Аликс Хэрроу - Десять тысяч дверей [litres]

Если и была какая-то дверь на реке Норт-Платт в штате Небраска, мне ее найти не удалось. Городок, когда я прибыл в него, оказался ужасно бедным, истерзанным ветрами и злым. Старик в грязном баре сразу же заявил: мне лучше уйти и не возвращаться, потому что если и есть такое место, о котором я говорю, то мне оно не принадлежит, а племя оглала лакота и так уже поплатилось за то, что открывало свои секреты чужакам. Я покинул город на следующее же утро.

Это была всего лишь одна из нескольких десятков дверей, которые Ади нашла за свои «голодные годы». Ниже привожу частичный список дверей, существование которых автору удалось подтвердить.

В 1889 году Ади находилась на острове Принца Эдуарда и работала на картофельной ферме какого-то старика, одновременно разыскивая следы «шелковых историй» – вероятно, она имела в виду мифы о шелки. Фермер рассказал ей о давно умершем соседе, который обнаружил девушку возле морских пещер. У нее были странные, широко расставленные глаза, черные и блестящие, и она ни слова не говорила по-человечески. Следующие несколько дней Ади потратила на исследование пещер и однажды просто не вернулась под вечер. Несчастный фермер был уверен, что она утонула, пока через восемь дней она не появилась, пропахшая холодными, неизведанными океанами.

В 1890 году Ади работала на пароходе, который кружил возле Багам, как пьяная чайка, и, судя по всему, услышала рассказы о восстании Туссена-Лувертюра и о том, как его войска умели волшебным образом сливаться с горами и исчезать. Торговые в пути в те времена обходили Гаити стороной, как если бы там свирепствовала чума, поэтому Ади сбежала с парохода и подкупила рыбака, чтобы тот доставил ее из Мэттью-Тауна к неровным берегам Гаити.

После нескольких недель скитаний по скользким от грязи лесозаготовочным тропам в горах она нашла дверь Туссена. Это был длинный туннель, весь в узловатых корнях акаций. Ади не рассказывала, что именно обнаружила по ту сторону двери, и мы, скорее всего, уже никогда этого не узнаем: несколько лет спустя землю выкупили, деревья вырубили и превратили ее в сахарную плантацию.

В том же году она, следуя за историями о чудовищах с ледяными глазами, чей взгляд мог обратить человека в камень, добралась до маленькой, всеми забытой церкви в Греции. Там Ади нашла дверь (черную, покрытую морозными узорами) и прошла через нее. По другую сторону она обнаружила истерзанный ветрами и мучительно холодный мир, из которого с радостью убралась бы как можно скорее, вот только на нее тут же набросилась шайка диких бледнокожих людей, одетых в шкуры животных. Как она рассказала позднее, они отобрали у нее все «до исподнего», какое-то время кричали на нее, а потом отвели к женщине, которая была их вождем. Та уже не кричала, только уставилась на Ади и начала что-то шептать.

– Бог мне свидетель, я почти понимала ее. Она говорила, что я должна присоединиться к их племени, сражаться с их врагами, пополнять их казну и все в таком духе. Клянусь, я чуть не поддалась. Было что-то в этих глазах, таких светлых, холодных и могущественных. Но в итоге я отказалась.

Ади не стала уточнять, каковы были последствия ее отказа, но в Греции местные жители сообщили, что видели американку, которая бродила по улицам с диким взглядом, одетая в одну меховую накидку, слегка обмороженная и вооруженная довольно пугающим на вид копьем. (Мой собственный опыт прохождения через эту дверь я перескажу позднее.)

В 1891 году Ади обнаружила украшенную изразцами арку в тенистом уголке Гранд-базара в Стамбуле и вернулась с золотыми дисками, утверждая, что это драконья чешуя. Она посетила Сантьяго и Фолклендские острова, переболела малярией в Леопольдвилле и несколько месяцев пропадала в северо-восточном уголке штата Мэн. Пыль других миров осела на ее коже, как десять тысяч видов парфюма. Позади она оставляла целые созвездия мужчин, вспоминавших ее со светлой грустью, и невероятные истории.

Ади нигде не задерживалась надолго. Большинство тех, кто с ней встречался, называли ее странницей, влекомой из одного места в другое с той же неведомой силой, которая заставляет ласточек улетать на юг, но мне кажется, она больше напоминала рыцаря в поисках чего-то. Полагаю, Ади искала одну конкретную дверь, которая приведет в один конкретный мир.

В 1893 году, снежной весной в высокогорье – ей тогда исполнилось двадцать семь – она ее нашла.

Эта история путешествовала, как и свойственно историям, перебираясь из уст в уста вдоль железных и грунтовых дорог, словно инфекция по венам. К февралю 1893 года она доползла до Тафта, штат Техас, и проникла в стены хлопковой мельницы, где работала Ади Ларсон. Работавшие с ней люди припоминают необычный случай за обедом. Они собрались за мельницей со своими жестяными ведерками, вдыхая липкий от масла дым и гнилой запах выжатых хлопковых семян, и слушали Далтона Грея, который пересказывал сплетни, услышанные в баре. Он сообщил им о двух звероловах на севере, которые спустились со Скалистых гор и рассказывали бредни, клянясь жизнью, что обнаружили океан на вершине горы Сильверхилс.

Работники расхохотались, но внезапно сквозь их смех, словно нож, воткнувшийся в дерево, прорезался голос Ади:

– В каком смысле – обнаружили океан?

Далтон Грей пожал плечами.

– А мне почем знать? По словам Джина, они заблудились, нашли старую каменную церковь, что стояла там со времен добычи серебра, и прожили там неделю – другую. Говорят, церковь с виду совсем обычная, вот только задняя дверь выходит к океану!

Снова поднялся смех, но вскоре стих; Ади Ларсон мгновенно собрала свой недоеденный обед и отправилась на северо-запад, через двор мельницы и прямо к Железной дороге Восточного Техаса и Залива.

Я не смог проследить путь Ади из Техаса в Колорадо. Месяц спустя она просто появляется в городке Альма, словно всплывший ныряльщик, и начинает спрашивать о сапогах, мехах и снаряжении, которое ей понадобится, чтобы пережить холодную арктическую весну на Передовом хребте. Местный лавочник вспоминает, как смотрел ей вслед с раздражением и жалостью, уверенный, что летом они найдут ее оттаивающий труп на какой-нибудь горной тропе.

Однако Ади вернулась с горы Сильверхилс всего десять дней спустя с обветренными щеками и широкой улыбкой, которая напомнила лавочнику шахтеров, нашедших золотую жилу. Она спросила у него, где здесь можно найти лесопилку.

Тот ответил, но потом добавил:

– Простите, мэм, но для чего вам древесина?

– О, – рассмеялась Ади (лавочник позднее скажет, что это был хохот абсолютно сумасшедшего человека). – Мне нужно построить лодку.

Молодая женщина, которая, не обладая особыми навыками столяра, строила парусную лодку настолько высоко в Скалистых горах, что даже воздух там разреженный, неизбежно привлекла внимание. У подножия горы Сильверхилс Ади разбила лагерь, выглядевший, по словам одного репортера, «как временный поселок, над которым пронесся смерч». Сосновые доски, с огромным трудом согнутые в дуги, были разбросаны по мерзлой земле. Одолженные кем-то инструменты валялись кучами, как обычно бросает вещи человек, который не планирует пользоваться ими больше одного раза. Сама Ади восседала над этим хаосом в пропахшей дымом медвежьей шкуре и беззаботно сыпала ругательствами, продолжая работу.