Кира Измайлова - Отцы и дети [СИ]

— Ну так идем.

Бар был слишком тёмным и обшарпанным даже для захолустья, не говоря уж о Лондоне.

— Добрый день, — обратился Риддл-старший к бармену, — нам необходимо попасть в Косой переулок, и…

— А, меня предупредили, — кивнул тот и выбрался из-за стойки. — Магглорожденный, да? Первый раз в школу? Идемте… Обратно-то легко пройдете, а тут в первый раз без провожатого никак…

— Благодарю, мистер, — сказал мужчина, когда перед ними открылась кирпичная стена на задворках. — Не подскажете ли, где искать банк? Нам сказали, там можно обменять деньги.

— А вон он, видите белое здание? Вот туда и идите, только будьте повежливее, гоблины — они обидчивые!

Отец с сыном переглянулись и двинулись по улице.

Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. «Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные» — гласила висевшая над ними табличка.

— В любом случае, сперва нам нужно в банк, — негромко сказал Риддл-старший и сжал руку сына. — Идем.

Из мрачного на вид магазина доносилось тихое уханье. «Торговый центр „Совы“. Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы» — было написано на табличке. В соседней витрине красовались метлы. Здесь были магазины, которые торговали мантиями и телескопами, книгами и зельями…

— Забавно, — только и сказал Том. — Папа, думаю, одежду можно пошить дома?

— Да, у них совершенно неадекватные цены, — кивнул тот, узнав, что почем. — Вот и банк…

Обменять деньги оказалось не так уж сложно, хотя Риддл-старший подивился системе счисления в магической финансовой системе.

— Ну вот… Может, купить тебе сову или кошку? — спросил он, когда они приобрели всё необходимое и даже сверх того: Том изрядно выпотрошил книжные лавки.

— Спасибо, не нужно.

— А писать ты мне как будешь? Уверен, что школьных сов не проверяют?

— Не уверен, — снова сказал Том. — Поэтому заведу свою. Заведу, а не куплю, понимаешь? Вдруг у этих, покупных… м-м-м… номера есть, как у машин?

— Дикую поймаешь? — сообразил отец. — А… точно, Дамблдор же сказал, что там опасный лес поблизости! Только, очень тебя прошу, не попадись в зубы какому-нибудь монстру, не знаю уж, кто там водится!

— Не попадусь, — ответил сын и улыбнулся. В приюте от этой улыбки воспитанники разбегались впереди собственного визга. — Я придумаю, как связаться с домом.

— Хорошо. Идем?

— Ага… — Том снова окинул взглядом Косой переулок и негромко добавил: — Мне не нравится это место…

Хогвартс ему тоже не понравился. Приютом Том Марволо Риддл был сыт по горло, а это место сильно его напоминало. Ему, правда, повезло угодить на Слизерин, с которого, по слухам, выходило немало темных волшебников, и Дамблдор начал поглядывать на Тома с затаенной тревогой. Тому же было не до того: слишком много интересного оказалось в библиотеке, слишком многому он торопился обучиться…

— Папа, — сказал он, оказавшись дома на рождественских каникулах, — обычных магглорожденных не берут на Слизерин. Я едва сумел отбиться от Дамблдора, когда он начал расспрашивать, кем была моя мать. Сказал — не знаю, но… Я ведь в курсе. И нашел кое-что еще… Помнишь, ты говорил, у нее был золотой медальон со змеей?

— Конечно. Она сказала, это семейная реликвия.

— А куда он подевался?

— Не представляю. Наверно, она его продала, чтобы… прожить хоть как-то, — Риддл-старший посмотрел в сторону.

— Как думаешь, его можно разыскать? Такая приметная вещь не могла затеряться!

— Если Меропа продала ее волшебнику, я ничего сделать не сумею, сам понимаешь. Справки наведу, но обещать ничего не могу.

— Ясно… — Том помолчал, потом сказал вдруг: — Ты какой-то странный, папа.

— Разве?

— Да. Это из-за войны? Даже волшебники знают, что она началась…

— Из-за нее, — кивнул Риддл-старший и посмотрел на облака. — Ты… вот что, Том, оставайся на каникулы в школе. Там безопасно. Что будет здесь, я пока не знаю, но, по слухам… всё это может докатиться и до нас. А я ухожу.

— Что?.. Куда уходишь?! Зачем?..

— Воевать, Том. Я не могу сидеть дома, когда гибнут мальчишки чуть постарше тебя. Я теперь доброволец Королевских ВВС. Сперва — в училище, а потом — куда направят. Я не мальчишка уже, но и не старик, здоровье отменное, реакция тоже, машину водить умею… Справлюсь. Если не летчиком, так шофером буду, тоже дело не последнее.

— Да какой же ты старик, тебе и сорока нет! — воскликнул Том. Впервые отец увидел на его лице смятение и даже страх. — Но, папа…

— Так надо, Том, — ответил он, взяв сына за плечо. — Спроси дедушку: он ведь тоже мог не идти воевать. А теперь у него два осколка — в ноге и в груди, и доктора говорят, второй может доконать его в любой момент.

— Я вынул уже эти осколки, — буркнул тот. — Он и не заметил. Это совсем просто. Еще нас переживет…

— Тебе же запретили колдовать вне школы!

— Так то палочкой, а я давным-давно умею без нее, будто ты не знаешь. Я… будь мне хоть пятнадцать, я бы тоже пошел. Санитаром или так… хоть патроны подносить! — Том зажмурился и сжал кулаки. — И я же могу помочь…

— Я знаю, каково это, — отец положил руку ему на плечо. — Я помню, как отец уходил на войну — мне еще и десяти лет не было. Помню, как мама рыдала, а я не понимал, что происходит. Ты уже достаточно взрослый. И ты поймешь, что бы ни случилось, верно?

— Да.

— И позаботишься о бабушке с дедушкой вместо меня, когда подрастешь.

— Да. Клянусь. Но и ты… — Том прикусил губу, — ты тоже поклянись, что непременно вернешься живым!

— Это не от меня зависит, я же не волшебник. Вот если бы ты мне амулет какой-нибудь дал или удачу наколдовал… — невольно улыбнулся Риддл-старший.

— Я пока не умею. Но попробую, — серьезно ответил Том.

В августе сорок второго Том Риддл вернулся домой — мертвым, как решили врачи. Почти мертвым, уточнили они: его «харрикейн» развалился при посадке на воду, а из тела пилота извлекли не меньше двух дюжин пуль. Военные хирурги поражались живучести этого летчика: мало того, что он, получив такие ранения, ухитрился дотянуть на подбитом самолете до своей территории, мало того, что продержался в холодной воде, каким-то чудом цепляясь за обломок обшивки, пока его не подобрал сторожевой катер, он еще и не умер от кровопотери, переохлаждения и шока. Правда, оказался парализован полностью (причем, похоже, по итогам операции), и тут ничего нельзя было поделать, только отправить отважного пилота домой: в госпитале ему ничем уже не могли помочь, а живой труп вполне мог лежать и в родной усадьбе, не занимая койку, которую и так было, кем занять…

Последним, что слышал Том Риддл-старший, были слова хирурга: