Стивен Эриксон - Дань псам. Том 1 [litres]
- Название:Дань псам. Том 1 [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (13)
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-111833-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Стивен Эриксон - Дань псам. Том 1 [litres] краткое содержание
Захватывающий роман о войне, интригах, темной и неконтролируемой магии. Новая глава в монументальной саге Стивена Эриксона. Первый том «Дани псам».
Дань псам. Том 1 [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
И где тут справедливость? Где наказание за совершенные преступления, воздаяние за дурные поступки? Во всем этом начисто отсутствует моральный указатель. Да он и не требуется – все пути ведут в одно и то же место, где благословение раздается без лишних вопросов.
Культ Искупителя, он… отвратителен.
Она начала понимать, каким образом рождается жречество, потребность в санкционированных форматах, правилах и запретах, моральные фильтры, определяемые через понимание приемлемой справедливости. В то же самое время она теперь видела, сколь глубоко опасным может сделаться подобный институт в роли арбитра морали, отмеривателя той справедливости. Стервятники в капюшонах, что охраняют вход в залу, решая, кто достоин пройти внутрь, а кто нет. Сколько времени пройдет, прежде чем первый кошель с серебром сменит владельца? Прежде чем первый отвратительный преступник купит себе доступ в объятия слепого, не задающего вопросов Искупителя.
Она может создать подобную церковь, обратить культ в религию, наложить жесткие, непоколебимые правила, чтобы обеспечить справедливость. Но что будет, когда явится следующее поколение жрецов и жриц? А за ним еще одно, и еще? Сколько пройдет времени, прежде чем эти твердые правила превратят церковь в самодовлеющую, претендующую на власть тиранию? Сколько времени нужно для того, чтобы все извратить, если в самом сердце религии скрывается тот простой факт, что Искупитель принимает каждого к нему пришедшего. Факт, который, по сути, гарантирует, что жречество окажется поражено цинизмом, а за ним неизбежно последует и стяжательство в светской сфере.
Утрата ее была не просто утратой веры в Искупителя. Она потеряла веру в религию как таковую.
Ее молитвы дотрагивались до незримого присутствия, их согревало дыхание находящегося рядом бессмертного. И она обращалась к этой силе. Ругалась с ней. Требовала. Настаивала на объяснениях, на ответах.
И он принимал ее гнев в свои объятия так же, как и все остальное. Это было неправильно .
У слова «осененный» применительно к людям два значения. Одно – оскорбительное, обозначающее придурка, которого «осенило». Другое – почетное, для тех, кто на службе у короля или королевы был осенен монаршей милостью. К Провидомину его применяли именно в этом значении, как уважительный титул.
Имеется, однако, и третье значение, напрямую относящееся к Черному Кораллу и лично к Провидомину. В конце концов, он жил под Покровом, там, где Тьма обозначает не невежество, но глубокую мудрость, древнее знание, символизирующее начало всего сущего, первозданную утробу, породившую все остальное. Итак, он жил во Тьме, под сенью Ночи, и одно время ежедневно совершал паломничество к кургану с его запретными богатствами. Как теперь осознала Салинд, это было шествием к возрождению – состоявшим из одного-единственного человека.
По существу, Провидомин был наименее невежествен из них всех. Знал ли он Итковиана, пока тот был жив? Вряд ли, подумала она. Более того, подобное было исключено. Следовательно, то, что привлекло Провидомина к культу, возникло позже, после смерти Итковиана, после того, как тот взошел. Выходит, это какой-то личный кризис, беспокойство, которое он пытался сгладить ежедневной молитвой.
Вот только… зачем? Искупитель никого не отвергает. Благословение и прощение гарантированы. Никакие попытки договориться не нужны. Провидомину требовалось совершить паломничество один раз, и он мог обо всем забыть.
Однако если бы ему не воспрепятствовали, он так и продолжал бы свое ежедневное шествие, подобно животному, что бьется головой о прутья клетки – не обращая никакого внимания на то, что дверца широко открыта.
Важно ли это? Провидомин не искал объятий Искупителя. Нет, ему требовалось какое-то иное искупление.
Внезапно вспыхнувшая потребность выгнала ее из постели в храме наружу, под Покров. Она ощущала слабость, кружилась голова, казалось, что при каждом шаге в брусчатку под ногами истекает безумная прорва энергии. Салинд шла по городу, завернувшись в одеяло и не обращая внимания на встречных.
Значение имел курган сам по себе, сокровище, к которому нельзя прикоснуться. Значение имело и то, что Провидомин отказался от легкого пути. В своих молитвах он либо просил у Искупителя того, что тот неспособен дать, либо вообще ничего не просил. Быть может, в самих объятиях Искупителя заключалась тайна, нечто скрытое, как бы даже не обман. Он принимал преступления и пороки, не давая им хода… до каких именно пор? До смерти искупленного? А что потом? Не ожидает ли каждую из душ тайный суд?
Сколько же отчаяния скрывается внутри всякой молитвы! Надежда на благословение, на покой, на то, что нечто большее, чем молящийся, остановит на несчастном свой взгляд и даже решит изменить реальность, чтобы пойти навстречу его нуждам. Не являются ли молитвы попытками заключить сделку? И жалобным обещанием выполнить собственную ее часть?
Что до нее, она торговаться не собирается. У нее есть вопросы, и она хочет получить на них ответы. Потребует ответа. Если принесенная богу вера проистекает из эгоистических желаний, она ничуть не лучше самой примитивной алчности. Если вручить свою душу богу означает отказаться от свободы воли, то такая душонка ничего не стоит, она добровольно отдает себя в рабство, поскольку свобода – и связанная с ней ответственность – для нее хуже проклятия.
Салинд обнаружила, что уже ковыляет через ворота, вышла на дорогу, по которой некогда каждый день ходил Провидомин. Начался дождь, капли охлаждали ее горячий лоб, сладкие, будто слезы. По обочинам почти ничего не росло, не было даже тех странных андийских растений, что можно найти в огороженных садах или на крышах. Гибнущая луна окатила город морской водой, и остатки того ливня сохранились в виде соляной корки, покрывшей голую землю, словно потрескавшаяся кожа.
Она брела вперед и чувствовала вокруг себя запах надвигающегося моря.
А потом вдруг оказалась на свету – косые солнечные лучи падали с запада, а над головой висела серая туча, струи дождя поблескивали прерывистыми полосками.
Оскальзываясь на брусчатке босыми ногами, Салинд двинулась дальше. Впереди она видела курган, свежеотмытый и поблескивающий, подножие его окружало грязевое месиво. Паломников не видно – вероятно, еще рано. Или, может статься, они отправились восвояси. Но нет – от костров в лагере поднимались струи дыма. Они что же, выходит, заблудились? Только что тут удивительного? Разве моя собственная вера не пошатнулась?
Она подошла поближе, не отрывая взгляда от кургана.
Искупитель! Ты услышишь меня! Обязан услышать!
Она упала на колени в холодную грязь, дрожь прошла по всему ее телу. Дождь кончился, со всех сторон сейчас подымался пар. По кургану бежали ручейки, приношения были покрыты тысячами, сотнями тысяч слез.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: