Дарина Стрельченко - Лавочка мадам Фуфур [litres]

Иляна вздохнула и подобрала с пола упавший пакет из-под гренок.

– Как Веня? Ты его видел?

Как же не хотелось слышать в её голосе виноватость и тепло, предназначенные не мне.

– Нет. Но можешь не волноваться, он ничего не чувствует и не помнит. Представь, что он в белом большом неведении – как в белом большом снегу.

– Вся земля – большой белый снег. Большой снежный шар.

– Он ничего не вспомнит, когда вернётся оттуда. Как будто спал. Он вернётся. Всё вернётся на круги своя. Эта карусель не может вертеться вечно.

– Хотела бы я иметь в своём разуме уголок, неподвластный сомнениям.

– О, смотря какого рода сомнения ты имеешь в виду. Есть сомнения общемировые, – обмакивая гренку в соус, произнёс я. – Например, о том, как и чем закончится наша игра с мадам Фуфур. Их я, без сомнения, прости за каламбур, выметаю из этого уголка. Но есть и другие.

Иляна молчала, ожидая продолжения. Я тщательно подгрёб соус с краёв пластмассовой ванночки, но гренку не съел. Отложил на блюдце, а потом, избегая её взгляда, договорил:

– Например, о том, что мне делать с чувством к тебе.

Прошла целая минута, прежде чем я наконец поднял на неё глаза. Подумал: негоже без страха глядеть на всемирную злодейку и бояться прямо посмотреть на невесту друга.

– А теперь постарайся поверить, что я не произносил последней фразы. Может быть, так будет хоть чуточку попроще.

Она молчала, опустив глаза. Драконы бесшумно испарились. Я схватил с блюдца гренку и заметил, что рука дрожит. Собрав всю волю, заставил дрожь утихнуть. Твёрдо произнёс:

– Сегодня побудем здесь, но оставаться в Полисе завтра я уже не рискну. Иляна, я рекомендовал бы тебе ехать со мной. Мне кажется, так будет безопаснее – и для тебя, и для твоих близких.

– А для тебя? – фальшиво-смешливо, чересчур быстро спросила она.

– Для меня, конечно же, нет. Ты ведь постоянно будешь рядом. Но если мы возьмём с собой Кушу и Тошу – а мы их возьмём, – я постараюсь справиться.

– Антон, всё это будет совершенно неправильно.

Я не был готов защищаться от вины, которую сам признавал за собой.

– Решай. А мы сходим в магазин. В нашем вагоне-ресторане пора пополнить запасы провианта.

– Оставь драконов дома. Втроём вы чересчур приметны. – Иляна снова заставила себя улыбнуться, но мне не слишком полегчало. Скорее, наоборот.

Я был уверен, что Иляна согласится. В конце концов, для её семьи было бы лучше, если бы она просто канула в неизвестность, нежели привела бы в дом Фуфур – во всех смыслах.

В общем, я набрал в магазине целый баул из расчёта на четверых: сахар, чай, драконий корм, колбаса, макароны, крупы… Как будто собирался в поход с палаткой. Хотя почти так оно и было: от всего состава уцелели только локомотив и мой почтовый вагончик, внутри которого я устроил что-то вроде шатра с подушками, тентами и подвесной койкой. Надеюсь, Иляне там будет хотя бы относительно комфортно…

Перед уходом я строго-настрого наказал ей никуда не исчезать, но неужели, вернувшись, я застал её в квартире? Конечно, нет.

Может быть, поэтому она мне так нравилась.

Но Куши и Тоши не было тоже, и это нравилось мне гораздо меньше.

– Ракушка! Тоша! Иляна!

Я кружил по квартире, выкликая их имена, будто мантру. Да только где было прятаться в нашем доме? Ванную я проверил – пусто. Угол под шкафом крыши – пусто. Где ещё? В шкафчике над раковиной? В ящиках дивана? В холодильнике? На балконе?

На балконе… Ну конечно, вся компания сидела на балконе. Тоша забрался на неприкосновенный в прежние времена газончик сливового дерева и изо всех сил тянул шею, пытаясь разглядеть, чем занимаются Иляна и Куша. А они склонились друг к другу и, стукаясь лбами (девушка и дракониха – сюрреализм!), что-то читали.

Ага, я понял. Иляна добралась до моих записей. С самой нашей встречи у её висков неотступно вились вопросы о том, где сейчас Вениамин. Ничего внятного я ей не сказал («…он ничего не чувствует… не помнит… как в большом белом снегу…» – тьфу, противно!), и она отступилась, и я уж было обрадовался: тактика молчания дала результат! Но результат был так себе: я допрыгался до того, что сейчас они сидят втроём и копаются в моих записях, которые я периодически снимаю с чипа в качестве резервных бумажных копий. Я не боюсь, что их найдёт Фуфур, – ну чего ещё она обо мне не знает? Но мне следовало бы позаботиться о том, чтобы их не нашли мои друзья.

Когда я ступил на холодные скрипучие половицы, Иляна обернулась со странным, неопределимым выражением лица. Я гадал, дошла ли она до личного раздела моего чип-дневника. Может быть, повезло, и она не успела?.. Я всегда снимал личное в конце, чтобы не захламлять остальные мысли.

– Так значит, вот как ты всё решил?

Я испытал быстрый стыд за то, что перекладываю ответственность суждения на девушку. Быстро спросил:

– Разве выбор не очевиден?

Она помолчала, просто глядя на меня. Это, наверное, такое необычное ощущение: молчать на высоте двадцать пятого этажа.

Да что за странные мысли приходят мне в голову.

– Конечно же очевиден. На конечной ты остановишь свой поезд – ну, то есть в очередной раз сдашься Фуфур. Она вернёт Веню, а взамен утащит тебя. Всё очень логично, Антон, всё правильно. Ты молодец. Ты только скажи – сколько времени спокойной жизни вы нам дадите? На какую рассчитывать отсрочку? Сколько ей понадобится, чтобы уничтожить тебя и адаптировать под себя всё, чему ты научился?

– Я не знаю. Но при таком раскладе у меня будет хотя бы крохотный шанс запустить поезд, когда мы с ней будем внутри. Если сделать всё как следует, ни мне, ни ей уже не сойти.

На мгновение мне показалось, что я вернулся в детство. Крупно чем-то проштрафился и стою перед мамой в ожидании расплаты. А мама говорит тихим, ласковым голосом, но я-то знаю, это только начало, а вот дальше, дальше…

– Вот, значит, как, – произнесла Иляна, пытаясь скрыть гнев и растерянность. Выходило плохо – и то и другое звучало в интонации, вилось у висков. Я отчётливо видел живую многовариантную картинку, которая нарисовалась у неё в голове: по полю кругами ездит поезд, я машу рукой из кабины машиниста, а в центре, словно громадные бумажные куклы, застыли Фуфур и Веник, которого мадам ухватила железной хваткой.

Иляна поочерёдно глядит на всех троих. Можно выбрать спасти меня – при таком раскладе поезд промчится мимо, я помашу рукой и навсегда унесусь из её жизни вместе с надеждой вернуть Веника и покончить с Фуфур.

Можно выбрать спасти Веника – и тогда поезд остановится, Фуфур выпустит Вениамина из железной хватки, но взамен заберётся в кабину и схватит меня. А дальше два варианта: либо никому больше не видать ни меня, ни её, либо никому больше не видать меня, а она господствует над миром.