужна ваша помощь, как и вам — наша.

— Армин, — сказал я. — Мы друзья. Друзья помогают друг другу. Мне не нужна ещё какая-то причина. Что касается судеб королевств и королевских домов, поговори с Лиандрой. Мне, однако, будет достаточно, если ты, наконец, скажешь, как я могу помочь.

— Сначала нужно кое-что выяснить. Что-то, что мы о вас подозреваем. Для этого мы должны показать вам то, что, по нашему мнению, вы сможете увидеть.

— Я только что проснулся, — я взглянул на небо, кажется, было немного за полдень. — Это первый спокойный день с тех пор, как мы отправились в путешествие, а ты, мой друг, разбудил меня слишком рано и с тех пор говоришь загадками.

Он кивнул.

— Сложно подобрать другие слова. Господин, подкрепитесь на день и когда будите готовы, сопроводите нас обратно во дворец. Прежде всего это эссэра Фала желает вас видеть. Её вера в вас, эссэри, так же непоколебима, как скала на ветру. Она говорит, что вы сможете увидеть ответы, которые мы лишь подозреваем, — он беспомощно пожал плечами. — Если она окажется права — то это знак и первый шаг на пути, о котором сперва следует подумать, стоит ли по нему следовать.

— Ещё более запутано сказать не мог, Армин? — спросил я.

— Эссэра Фала желает, чтобы вы сопроводили её в царство мёртвых и взглянули на Марну и её сына, эмира.

Я моргнул, и Армин смущённо улыбнулся.

— Я не могу сказать вам более конкретно, господин.

— Это… неожиданно, — наконец произнёс я. — Думаю, мне действительно нужно сначала позавтракать.

Наш дом был большим, и на ряду с первым этажом, было ещё два, со множеством маленьких и в общей сложности с шестнадцатью больших комнат. Предназначение многих из них было репрезентативным. В большинство комнат я даже ещё не заглядывал, с тех пор как эмир отремонтировал дом. Даже не проверяя, я знал, что каждая из них была великолепно отделана золотом, шёлком и качественным деревом и обставлена дорогой мебелью и другими драгоценными и красивыми вещами.

Кухня, однако, была другой: большая комната без каких-либо украшений, полностью открытая со стороны внутреннего двора. Отсюда я тоже мог хорошо обозревать Лиандру и Файлид, всё ещё разговаривающих у колодца. Пол был выложен каменной плиткой, а ничем не облицованные стены были из серого камня.

Большие печи я знал ещё с постоялого двора «Молот». Прочная дверь из кухни вела в коридор, который проходил через весь первый этаж и с обоих сторон примыкал к вестибюлю. Через ещё две двери можно было попасть в прохладные комнаты с толстыми стенами, служащими в качестве хранилища съестных припасов. Другая тяжёлая дверь, находящаяся за массивной печью, открывала путь в коптильню и последняя — в подвал, где был скрыт ещё один секрет этого дома.

Кухня была большая, должно быть здесь когда-то заправлял повар десятком, а то и более помощников. Она была обдуманно обставлена. Большой старый дубовый стол, был, возможно единственным предметом мебели, который уже находился в доме, когда мы его купили. Он был просто слишком тяжёлым, чтобы его украсть.

Когда дом отремонтировали, стол не стали выкидывать. Он был заново отшлифован и помыт, и теперь стоял там со всеми своими вмятинами, знаками и словами, которые с течением времени от нечего делать нацарапали на поверхности люди. Он имел характер и был достаточно большим для как минимум десяти стульев. Видимо, здесь было принято, чтобы слуги ели на кухне.

У нас не было слуг, зато роскошно обставленная столовая: вазы, цветы, искусная роспись на потолке, богато украшенный стол из розового дерева и мягкие стулья. И всё же, мне казалось, будто мы все, независимо друг от друга, решили, что больше всего нам нравились эти простые кухонные комнаты.

Здесь, по крайней мере, не нужно было переживать, что стул сломается под моим весом. Кроме того, здесь не нужно было сидеть на подушках, к чему я ещё не совсем привык.

Там я и нашёл Зиглинду, которая, поприветствовав меня дружеской улыбкой, весело продолжила готовить на кухонном столе рядом с большой каменной печкой. Видимо, ей нравилось готовить. Она была дочерью Эберхарда, хозяина постояло двора «Молот», где всё началось.

Она тоже была владелицей изгоняющего меча — Ледяного Защитника, легендарного в Бессарине. К настоящему времени она была гораздо больше, чем просто дочь хозяина постояло двора или служанка, всё же ей нравилось готовить и угощать нас. Она сказала, что совсем не против, что когда кухарничает, находит внутренний покой. И есть большая разница в том, когда делаешь что-то, потому что обязан или ради удовольствия.

То, что Ледяной Защитник вертикально стоял на рабочей поверхности стола, ни к чему не прислонённый и не прикреплённый, было доказательством того, к чему можно привыкнуть. Я даже не обратил внимания на необычное зрелище.