Стивен Эриксон - Дань псам. Том 2 [litres]

– Шкуродер ! – проревел он. – Я иду за тобой! Но сначала – вот эти …

Карса Орлонг отступил в сторону при внезапном появлении воина в доспехах верхом на чудовищном мертвом коне. Увидев, что вновь прибывший направился к гончим, Карса зарычал и двинулся следом.

Копье было направлено влево, и тоблакай шел справа от всадника, устремив глаза на Гончего пса, который явно вознамерился напасть на воина с незащищенного бока.

Два зверя и два воина столкнулись одновременно.

Копье всадника вошло в горло Гончего пса прямо под челюсть, пробило основание черепа и вошло в мозг зверя. Зазубренное острие выскочило из затылка в туче серой мякоти, крови и осколков кости.

Карса взмахнул мечом, когда второй Гончий пес нацелился, разинув пасть, на правое бедро всадника. Кремневое лезвие прорубило хребет, войдя наполовину в шею, толстую, как у коня, и застряло; инерция зверя, падающего на булыжник, увлекла меч и Карсу.

В тот же момент яггутский конь всадника столкнулся грудь в грудь с третьей Гончей. Затрещали кости. От удара всадник перелетел через голову коня, высвобождая копье. Он нанес удар и скатился по спине ошеломленной Гончей – а немертвый конь отшатнулся назад.

Опустившийся на колени Карса увернулся от атаки еще одного пса – и тот пронесся мимо, как и остальные. Тоблакай поднялся на ноги, сделал два быстрых шага и вонзил меч в грудь оцепенелой третьей Гончей. Взвыв от боли, та отшатнулась от клинка, кровь брызнула из раны. Незнакомец, пришедший в себя, ткнул копьем в живот извивающегося зверя; острие прорвало мягкие ткани, разбрызгивая кровь.

Что-то блеснуло в прорезях маски.

– Отлично, тоблакай! А теперь займемся остальными!

Два воина развернулись.

Резчик смотрел на семерых Гончих псов, обежавших Карсу и сегулеха. А у него теперь даже нет копья – проклятье , – и он достал два ножа, когда один зверь направился прямо к нему.

Кто-то ухватил его сзади за рубаху и оттащил назад. Закричав от испуга, Резчик упал в короткие крепкие руки, мельком заметив обветренное лицо, выпученные глаза и рыжие усы, шевелящиеся под пухлым носом…

Я его знаю?

Человек, оттащивший его, шагнул вперед, поднимая громадный двуручный топор. Баратол…

– Нам тут не место! – прорычал тот, кто держал Резчика, и они начали отступать.

Баратол узнал зверя: тот, с кем столкнулся Чаур, тот, кто проломил череп его другу. Он чуть не запел от радости, вступая в битву, и топор описал жестокую дугу снизу вверх, когда перед ним появился Гончий пес – рычащий, чудовищный…

Лезвие топора вошло глубоко в нижнюю челюсть зверя – еще чуть-чуть, и прорубило бы шею. Однако удар свернул голову Гончей в сторону.

Пес грудью налетел на Баратола.

Как от удара обшитого бронзой тарана, тот отлетел назад, кувыркаясь в воздухе, и пришел в себя, только грохнувшись на мостовую в пятнадцати шагах от тела Аномандра Рейка.

Пес заскользил, зашатался, мотая головой, – нижняя челюсть была сломана, зубы справа торчали почти горизонтально, лилась кровь.

В этой битве псу уже не принимать участия.

В то мгновение, когда Карса и незнакомец разворачивались, над ними пронеслась тень – и оба присели от внезапного порыва ветра, пахнущего гнилью…

Задевая кончиками крыльев фасады домов по обе стороны улицы, дракон летел, выставив когти, как змеиные жала. Две лапы сомкнулись вокруг двух Гончих, пронзая их и ломая кости, и подняли зверей в воздух. Пасть дракона ухватила еще одного пса…

Шумно взмахнув крыльями, дракон устремился в небо, унося трех Гончих.

Все это длилось лишь несколько ударов сердца; Резчик застыл в объятиях Мураша – фаларец тащил его к двери какой-то лавки справа, – а Баратол смотрел только на ненавистного Гончего пса, напавшего на него, и крутил топором.

Эти трое даже не заметили дракона.

А Самар Дэв во все глаза смотрела на дракона, уносящего в небо трех воющих, рычащих псов.

Самар Дэв стояла над неподвижным Путником, Дассемом Ультором, носителем Отмщенья, убийцей Сына Тьмы; он наконец поднял искаженное печалью, бледное лицо – и, схватив ее, притянул к себе.

– Это не мой выбор! Не осуждай меня, женщина! Слышишь! Не смей!

И тут глаза его распахнулись, он повалил ее на булыжник, закрыв своим телом.

Два громадных зверя столкнулись всего в трех шагах от них.

Белый Гончий пес.

И медведь, бог, зверь, забытый миром.

Он появился сразу за Гончим псом, передними лапами крепко обхватил его, поднял в воздух – в стороне от Самар Дэв и Дассема, – и оба зверя врезались в стену дома, пробив ее насквозь.

Посыпались камни, один ударил в широкую спину Дассема, который тащил Самар прочь от разрушающегося фасада. Внутри здания продолжалась безумная битва медведя и Гончей.

Оставшиеся два Гончих пса Света без помех достигли тела Аномандра Рейка. Челюсти ухватили его за бедро и подняли вверх. Второй зверь словно прицеливался, куда укусить – но меч, застрявший в черепе тисте анди, качнулся, когда первый пес развернулся, собираясь утащить добычу, и второй пес осторожно попятился.

Сегулех метнул копье с пятнадцати шагов. Оружие ударило кружащегося пса и сбило с ног – он тут же поднялся, рыча, и вцепился зубами в копье, торчащее из бока.

Карса, широкими шагами обогнавший Второго, издал теблорский боевой клич – древний, известный только по рассказам старших о древних героях, – и Гончий пес, державший труп Рейка, вздрогнул.

Отпустив изодранную, раненую ногу, пес метнулся навстречу тоблакаю.

Два дротика задели левый бок зверя. Вреда не причинили, но отвлекли, и Гончий пес развернулся навстречу новым атакующим.

Две молодые теблорки стояли в конце переулка и обе спокойно готовили к броску новые дротики с помощью атлатлей. Между ними стоял крупный потрепанный пес, напряженно оскаливший клыки; его глухое ворчание раздавалось словно из-под земли.

Гончий пес застыл.

Карса бросился на него, меч свистнул в воздухе…

Зверь опомнился и бросился прочь – меч тоблакая отсек только кусок толстого хвоста.

Гончий пес завыл.

Карса повернулся ко второму псу – тот все-таки сумел вытащить копье и теперь тоже удирал, оставляя кровавый след.

Сегулех подобрал запачканное кровью оружие.

Карса помедлил и вернулся к телу Аномандра Рейка.

– Мы их побили, – сказал он.

Лицо в маске повернулось к нему. Мертвые глаза в прорезях изучающе смотрели на Карсу.

– Давненько я не слышал этого боевого клича, тоблакай. И хорошо бы, – добавил воин, – никогда его больше не слышать!

Однако Карса смотрел на молодых теблорок и на пса, который приближался, виляя обрубком хвоста.

Глядя на прихрамывающее животное, Карса Орлонг чуть не всхлипнул. Он ведь отправил этого пса домой. Полумертвого, страдающего от лихорадки и потери крови – очень, очень давно. Он посмотрел на теблорских девушек – обе молчали. Слезы мешали ему рассмотреть их – они знакомы? Нет, на вид слишком юные.