Рихард Швартц - Властелин кукол

— Как вас зовут, лейтенант? — спросила Серафина.

— Хакул, эссэра, — ответил солдат, слегка поклонившись.

— Если я теперь вам скажу, что это действительно желание эмиры — долгого ей правления — чтобы нас впускали во дворец в любое время? Что она рассердится, если её не разбудить? Что речь идёт об очень срочном, личном деле? Что именно это может привести к тому, что с вас снимут шкуру?

— Я вам верю, эссэра. Иначе вы не были бы так настойчивы и не посмели угрожать солдату дворцовой стражи, — он слегка улыбнулся. — Но эмира — дочь своего отца, Эркула Праведника, и ни он, ни она, не захотят причинить вред верному солдату, потому что тот выполнил свой долг.

Серафина вздохнула.

— Извините, Хакул, это было грубо с моей стороны. Но вы просто не знаете, кто стоит перед вами. Вы, вероятно, слышали слухи о том, что произошло за последние время.

Он поклонился немного ниже, чем раньше.

— Конечно, эссэра. Но хороший солдат слушает приказы, а не слухи.

— Это Хавальд бей, князь из далёких стран, рядом с ним стоит эссэра де Гиранкур, посол из далёкого южного королевства. Они были почётными гостями на коронации эмиры.

— В это я тоже верю. Вам была оказана самая большая честь. Но я всё равно вас не впущу, — вежливо произнёс лейтенант. — Я действительно сожалею.

Я даже ему поверил.

Он снова поклонился и посмотрел на меня.

— Знаете, эссэри, если бы у вас было кольцо, приглашение, что-нибудь, что подтвердило бы вашу личность, я бы позвонил два раза в тот колокол. Тогда гонец нашёл бы Хранителя Протокола, и тот бы знал, что делать дальше.

Я посмотрел на колокол. Он висел в раме с краю над воротами, длинная жердь вела к ручке рядом с воротами.

— В этот колокол? — спросил я.

— Да, эссэри.

Я сделал три широких шага, уклонился от руки лейтенанта, что было несложно, потому что он не особо старался остановить меня, и сильно дёрнул два раза за жердь. Колокол прозвенел на удивление громко. Когда я почувствовал твёрдую сталь на шеи, я медленно обернулся.

Лейтенант и остальные шесть солдат дворцовой гвардии либо вытащили свои мечи, либо опустили копья.

— Вам не следовало этого делать, эссэри, — почти печально сказал лейтенант. — Потому что теперь ваша судьба находится в руках Хранителя Протокола. Вы должны знать, что он часто очень сердиться из-за подобных нарушений.

— Разве вы не пообещали мне придерживаться протокола? — спросил Хахмед, широко шагая впереди нас ко дворцу. Позади нас ворота закрылись, я ещё увидел, как лейтенант низко поклонился в нашем направлении. Он улыбался.

— Я сказал, что постараюсь, когда меня в следующий раз пригласят официально, — я беспомощно пожал плечами. — Как раз в этом-то и заключалась вся проблема.

— Было небрежно со стороны лейтенанта сказать вам, какой сигнал позовёт меня, — констатировал Хахмед, когда по его жесту перед нами открылись ворота внутреннего дворца. Мы быстро пересекли их, перед воротами четыре солдата поклонились так низко, что их конусообразные шлемы почти коснулись земли. А в пределах ворот дюжина других солдат сделала тоже самое. Хахмед не обращал на них внимание, но продолжил нестись дальше. Он не бежал, но хотя его ноги были значительно короче моих, он шёл так быстро, что иногда мне хотелось самому броситься бежать.

— Куда бы мы пришли, если в этот колокол звонили все? — продолжил Хахмед. — Боюсь, мне придётся поговорить с молодым человеком. Ему у ворот не место.

Позади меня захихикала либо Наталия, либо Серафина. Хахмед оглянулся, между тем я знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что за этим величественным выражением лица он прячет веселье.

— Вы же знаете, что это совершенно необычно? Ещё прежде, чем наступит полдень, на рынках растрезвонят, что четырёх телохранителей допустили во дворец ранним утром.

От ворот до личных покоев эмиры был далеко, и везде повторялась одна и та же сцена. Хахмед мчался вперёд, двери и ворота распахивались, и солдаты низко кланялись.

— Они кланяться из-за вас? — спросил я Хахмеда.

Он быстро взглянул на меня и с улыбкой покачал головой.

— Нет, из-за вас.

— Что? — удивился я.

— Я спешу впереди вас, поверьте, обычно это не мой стиль передвижения. Я скорее величественно ступаю, как надлежит человеку с моей должностью, — сообщил мне Хахмед с невозмутимым лицом, но с блеском в глазах. — У всех вас с собой оружие, это тоже давольно необычно. Вы должны быть кем-то особенным, поэтому лучше быть осторожным и ошибиться, чем оскорбить высокого гостя.

Мы проникали всё глубже во дворец, и теперь, когда я знал, что есть новая и старая часть, я даже заметил переход. Старая часть была проще, колонны более массивными, а коридоры были в основном облицованы белым камнем, а не мрамором.

— Думаю, — заметила Серафина, — было бы проще, если бы мы знали последовательность камней портала.

Она даже не задыхалась. Мне всё ещё доставляло проблемы вино, и я нехорошо себя чувствовал. Возможно, Серафина была права, и я действительно был не в форме.

— Что нам это даст? — спросил я.

— А здесь тоже есть портал? — удивлённо спросила Лиандра.

— Был один. Хорошо спрятан в губернаторских палатах. Там поставлены ловушки, и его нельзя открыть изнутри, но если семья живёт в тех же палатах… — она вздохнула. — Это всё равно бесполезно, потому что без последовательности мы не сможем его использовать.

— Я знаю, как расшифровать последовательность, — отозвалась Линадра.

Серафина посмотрела на неё, округлив глаза.

— О, вам это под силу? Тогда вы действительно одарены.

— О чём вы говорите? — спросил Хахмед, когда завернул ещё за один угол и пошёл медленнее.

Теперь это была величественная поступь. Перед нами находилась большая дверь, инкрустированная золотом и серебром. С её обоих сторон стояло по четыре полностью вооружённых охранника, двое из них даже были вооружены арбалетами — оружием, в целом запрещённым во дворце. Я узнал дверь, за ней находились частные покои семьи.

— Они живут в тех же покоях, как и мы раньше, — тихо констатировала Серафина.

— Это самая безопасная часть дворца, — заметил Хахмед, с тревогой глядя на неё. — Вас удручает тот факт, что вы снова оказались в этих комнатах, Дочь Воды?

Она покачала головой.

— Нет… это даже… приятно, — она посмотрела на Хахмеда. — Я была счастлива здесь.

— Тогда это действительно были другие времена, — сказал он. — В наши дни корона Газалабада скрывает в себе великую силу, но редко позволяет быть счастливыми тем, кто её носит, — он поправил свою одежду и ещё раз посмотрел на неё. — В эти палаты находят свой путь гораздо больше страданий, чем радости.

— Нужно это изменить, — Серафина улыбнулась и опустила голову.