Хелена Дагган - Что-то не так в городе Идеал [litres]

Приблизившись к Лоскутному дереву, они разглядели под его ветками одинокую тень.

– Мальчик! Вайолет! Вы сумели! – с облегчением воскликнул Уильям.

– А что случилось? – спросил Мальчик.

– Не здесь, – шепнул Уильям и быстро зашагал через Рыночный двор к дальнему переулку.

Сердце Вайолет усиленно стучало, когда она двинулась следом за Уильямом. Тот остановился у низкой двери и жестом предложил всем войти в дом.

– Быстро и тихо, – предупредил он.

Вайолет замыкала процессию, за ней вошёл и сам Уильям. Прежде чем закрыть дверь изнутри, он вгляделся во двор.

Дети оказались в волшебной сказке. Пол был усыпан крошечными деревянными куклами, грузовиками, фигурками животных. На вбитых в потолок крючках висели миниатюрные самолётики, воздушные шары, ведьмы на мётлах, крылатые феи.

– Где мы? – шёпотом спросила Вайолет.

Один из сирот заулыбался.

– Магазин игрушек Меррилла! Лучшее место в Ничейной земле!

Мальчик с тревогой повторил свой вопрос:

– Что случилось?

Уильям повернулся к Мерриллу, который сидел на деревянном табурете у заваленного инструментами верстака. Ни тот, ни другой не сказали ни слова.

– Пожалуйста, объясните нам, что происходит, – твёрдо попросила Вайолет.

Меррилл набрал воздуха в грудь.

– Арчеры в курсе, что что-то затевается, – начал он, избегая взгляда Вайолет. – Один ничейник сообщил Дозорным, что готовится бунт. Они закрыли Ничейную землю. Никому не разрешается выходить из дома.

– Про запрет мы знаем, – вставила Вайолет.

– Это не просто запрет, – уточнил Меррилл. – Они пригнали в Идеал целую толпу Дозорных. Улицы по обе стороны стены патрулируются.

– Почему этот ничейник донёс на нас? – изумилась Вайолет.

– Они боятся, – пояснил Уильям. – Страх меняет людей.

– Но мы принесли воображение. Всё готово.

– Я знаю, Вайолет, – вздохнул Уильям, – но у нас нет шансов. Чтобы вернуть людям воображение, нужно проникнуть в Идеал. Это было трудно. А теперь это невозможно. Мы в страшной опасности уже потому, что находимся сейчас не у себя дома.

– Но мы же не собираемся менять в Идеале всех людей, – возразил Мальчик. – Мы проберёмся туда и изменим одного человека или двух, приведём их сюда. Ничейники увидят, что воссоединиться с родными реально. Они поймут, что у нас хороший план, и встанут на нашу сторону.

– Это так, Мальчик. Но нам нельзя покидать свои дома! – Уильям начинал злиться. – Дозорные уже дважды проходили мимо. То, что мы делаем, чрезвычайно опасно! Даже если нам удастся войти в Идеал, нам придётся перемещаться из дома в дом, и нас заметят. Дозорные теперь дежурят без перерывов, днём и ночью.

– Арчеры узнали весь наш план? – спросила Вайолет. – Про воображение они знают?

– Нет, – ответил вместо друга Меррилл. – Насколько известно моим информаторам, Арчеры думают, что ничейники готовят бунт, и что для этого мы попытаемся взять Идеал штурмом. Они ни сном ни духом не ведают ни про Рефантазиатор, ни про чай.

– Так это же хорошо! – воскликнула Вайолет. – Хотя бы какой-то шанс у нас есть.

Уильям рассмеялся.

– Шанс! Ни единого шанса у нас нет, чёрт побери, Вайолет!

Меррилл встал и отошёл в сторону. По его движениям было видно, что он считает себя побеждённым. Уильям уселся на слишком маленький для него табурет. Вайолет посмотрела на Мальчика, затем на банку, которую держала. После всего достигнутого ей казалось, что рушится весь окружающий мир.

– Мальчик, но ведь этого не может быть, – взмолилась она.

Мальчик не ответил; впервые она увидела на его лице растерянность.

Она тихо присела на пол. Воображение её матери равнодушно мерцало в стоящей около её ног банке, источая живописное свечение на её перепачканные туфли.

Она больше никогда не увидит маму. У Розы, наверное, появится новая семья, идеальная семья, а память о Вайолет постепенно сотрётся. И папу Вайолет, наверное, видела в последний раз. Она станет такой, как Мальчик, Уильям, Макула, Айрис. Останется одна на целом свете.

Айрис! Вайолет резко выпрямилась.

– Но нам не придётся ходить по всем домам в Идеале и менять людей. Хватит одного дома, надо только привести туда жителей. И тогда мы вернём им воображение!

– Всё так, Вайолет, – отозвался Меррилл, – но мы не сможем выйти из моего дома и уж тем более – попасть в Идеал незаметно для Дозорных.

– Уильям. Айрис, ваша мама, живёт в двух шагах от стены в конце проспекта Арчеров. По-моему, я в том месте никогда никого не видела.

– Это точно, Вайолет права, – подтвердил Мальчик; его лицо как будто прояснилось. – Тот участок проспекта Арчеров всегда пустынный. Я думаю, идеальные побаиваются Айрис и не приближаются к её дому.

– Я не знаю, почему так, но там местность выглядит сквозь розовые очки не такой идеальной, как другие части города, – заявила Вайолет. – Там как-то неухоженно.

Уильям вздохнул:

– Уверен, мои братья всячески стараются не подпускать людей к маме. Они не причинят ей вреда, но благодаря изоляции могут быть уверены, что от неё не будет неприятностей. Но я не понимаю, какое значение имеют все эти подробности.

– В самом деле не понимаете? К ней легко попасть так, чтобы никто не заметил, – сказала Вайолет, глядя Уильяму в глаза.

– Вайолет, не надо впутывать Айрис, – резко ответил тот.

– Но я знаю: она поможет! Я видела её. Она не такая, как все остальные в Идеале. Она иная. Как мы, только живёт с той стороны.

– А Вайолет права! – с жаром вмешался Мальчик. – Она иногда впускала меня к себе, когда за мной охотились Дозорные. И она видит нас.

– Нет! – отрубил Уильям. – Я не допущу. Я не могу подвергать её опасности.

Он отошёл. Встала Анна. На полу вокруг неё сидели испуганные сироты. Девочка высоко подняла банку с желтоватым газом.

– Э-э… Мистер Арчер, если вы захотите навестить ваш старый дом, можно мне пойти с вами? – нерешительно спросила она. – Мой дом на той же улице. Я бы отдала эту банку маме. Мальчик говорит, что если воображение вернётся к ней, она меня вспомнит.

Уильям не знал, как ей ответить.

– Ну пожалуйста, Уильям, – умоляла Вайолет.

– Двадцать сирот, вас двое и мы с Мерриллом, да ещё Рефантазиатор – это уже не тайная группа. Нам не попасть в Идеал, даже если мы соберёмся всего лишь к моей матери, – произнёс Уильям; он скорее говорил сам с собой, чем обращался к детям.

– Но Мальчик правильно сказал: нам не нужно изменять двадцать жителей города. Чтобы убедить ничейников, достаточно будет одного-двух. И остальные тогда примкнут к нам!

– Как же ты предлагаешь выйти за ворота? – спросил Уильям.

– А нам и не придётся, – Вайолет улыбнулась. – Настоящие ничейники воротами не пользуются. Мальчик, я правильно говорю?

Мальчик улыбнулся ей в ответ.