Кристина Генри - Девушка в красном [litres]

Сэм не растерялась и выхватила вилку, оставив брату ложку.

– Пальцами не лезть, – предупредила Краш. – Мне еще за вами доедать.

Дети разом потянулись к котелку, стараясь зачерпнуть побольше и тут же запихнуть в рот.

– Смотри не подавись, – забеспокоилась Краш, глядя на невероятно раздутые щеки Райли. – Жуй хорошенько.

Впрочем, вряд ли кто-то обратил внимание на ее слова. Они с волчьим аппетитом уплетали еду за обе щеки, не замечая ничего вокруг. Краш горько пожалела об оставленных в той хижине продуктах. Тогда они ей показались лишней обузой, а каждую пачку макарон она рассчитывала растянуть на три раза. Но теперь, глядя на то, с какой скоростью дети наворачивают ее драгоценную находку, даже засомневалась, что ей самой хоть что-то достанется.

Она пожала плечами, потому что сама большую часть путешествия питалась вполне прилично (по нынешним временам) и сможет обойтись какой-нибудь банкой томатного супа. Она достала блокнот и ручку и принялась составлять список предметов первой необходимости для Райли и Сэм, чтобы поискать в ближайшем городе.

Дети наелись удивительно скоро, одновременно сложили ложку с вилкой в котелок и откинулись назад, хватаясь за животы.

– Сейчас просто лопну, – заявил Райли, показывая на живот. – Глянь, какой я жирный.

– Ну какой ты жирный, – возразила Краш, заглядывая в котелок. Ей даже осталась приличная порция, где-то с теннисный мячик. – Просто скоро здоровенную кучу навалишь.

Райли захихикал, а Сэм то ли улыбнулась, то ли нахмурилась.

– Мама не разрешала за столом говорить всякие слова про туалет.

– И моя тоже, – кивнула Краш. – Но где вы видите стол?

– Точно, стола-то нет, – подхватил Райли. – Значит, можно говорить про мочу и какашки, даже и даже рыгать.

Краш предупреждающе вскинула руку.

– Только не рыгать. Какая гадость.

– Особенно у тебя, – Сэм ткнула брата в плечо. – Противней некуда.

Само собой, Райли тут же решил продемонстрировать свою омерзительно громкую, долгую и смачную отрыжку, от которой Сэм и Краш передёрнулись и протестующе завопили.

После ужина все забились в палатку, Сэм и Райли устроились в спальном мешке, а Краш, похвалив себя за предусмотрительность, накрылась парой захваченных на всякий случай накидок, которые оказались очень кстати.

Райли с интересом наблюдал, как она задирает штанину, отстегивает протез и снимает гильзу со вкладышем. Они устраивались на ночлег при тусклом свете маленького фонарика, и Райли прищурился на ее культю.

– Прямо как у Франкенштейна, – заметил Райли.

– Наверное, похоже, – отозвалась Краш. – Пришлось ампутировать часть ноги и наложить швы.

– Чтобы не вываливалось то, что осталось, – добавил Райли.

– Что ж ты такой противный, Райли? – возмутилась Сэм. – И вообще, Франкенштейном звали врача, а не чудовище.

Она специально старалась отвернуться, чтобы не смотреть на ногу Краш. Может, из вежливости, а может, просто боялась.

– «Франкенштейн – это врач, а не чудовище», – пропищал Райли, подначивая сестру.

– Почему ты всегда такая знайка-зазнайка, Сэм?

– Так, на сегодня хватит, – спокойно, но твердо пресекла их перепалку Краш, давая понять, что при непослушании примет более строгие меры, и озорники притихли.

« Совсем как папа », – вспомнила она.

В закрытой переполненной палатке начало здорово пованивать – кое-кому явно не помешало бы помыться, только баню в лесу устроить трудновато. Впрочем, в рюкзаке припасены влажные салфетки, их надо будет обязательно пустить в дело. А еще можно нагреть воды и вымыть детям хотя бы головы.

Краш выключила фонарик и улеглась на бок, плотно завернувшись в накидки, чтобы не замерзнуть. На голой земле без спального мешка было зябко, камни впивались в тело, и она немного поворочалась, прислушиваясь к возне Сэм и Райли, которые вскоре уснули.

Под звуки их тихого посапывания, ровного и глубокого дыхания ей померещились отголоски из прошлого: «Краш, ну чего ты вечно умничаешь?»

– Краш, ну чего ты вечно умничаешь? Почему всё всегда должно быть по-твоему? – возмутился Адам.

Они уже примерно полчаса лежали ничком на вершине холма, разглядывая стоящий в небольшой лощине городок, но Краш не собиралась спускаться в открытую, пока не убедится, что там не притаился какой-нибудь житель с дальнобойной винтовкой.

Впрочем, как разглядеть того, кто спрятался в доме, она не представляла, оставалось лишь надеяться на собственную интуицию, на то, что обостренное чутьё предупредит об опасности раньше, чем им разнесут головы.

Да какое там в задницу чутьё, мелькнула мысль, и в кои-то веки этот внутренний голос был похож не на мамин, а скорее ее скептически настроенного двойника. Никакая ты не Сара Коннор, и не супергероиня из комиксов или кино, ты просто до смерти перепуганная девчонка, возомнившая себя невесть кем.

Внизу не просматривалось ни малейшего движения, как во всех предыдущих городках и деревеньках, где они побывали, но рисковать она не собиралась.

Воспоминания о тех доморощенных вояках, методично грабящих магазин на заправке, никак не выходили из головы, и она была почти уверена – попадись тогда они с Адамом им в руки, эти ряженые скрутили бы их и кинули в кузов грузовика вместе с чипсами и вяленой говядиной.

А может, прикончили бы на месте. Когда имеешь дело с таким сбродом, не стоит забывать, что им человека прикончить – раз плюнуть.

– Да нет там никого, – уверял Адам. – Была бы у них тут база, мы уже давно бы заметили – толчея всякая, машины на видных местах. Этот городок давно заброшен, и вообще, надоело уже на жаре торчать. У меня на шее скоро рак кожи будет.

Адам поднялся на ноги, потянулся, потом с неохотой уставился на рюкзак.

– Ты чего? – медленно поднимаясь, спросила Краш.

Разглядывая город, она невольно замерла, не смея шевельнуть даже пальцем, и теперь словно одеревенела от напряжения. Пора с этим завязывать, дорога и так нелегкая, лишние волнения совсем ни к чему.

Может, стоит попробовать какие-нибудь дыхательные упражнения, иначе и сорваться недолго, если не перестать так напрягаться перед каждым городом. Она пощупала языком коренные зубы. Их тоже недолго в порошок стереть, если всё время так стискивать.

– Глаза бы мои на этот рюкзак не глядели, – проворчал Адам. – Просто сил нет.

Краш, так и не снявшая свой, только пожала плечами.

– Хочешь не хочешь, а придется, малыш.

– Надоело уже переть на горбу целый дом, как черепахе. И вообще, вся эта затея с походом бред полный. Идиотизм. Сколько раз переходили дорогу – никаких пробок. Ни твоих выдуманных брошенных машин, ни блокпостов, так зачем ноги сбивать? На машине бы за несколько часов до места добрались.