Дарина Стрельченко - Лавочка мадам Фуфур [litres]

– Антон, предупредил бы раньше, – тонким голосом попросила она. – Я ведь подумала, нам конец…

– Вам не конец, если ты сейчас же заберёшься обратно. А если потеснишься и дашь место мне, то, возможно, и я ещё повоюю. – В ответ на её полубезумный от удивления взгляд я пояснил: – Я же сказал, это разворотный тупик. Поезд вот-вот пойдёт обратно.

Пискнул Тоша, и я поспешил уверить его, что мама надёжно спряталась в соседнем закутке.

Основательно подмяв друг друга, мы всё-таки уместились в нише втроём и, затаив дыхание, благополучно переждали возвращавшийся на основные пути состав.

– Для чего здесь эти ниши? Только не говори, что для нас, – нервно хихикнула Иляна.

– Конечно, для нас, – невозмутимо ответил я. – А ещё для путевых рабочих – так, на всякий случай… Тоша, аккуратнее! На рельсы не наступай! Ну куда ты помчался… Мало бегал по тоннелям?

Однако убежать далеко ему, конечно, не удалось. Из соседней ниши с видом бывалого вратаря вылетела Ракушка. Расставила лапы и схватила в охапку своего непоседливого детёныша.

Мы провели ещё несколько минут, минуя ниши, таинственные указатели и толстые провода. В какой-то момент я ощутил лёгкое головокружение: это мой истерзанный и чуткий организм приветствовал близкую временну́ю чехарду.

– Вот и наш поезд, товарищи, – возвестил я, и через секунду в темноте вспыхнули фары, среагировавшие на движение. – Добро пожаловать на борт. Экспресс Времени, единственный в своём роде…

– Ты так распинаешься, словно мы тут никогда не были, – заметила Иляна, взбираясь на платформу и втягивая за собой Тошу. – Поехали, машинист! Фуфур, как все злодеи, обожает патетику. Не дай ей поймать нас за высокопарными речами!

Я согласился, хоть мысленно и обиделся за плоды своих трудов. В конце концов, где ещё вы найдёте поезд, вокруг которого время идёт иначе, чем везде?

– Лезь уже, Тони! – рассмеялась Иляна и протянула мне руку. Я схватил её и взобрался на платформу.

Тоша уже рылся в мешках и пакетах, ища что-нибудь съедобное. А Ракушка оглядывалась так, будто что-то потеряла, – возможно, надеялась увидеть тут Веника, как увидела этим утром меня.

Придётся подождать, Куша… Придётся подождать.

Я прошёл в кабину и уселся на место машиниста. Предстоял второй побег из Полиса, и на этот раз я увозил почти всё самое ценное, что было для меня в этом городе. Да только сам город я увезти не мог – как и весь остальной мир.

В этом рейсе нам предстояло придумать, как обхитрить Фуфур.

С мыслью о том, что у меня уже есть кое-какие намётки, я запустил состав. Сзади послышался восторженный рёв Ракушки и писк Тоши. Смеясь, что-то кричала Иляна. Я поддал скорости и знакомым маршрутом помчался к станции «Самурайский глаз».

– Ты сказал «до того ещё далеко»? – Иляна дождалась, пока мы выберемся за пределы Полиса, дёрнула меня за рукав и наконец задала этот каверзный вопрос.

– Воспроизведи контекст, пожалуйста, – попросил я, вглядываясь в даль. Мы колесили по моему недавнему маршруту, но, судя по участившимся вспышкам вокруг состава, Фуфур угадала и эту траекторию, так что я планировал снова скорректировать автопилот, чтобы поезд шёл путём, отдалённо напоминающим ленту Мёбиуса. На некоторое время это должно было сбить её с толку.

– Ты сказал, что намереваешься вторично отправиться в лапы к злой колдунье, но до того ещё далеко. Что ты имел в виду? Что ты хочешь делать, Антон? Расскажи!

– Заваришь чаю? А я настрою управление и приду.

Она усмехнулась: «Выигрываешь время, чтобы придумать, как ответить?» Как жаль, что этот туман у висков нельзя отключить – по крайней мере, когда ты выпил уже так много арабики.

Но вместо того чтобы высказать свои мысли, Иляна поинтересовалась:

– Может быть, хочешь чего-то посущественнее?

– Я бы не отказался, – с улыбкой ответил я.

А когда через полчаса вошёл в наш почтовый вагон-шатёр, то едва удержался, чтобы в тот же миг не наброситься на кастрюлю, благоухавшую специями, зеленью и поджаренным мясом.

– Как ты умудрилась сварить здесь суп? О, Иляна, как вкусно пахнет… – простонал я. – Откуда огонь?

Скромно пыхнула Ракушка. Всё понятно.

– Давайте есть!

И мы накинулись на четыре разнокалиберные миски великолепного супа с кисловатым чёрным хлебом, щедро сдобренным сливочно-сырным соусом.

– Иляна, не стоило так заморачиваться… Но это просто умопомрачительно вкусно! – между двумя ложками пробормотал я. Драконы согласно, в унисон закивали. Иляна улыбалась.

За окном дрожало чернильное предрассветное марево, и темнота была не такой уж густой, но вокруг нашего мирка она концентрировалась в уютные сумерки. Известно, что рядом со светом тьма чернее; к тому же у нас светились двое драконов.

Первым расправившись с супом, я ещё раз поблагодарил Иляну и глядел, как мои друзья заканчивают ужин. Вокруг проносились поля и травы, светились драконы, по вагону плыл сытный аромат, и я думал о том, что есть что-то особенное, щемящее, фатальное в том, чтобы в коконе ласкового тепла нестись навстречу неминуемой, почти без шанса на победу, борьбе.

Когда суп был съеден, хлеб проглочен, а последний восхитительный кусочек поджаренного мяса исчез в пасти Тоши, Иляна всё-таки заварила чай и вернулась к своему вопросу.

– Так почему ты считаешь, что до свидания с мадам Фуфур ещё далеко?

– Будущее это, в которое она закинула Веника, – белая дыра. Чтобы попасть туда, мне нужны две вещи. Что-то вроде комбинации чутья и сил…

Проще всего было растолковать это через велосипед или коньки: проходит время неловких падений и пингвиньей неуверенности, наступает восхитительная пора движения, а как раз между ними случается краткий миг, когда ты ещё не поехал, но уже знаешь: вот-вот, сейчас…

Так я и попытался объяснить это Иляне.

– Я не хочу раздумывать над природой этого явления. Это хлеб психологов. Или парапсихологов… Или других специалистов. Я просто знаю, что до того, как я снова смогу попасть в белую дыру, пройдёт ещё немало времени. Думаю, минимум месяц. Может быть, тут работает какой-то лимит или это инстинкт самосохранения. Я не знаю. И не хочу знать. Я так запутался во всех этих временах, явлениях, странностях… Как будто ходишь по кругу, но в каждый заход дорога другая. И сколько бы ни шагал, не предугадать, что за очередным поворотом. Я хочу закончить с этим. Я уверен, это будет последним свиданием: либо она нас… либо… Но, по крайней мере, я верну тебе Веню.

– Ох, Антон…

– Ну ты такая же, – проворчал я. – Тоже вроде ходишь по знакомому кругу, а эмоцию никогда не угадаешь.

– Да я не о том вздыхаю. Просто ты устал кругами шагать по временам, а я устала расшаркиваться с Фуфур и бояться за… ох, да за всех.