Андрей Дашков - Страна слепых, или Увидеть свет

И действительно, она постоянно вертела головой, словно опасалась нападения с любой стороны. Когда она смотрела вперед или назад, я видел боковым зрением гриву ее золотистых волос и розовое ушко, торчавшее из-под края маски, — маленькое и аккуратное. Сама маска была вполне натурально размалевана косметикой. Даже с небольшого расстояния я с трудом отличил бы ее от настоящего лица. При ближайшем рассмотрении под толстым слоем грима она обнаруживала тошнотворное сходство со старой морщинистой человеческой кожей.

Главная причина, по которой мне пришлось участвовать в дурацком маскараде, заключалась в том, что у Лоры было, как минимум, два пистолета, а у меня по-прежнему ни одного, если не считать ствола в штанах, уже почуявшего самку и возбужденно зашевелившегося. «Ну, что я говорил? Жизнь налаживается, приятель», — ликовал Счастливчик, а Святоша-аллилуйщик, вернувший себе право голоса, нашептывал в другое ухо: «Чем раньше ты завалишь девку, тем скорее доберешься до пушек».

И вот она — свобода! Предельная доза едва не взорвала мозг. Выехав, наконец, за ворота, я вдоволь нахлебался свежего воздуха, несмотря на жару, а света вокруг было столько, что, казалось, темнота отступила навсегда. Но я не поддался иллюзии. Во-первых, все-таки не исключался вариант с выстрелом в затылок, в том числе с большого расстояния, из снайперской винтовки. «Во-вторых» плавно вытекало из «во-первых». И мысль об оружии не покидала меня даже во время моей непродолжительной эйфории. Едва грязно-серые корпуса «Ковчега» и опоясанные колючей проволокой заграждения периметра скрылись из виду, я начал прикидывать, каким способом вернее вырубить Лору. Учитывая мое плачевное физическое состояние и легкость, с которой она ускользнула от Тени, действовать следовало наверняка. Вряд ли у меня будет больше одной попытки. Я сделал ставку на старый трюк с резким торможением и начал разгонять «брабус» на прямом участке дороги, но тут она внезапно повернулась ко мне и сняла маску.

Да, это была та самая сестра Лора, которая приносила мне еду в приемник-распределитель. Правда, тогда она имела вид робкий и даже забитый, а сейчас смотрела на меня с веселым блеском в глазах и ироничной ухмылкой. Раньше так смотрел только Санта. Я убрал ногу с педали газа. Жаль, если это симпатичное личико пострадает, ударившись о лобовое стекло.

Но это было еще не все, чем могла удивить меня бывшая сестра.

— Сегодня мы здорово помогли друг другу, — сказала она, протягивая мне пистолет рукояткой вперед. — Как думаешь, тебе нужен напарник?

Пушку я, конечно, взял. Поверил, что справа свинец не прилетит, по крайней мере в ближайшее время. А не прилетит ли что-нибудь сзади? Судя по тому, как вела себя Лора, — отбой тревоги. Я стянул маску. У меня взмок затылок.

Не уверен, что мы легко найдем общий язык. Я далеко не подарок, а у Лоры, помимо пристрастия к маскам и перемене имен, обнаруживаются и другие странности. Через пару часов она попросила меня остановиться. Выйдя из машины, присела на обочине по малой нужде. Только кроты делали это со столь беззастенчивым видом. Между тем до ближайших зарослей было от силы двадцати шагов.

Я решил, что раз так, то и мне незачем далеко ходить, особенно с моим здоровьем. Пока пытался выдавить из себя хоть каплю на другой стороне дороги, Лора достала опасную бритву и принялась брить себе голову, поглядывая в зеркало заднего вида и складывая отрезанные волосы в черный полиэтиленовый пакет. «Она мне кого-то напоминает, — заметил Святоша-аллилуйщик. — Я даже знаю кого. Желчную Сучку». Что ж, как говорится, ему видней. С некоторых пор только он имел доступ к «телу». Сам я не слышу голоса Сучки, если она его еще подает. Странное дело, я по ней скучаю, хотя вроде бы должен радоваться, ведь она частенько меня доставала.

Хоть я по-прежнему с трудом держался на ногах, меня так и тянуло обыскать машину. Старые привычки, наверное, и впрямь сдохнут только вместе со мной. Проверено неоднократно: лучше заранее узнать, на чем едешь и с каким багажом. Но едва сунулся в багажник — тут же потемнело в глазах. Обыск придется отложить. А вот от масок мне хотелось избавиться немедленно. В них было что-то зловещее. Я взял их в руки, уже не сомневаясь, что это содранные лица, и тут Лора сказала, не повернув головы:

— Оставь, еще пригодятся.

Со мной редко разговаривали по-хорошему, но я улавливаю разницу между советом и приказом. Это был совет. В какой-то степени даже просьба. Ладно, детка. Я перед тобой в долгу — ты отдала мне пушку. На твоем месте ни за что бы такого не сделал.

Я бросил маски на заднее сиденье. Там лежал не самый приятный на вид (да и на нюх) подарок. Толстяк-таксидермист не вызывал большего доверия, чем та же Лора, однако чучело вороны я выбрасывать не стал. Не хотелось. Может, запомнился серый силуэт за окном, который раскачивался на ветру. Во всяком случае, было предчувствие, что дохлая ворона ждет своего часа. И однажды дождется…

Внезапно накатил очередной приступ слабости. Не смог заставить себя снова залезть в «брабус», который под солнцем превратился в духовку. Кондиционер я не включал ради экономии горючего. Опустился на колени. Затем лег — трава была такая густая и мягкая. Приглашала, словно постель… в каком-нибудь, мать его, мотеле.

Земля поплыла подо мной.

Лора заканчивает себя скоблить и приносит мне воду в металлической миске. Я пью маленькими глотками, пытаясь утолить жажду и залить тлеющий внутри торфяник, но ощущаю только тяжесть в желудке. Наконец она отставляет миску в сторону и кладет мне на лоб свою узкую прохладную ладонь. Я снова касаюсь затылком травы. Покой снисходит на меня. Ее бритая голова кажется темной на фоне неба, а сквозь нежно-розовые раковины ушей просвечивает солнце.

Все так непривычно: ощущение безопасности, стерильный мир вокруг, зрячая женщина рядом. «А ты никакой!» — издевательски хихикает Счастливчик. Кроме полчищ вирусов, меня терзают сомнения — впрочем, не имеющие ничего общего с чувством вины или укорами совести. Царящая снаружи тишина подобна тонкой стеклянной полусфере, накрывшей меня. Колпак может разбиться в любой момент. И это было бы куда хуже, чем крушение карточного домика, — осколки наносят множественные ранения, а иногда, если сильно не повезет, выкалывают глаза.

Я нащупываю в кармане костяшку домино. Мальчишка вручил мне ее напоследок — там, в «благословенной» темноте блока D. Кажется, этим он дал понять, что хочет остаться. На словах ведь от него ничего не добьешься. Костяшка «пять-один» была его прощальным подарком; я не мог ответить тем же. Впрочем, будем считать, что я не отдал ему компас по молчаливому требованию, а подарил по доброте своей. Вот только кому он теперь укажет путь? Ной видит без всякого компаса, и его бараны покорно бредут туда, куда он их ведет. Теперь парень постоянно маячит на окраине моего сознания безмолвным призраком, напоминающим о том, что есть, как минимум, еще одна дорога, кроме выбранной мной. Привыкший к звучащим внутри голосам, я не могу привыкнуть к его молчанию…