Матьё Габори - Сумеречные королевства

— Что-нибудь нашел?

— Ты помнишь тот день, когда позволил мне незаметно проникнуть во Дворец?

— Отлично помню.

— Так вот сейчас мне в голову пришла одна мысль: если убийца пробрался в комнату, карабкаясь по стене, на свежем помете должны остаться следы его ботинок.

И вот сейчас я заметил следы и объяснил другу, что этот отпечаток обуви на фасаде здания оставлен именно убийцей.

— Мне необходим этот след. Немедленно вызывай антиквара.

Тысячи птиц, гнездившиеся на крышах здания, в считанные часы уничтожат важную улику. В теории антиквары, приставленные к Толстякам, ответственны за то, чтобы возвращать владельцам драгоценности, унесенные сороками. У этих мастеров есть специальное оборудование, позволяющее им лазать по стенам, раскачиваясь над пустотой, и добираться до гнезд, расположенных на самой верхотуре.

Парень, вызванный Горнемом, оказался худым и долговязым. Я увлек его на балкон и показал отчетливо виднеющиеся следы.

— Ты их видишь?

— Да.

— Ты должен принести мне кусок помета вместе со следом. Не теряй времени.

Антиквар тут же приступил к работе: с неподражаемой легкостью он принялся балансировать на выступах фасада, не боясь сорваться в пустоту. Прошло всего несколько секунд, и вот он уже завис в ста локтях от земли, среди птиц, кружащих между двух башен. Хладнокровие мастера произвело на меня неизгладимое впечатление. При помощи особых скоб, закрепленных на ногах и руках, он, словно паук, подполз к самому близкому следу и принялся отделять кусок помета. Затем парень засунул его в свою заплечную суму и ловко вскарабкался на балкон. Предмет, который протянул мне антиквар, напоминал гипсовый слепок, только очень дурно пахнущий. Бороздки, оставленные ногой убийцы, были отлично видны. Невозможно. Этого просто не могло быть!

Чей-то раскаленный коготь впился прямо в сердце. Я постарался оставаться бесстрастным, ничем не выдать охватившего меня смятения. Я без труда узнал дугу из крошечных насечек, идущих по краю подошвы ботинок. Именно эти ботинки сейчас красовались у меня на ногах.

Уникальная модель, пара обуви, изготовленная башмачником по моему личному заказу. Горнем и антиквар не заметили моего волнения.

— Отлично, — сказал я, приложив неимоверное усилие, чтобы мой голос не дрожал. — Надо показать этот след близкому окружению Адифуаза, убедиться, что никто из придворных прошлой ночью не покидал Дворец. Я не думаю, что это нам что-то даст, но следует попробовать.

Горнем пристально посмотрел на меня.

Я думал, что сумею его обмануть, но долгие годы дружбы сделали свое дело. Он окинул взглядом мои ботинки и загадочно улыбнулся.

Я молчал, сжимая слепок в руках. Убийца тщательно подготовился к преступлению. Никакой импровизации. Я припомнил минувшую ночь. Когда я проснулся, Пертюис сидел в изголовье моей кровати. Неужели это он похитил ботинки? Нет, только не он, Пертюис мой старый друг, боевой товарищ. Мне на ум пришло другое объяснение, более правдоподобное: башмачник. Тем или иным способом убийца узнал о нем и заказал пару обуви, ничем не отличимую от моей. О, он все продумал, следы ботинок являлись неотъемлемой частью его плана, он оставил их намеренно, чтобы я сам разыскал их и чтобы они стали самой тяжкой уликой.

Мой противник не столько хитер, сколько упрям. Уж и не знаю, что им движет, но я могу поплатиться головой, если не возьму инициативу в свои руки. Меня хотят устранить, вывести из игры, но для чего? Я давно вышел на заслуженную пенсию, и больше не представлю из себя никакой угрозы. Запоздалая месть, ревнивый муж? Что-то не верится. Возможно, в этом как-то замешено то дельце, ради которого меня нанял коллекционер? Кража вывески? Пустяк, который не мог никого заинтересовать. Оставались Анделмио и расследование, порученное мне Владичем. Возможно, кто-то хочет во что бы то ни стало помешать мне.

Голос Горнема вывел меня из задумчивости.

— Ты закончил? В таком случае, давай вернемся в мои апартаменты.

Мы снова оказались в спальне. Медикус опять был изгнан, но в комнате прочно обосновалось гнетущее молчание. Толстяк первым нарушил его.

— Если эти следы — твои, сей факт ничего не доказывает, — выдохнул он. — Во всяком случае, я не верю в твою виновность.

— Спасибо за доверие, но речь идет об уникальной модели обуви. Мне думается, что убийца навестил моего башмачника.

— Дело принимает дурной оборот. В конце концов кто-нибудь из слуг узнает отпечаток подошвы. Ты не один раз вручал им свои ботинки, чтобы они начистили их перед твоим уходом.

— Знаю.

— Кто мог все это подстроить?

— В данный момент не имею ни малейшего представления.

— Ты в этом уверен?

Я воздел руки к небу:

— Ты представляешь, сколько врагов у меня в этом городе? Увы, я не сегодня родился.

— Но речь идет о враге, способном проникнуть во Дворец Толстяков, способном убить одного из наших и свалить вину на тебя.

— Что правда, то правда. И совершенно неважно, действовал ли он самостоятельно или же заплатил кому-то за грязную работу. В любом случае этот убийца должен обладать нешуточным состоянием.

— Согласен.

— Ты намерен сообщить о случившемся милиции?

— У меня нет выбора. В твоих интересах поскорее избавиться от этих злополучных ботинок.

— Пустая трата сил. Они все равно найдут башмачника.

— Если только этот последний все еще будет жив и сможет давать показания.

— Не рассчитывай на подобный исход дела.

— Почему-то я это подозревал… Но что же тогда ты намерен делать?

— Я попал в ловушку. Мне следует продолжать расследование, порученное Владичем.

— Еще несколько дней, и сенешаль с превеликой радостью постучит в двери твоего дома. Я могу оказать определенное давление, отсрочить арест, но в конце концов они тебя сцапают.

— Сделай это, пожалуйста. Отныне у меня каждая минута на счету.

— Я сделаю все от меня зависящее.

Я встал с кресла, чтобы нежно промокнуть платком лоб Толстяка:

— Спасибо, Горнем.

— Не говори глупости. Потеря Адифуаза приводит меня в бешенство, но я даже не способен скорбеть. Придет время, и тогда я оплачу своего друга. А пока я хочу разыскать виновного. Он заплатит за свое преступление.

— Думаешь, он попытается добраться и до тебя?

— То есть?

— Не знаю. Просто шальная мысль. Адифуаз умер, и в теории ты можешь отправиться за ним следом… Двое из нашего дружного трио выведены из игры. Остался ты один. Усиль охрану и обещай мне никогда не оставаться в одиночестве.

— Не волнуйся. Уходи, пока придворные не решили вершить суд, не дожидаясь появления сенешаля.

Я обвил руками толстую шею и запечатлел поцелуй на выбритом черепе. После чего покинул Дворец.

Входные ворота облепили сотни нищих, превратившие площадь в эдакий Двор чудес [16] В Средние века название нескольких парижских кварталов, заселенных нищими, бродягами, проститутками, монахами-расстригами. , причем никто из собравшихся и не подумал приподнять капюшон, скрывающий все лицо целиком. Шум толпы сливался с птичьими криками и назойливыми жалобами трещоток.