Кира Измайлова - Отцы и дети [СИ]

— Что-то мы отвлеклись, — сказал он. — Ты будешь отвечать или нет?

— Не буду. Хочу посмотреть, кто придет и что предложит, — серьезно ответил Том, — и как мне это понравится…

— Сравнишь со мной? — прищурился отец.

— Нет. Они же мне не родня, эти волшебники. Но мне надо знать, на что я соглашаюсь… если вообще соглашусь. Может, меня тоже будут учить дома!

— Хм… мысль хорошая, — кивнул Риддл-старший. Том и так находился на домашнем обучении, потому как достойной его талантов школы в округе не было, а отпускать его в пансион отец не хотел до поры до времени: оказавшись без присмотра, мальчик мог натворить дел. — Если бы еще знать, как нанимают учителей-волшебников!

— Вот и спросим, — преспокойно ответил сын. — Но, конечно, если не позволят, придется ехать туда. Ну, лети!

Сова недовольно ухнула, но подхватилась и вылетела из конюшни.

Назавтра, поздно вечером в дверь постучали, и Эмили пошла открывать.

— Мистер Том, — позвал слуга, — тут пришел какой-то странный господин, говорит, насчет школы мастера Тома!

Это было неизменной темой шуток: патриарха семейства звали Томасом, а сын и внук оба были Томами. Чтобы хоть как-то их различать, миссис Риддл постановила: ее супруг для прислуги будет мистером Риддлом, сын — мистером Томом, а внук — мастером Томом. Не Томми же его называть, право слово, отпрыска приличной семьи!

Правду сказать, в доме Риддлов мальчика приняли немного настороженно, опасаясь того, что сын, женившись слишком рано и явно по глупости, мог пасть жертвой обмана. Однако сходство Тома с отцом (да и с дедом, каким тот был на старых фотографиях) было настолько очевидным, что мистер и миссис Риддл согласились — это их внук. А что до Меропы… бедной женщины уже не было в живых, а сообщать двум ненормальным из лачужки по другую сторону долины, кто именно стал матерью Тома, никто не собирался. Жена Тома Риддла-старшего умерла родами в Лондоне, и точка. А мальчик… мальчик какое-то время воспитывался у дальних родственников, после чего отец решил привезти его домой — в городе слишком скверный воздух, ребенок часто болел. Не то что на природе…

— Пригласите его в мой кабинет, Джон, — попросил Риддл-старший и встал. — Том, идем.

— Что за тайны? — проворчал его отец, не отрываясь от газеты.

— У них всегда тайны, — ответила мать, приглушив радиолу (передавали ее любимый концерт). — То совы средь бела дня летают, то Эмили чуть не осталась заикой, когда нашла ужа у Тома под подушкой… Я же просила не приносить змей в дом! Вдруг бы это оказалась гадюка?

— Ну что ты, бабушка, я их прекрасно различаю, — спокойно ответил Том. — А ужа этого ворона клюнула, я и взял его ненадолго, чтобы подлечить. Ты же знаешь, я умею с ними обращаться. Мы пойдем? Нехорошо заставлять гостя ждать, верно?

В кабинете их уже ожидал мужчина довольно своеобразной наружности: у него были длинные, немного волнистые рыжевато-каштановые волосы и борода, на длинном носу сидели очки-половинки, а одет он оказался в броского покроя костюм из бархата цвета спелой сливы.

«Спасибо, бабушка его не видит, — читалось в глазах Тома. Как он такое проделывает, отец не понимал, но знал: при желании сын может показать ему свои мысли, а может прочесть его, хотя обещал так не делать. — Она бы сказала, что этакий фрик не заслуживает доверия и не может представлять хорошую школу!»

«Джон все едино расскажет», — усмехнулся Риддл-старший и произнес:

— Сэр? Чему обязаны визитом?

— Я пришел поговорить о Томе Риддле и обсудить его будущее, — произнес тот глубоким звучным голосом. — Я учитель, и…

— Тогда, возможно, вы для начала представитесь? — сухо перебил Риддл-старший.

— Альбус Дамблдор, профессор трансфигурации в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Вы ведь получили письмо, не так ли?

— Да, однако я счел его за глупый розыгрыш. Волшебство, надо же! Чудеса нынче творятся в области науки и техники, сэр, не более того.

Это было предложением Тома: притвориться обычными людьми, читавшими о колдовстве только в сказках и никогда не слышавшими о целом магическом сообществе. Отец согласился — семейка его супруги была… хм… не тем, что следует предъявлять публике. Он искренне надеялся, что Марволо и Морфин или допьются, или окажутся в тюрьме, богадельне, сумасшедшем доме, словом, сгинут с глаз долой!

— И тем не менее, магия существует, — мягко произнес Дамблдор. — Скажи, Том, с тобой не происходило чего-нибудь странного?

— Не припоминаю, сэр, — невозмутимо ответил тот.

— В самом деле?

— Я не лгу, сэр. Со мной не творились странные вещи.

Он в самом деле не лгал: подобное происходило не с ним, а с окружающими, и Том прекрасно это контролировал — научился еще живучи в приюте, а потом отточил мастерство в отцовском доме. Ему было настрого запрещено мучить животных и пугать обычных людей, но он вечно изобретал что-то, иногда уходил далеко в холмы, откуда возвращался то со змеей в кармане, то с пучком неведомых трав, из которых готовил непонятные отвары. Большую их часть он выливал сразу же, но кое-что шло в дело: его припарки поставили на ноги тяжело захромавшую племенную кобылу, он срастил крыло подобранному вороненку и отправил его в полет, да и мазь от ревматизма недурно помогала пожилой кухарке…

«Я буду врачом, — сказал Том, когда отец поинтересовался, к чему эти эксперименты. — Помнишь, я сказал тебе о Фланни? Той, что лишилась разума в дурдоме? А ты говорил, что мама заколдовала тебя, и ты забыл себя, но все-таки опомнился. А еще я умею приказывать и читать мысли, ты знаешь. Надо как следует разузнать, как это делается, и тогда я смогу возвращать память таким вот людям. И другие вещи — это не так сложно, если знаешь, как что устроено. Ну а пока… тренируюсь».

«Только без жертв», — искренне попросил тогда Риддл-старший, и сын клятвенно пообещал ему, что не станет никого расчленять в познавательных целях. Если только лягушку, в школе же это делают, ему учитель сказал!

— Сэр, нельзя ли ближе к делу? — спросил он. — Скоро ужин.

— Конечно. Позвольте продемонстрировать, на что способен волшебник?

— Пожалуйста. Только, если вы не обычный гипнотизер, попрошу обойтись без жертв и разрушений, — сказал Риддл-старший, вспомнив тот разговор с сыном.

— Ну что вы… — Дамблдор вынул из кармана длинную палочку и направил ее на стол. Стол, ухнув и крякнув, превратился в корову и протяжно замычал, но, повинуясь жесту волшебника, тут же снова сделался мебелью, а рассыпанные бумаги аккуратной стопкой улеглись на место. — А вот еще…

Посреди кабинета вспыхнуло пламя, обернулось фонтаном, затем заледенело и рассыпалось звенящими осколками.

— И вы хотите сказать, что мой сын тоже способен проделывать такие фокусы? — по-прежнему невозмутимо произнес Риддл-старший, хотя его немного замутило от воспоминания о пережитом не так уж давно ужасе.