Стивен Эриксон - Дань псам. Том 1 [litres]

Ноги по колено утопали в песке, но гребень Путник преодолел. Ему снова почудилось, что завывает ветер. Он поднял голову и увидел впереди некий силуэт: высокий трон, а на нем – фигура, окутанная нечеткими тенями. По правую руку от нее, в нескольких шагах, стояла еще одна фигура в темно-сером плаще. Капюшон был откинут, открывая обветренный профиль и копну коротко стриженных черных волос.

Из-за трона возникли Гончие. Из-под их лап облачками взмывала пыль и потом медленно оседала. Бэран, Зубец, Бельмо, за ними – Шан, Крест и еще два пса, Путнику не знакомых. Оба белые, как кость, с глазами цвета оникса. Более подтянутые, чем остальные, с длинными шеями и покрытые шрамами. Там, где недоставало шерсти, проглядывала темно-синяя кожа. Держась парой, они отошли далеко вправо и стали водить носом по воздуху. Остальные Гончие направлялись прямиком к Путнику.

Он стал спускаться им навстречу.

Первой к нему подошла Шан и, обвивая его, как кошка, принялась тереться у ног. Путник положил левую руку на ее гладкую черную шею. Следом приблизился старик Бэран. Правой рукой Путник потрепал его по мускулистой щеке, чувствуя пальцами узор заросших шрамов, заработанных за века ожесточенных схваток, и огромные зубы под грубой, но все еще мягкой кожей. Он посмотрел псу в светло-карие глаза, но был вынужден отвести взгляд: слишком много печали и жажды покоя, унять которые он не мог. Бэран прижался головой к ладони Путника, потом высунул мускулистый язык и лизнул ему руку.

Окруженный гигантскими тварями, кроме двух с белой шерстью, Путник направился к трону. Котильон кивком головы поприветствовал его.

– Жутко выглядишь, старый друг.

Чтобы не отвечать взаимностью, Путник просто улыбнулся. На лице Котильона отпечаталась такая усталость, какой не бывало в его бытность смертным по имени Танцор, соправителем великой империи. Где же дары божественного статуса? В чем их прок, если они приносят только боль, а возьмешь в руки – кровоточат ладони?

– Глядя на вас обоих, – сказал Путник и посмотрел на Престола Тени, – я понимаю, что у меня все в порядке.

– Поверь, это ненадолго, – прошипело божество на троне. – Где твое войско, Первый меч? За тобой только пыль.

– А где же твои подданные, о повелитель пустыни?

– Обмен любезностями окончен. Старый друг, ты отягощен… Хи-хи-хи, нечасто мне доводится говорить подобным языком! Ах, старые друзья, где-то они сейчас? Как глубоко пали? Рассеялись по всем ветрам и слепо бродят кругами, не зная пути…

– У тебя никогда не было столько друзей, Келланвед.

– Итак, ты отягощен. К ночи тебя ждет смерть от обезвоживания, а до ближайшего ключа на равнине Ламатат четыре дня пути, если не больше.

– Понятно.

– И куда бы ты ни попал после гибели, тебя непременно сыщет твой старый друг .

– Нисколько не сомневаюсь.

– Чтобы позлорадствовать над твоим поражением.

– Худ не злорадствует.

– Какая жалость. Значит, тогда он найдет тебя, чтобы не позлорадствовать. Суть не в этом, а в том, что ты потерпишь поражение.

– Неужели, Келланвед, тебе есть дело, добьюсь ли я успеха или проиграю?

Ответил Котильон:

– Как ни странно, да.

– Почему это?

Прямолинейность вопроса застала богов врасплох. Престол Тени хмыкнул.

– Ты думаешь, мне есть до тебя дело? Едва ли. А если задуматься, то и вовсе нет. Мы помочь тебе хотим, дубина стоеросовая. Упрямый, настырный и воинственный болван. Ума не приложу, почему мне взбрело в голову считать тебя старым товарищем! Ты слишком глуп, чтобы я водил с тобой дружбу! Вот, взгляни, даже Котильон не в состоянии вынести твою тупость.

– Напротив, она меня веселит, – поправил Котильон с искренней усмешкой. – Сразу вспоминаются наши, скажем так, прения в штабном шатре во время кампании. Пожалуй, самый главный признак старой дружбы в том, что отношения между товарищами не меняются.

– Как и твои приторные речи, – сухо заметил Престол Тени. – Слушай, Путник, или как ты там теперь зовешься, мои Гончие проведут тебя к спасению. Каково сказано, а? Мы же дадим тебе бурдюков с водой, сушеных фруктов и так далее – что там еще нужно смертным для существования? Память уже подводит. Впрочем, не важно.

– И что потребуете взамен?

Прошла дюжина ударов сердца. Ответа не было.

Лицо Путника медленно ожесточилось.

– Вы не заставите меня отклониться от намеченной цели. А попробуете задержать…

– Что ты, нет, конечно. – Престол Тени замахал призрачной рукой. – Даже напротив. Мы понукаем, подстрекаем тебя: спеши, сойдись со своим врагом лицом к лицу. И пусть никто и ничто не преграждает тебе путь.

Взгляд Путника стал еще угрюмее.

– Успокойся, Первый меч, – тихо засмеявшись, сказал Котильон. – Он говорит правду. Мы на самом деле рады поддержать тебя в твоем начинании.

– Я не стану с ним торговаться.

– Мы знаем.

– Думаю, вы не до конца понимаете…

– Мы понимаем.

– Я собираюсь убить Худа. Я собираюсь лишить жизни бога Смерти.

– Удачи! Ты справишься! – произнес Престол Тени.

И снова молчание.

Котильон сделал шаг вперед, держа в руках невесть откуда взявшиеся припасы, и положил их на землю.

– Шан укажет дорогу, – сказал он тихо и отступил.

Путник бросил взгляд на двух новых Гончих.

– А эти откуда?

На лице Котильона мелькнула тревога, потом он пожал плечами.

– Трудно сказать. Они… просто возникли…

– Это я их призвал, да! – заявил Престол Тени. – Белого зовут Блед, а того, что еще белее, – Локк. Семь – важное число, необходимое.

– Ты их не призывал, – сказал Котильон.

– Конечно, призывал! Откуда еще им здесь взяться?… Точно я призвал, только не помню когда. Наверное, смотрел на звезды и загадал желание? Нет, то была воля столь неодолимой силы, что сама Бездна не смогла ей противостоять!

– Остальные как будто бы приняли их в стаю, – отметил Котильон, пожав плечами.

– А вам не приходило в голову, что это могут быть легендарные Гончие Света? – тихо спросил Путник, обращаясь к богу.

– Правда? С чего ты взял? – Котильон подмигнул ему, и вся усталость – даже бессмертие, дарованное восхождением, – вдруг испарились. Путник снова увидел перед собой, пусть и через пропасть величиной с жизнь, человека, которого когда-то называл другом.

Но заставить себя улыбнуться или как-то еще отреагировать на этот жест, будто на протянутую руку, он не смог. Нельзя позволять себе такой… слабости. Ни сейчас, ни, похоже, никогда впредь. Особенно учитывая, чем стали два бывших друга. Они – боги, а богам доверия нет.

Путник наклонился, поднял меха и рюкзак.

– Который из вас выгнал медведя на берег?

– Зубец. Без еды ты бы даже сюда не дошел.

– Меня чуть не сожрали, Котильон.