Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

На третий день, пробуждение стало неожиданным. Нет, не потому что в принципе проснулся, хотя тут у него сомнения имелись. Настойка из кровавых ягод, вещь, как выяснилось, своенравная. Иногда с ног валила лучше, чем удар поленом в лоб. Но всё же, не в том неожиданность заключалась.

— Ой! Ты проснулся!!!

Пискнула очаровательная голубоглазая девица, да в одной рубахе на голу грудь.

— Угу. — Ответил Совник, свешивая ноги с кровати. Осмотрелся. Тот самый дом, что ему подарили. В голове гудит, перед глазами всё качается… очаровашка с русой косой до пояса, тянет ему полный стакан зеленоватого отвара.

— Пей! — С улыбкой говорит она. Он автоматически принимает стакан и выпивает залпом. Вроде полегчало. А она садится на колени и смотрит на него с умилением… рубашка задралась. Видно, что кроме рубашки на ней ничего и нет. На нём, кстати, даже рубашки нет. Он вообще голый.

— Легче стало? — С милой улыбкой спрашивает девушка. Рубаха сползает с плеча, округлое, милое плечико… вот рукой шевельнула, и стало понятно, что округлость та — мышцы. Взгляд сам собой скользнул по всей фигуре — она весьма красива. Худая, живот плоский, груди аккуратные и высокие, личико тоже прелестно. А на тонких пальцах полно мелких шрамов, ладони грубые, со следами старых мозолей. Собственно, и выше кистей есть мелкие шрамы. Девушка дома на печи не сидит, она и работает как конь и с мечом, время от времени, занимается. Хотя, скорее с луком… ну точно!

Вспомнил. Это та девушка, у которой он забрал лук, там, на стене.

Так… судя по количеству одежды на них, этой ночью они познакомились поближе.

Как к этому отнесутся местные?

— Хочешь ещё?

Спрашивает девушка. Он автоматически кивает головой, она поднимается, идёт к столу… ух. Такое зрелище, аж дух захватывает! И что-то бьётся сердцу в такт, там, где он к кровати ближе…

Совник поспешно прикрылся одеялом и вымученно улыбнулся, принимая новую порцию отвара.

— Я так рада Совник! — Вдруг выдаёт девушка, обняв его колени обеими руками. — Я на стене, как увидела, что ты с луком вытворяешь, вот не вру ни капли, клянусь Великой зимой! Я сразу же влюбилась без оглядки!

Совник кивает, отвар пьёт… локоть девушки упёрся в то место, что сердцу в такт, так сказать… она поднимает голову и улыбается. Такая чарующая улыбка у неё…

Спустя час, они лежали на кровати, совершенно без сил и снова он задумался о том, что теперь с ним сделают местные. Девушку испортил, получается. Или может, у них нет никаких особых табу на эту тему? Всё-таки с населением у них беда, люди мрут как мухи, так может всё обойдётся? Эх… убьют же. Как Голова сказал — по ночи ножом по горлу чик и всё. Тут хоть кем ты будь, хоть самым лучшим воином всех времён и народов, а во сне ты просто кусок мяса. Подойдёт тихонько старичок немощный и одним ударом, да сразу скорым рейсом на тот свет — а не хочется ему на тот свет. Ему, всё больше как-то, на этом подольше задержаться хочется.

Бежать надо. Другого выхода, наверное, нет…

— У нас будут самые сильные дети в Речке!

Вдруг сказал девушка, укладывая голову ему на грудь. Руки нежно обнимают, и не скажешь, что физически она весьма сильна… а, вот теперь скажешь — в порыве чувств, крепко сжала его торс двумя руками. Мышцы на плечах заиграли, тонкие, красиво очерченные, но рёбра у него всё равно подозрительно хрустнули.

— Извини. — Сказала девушка, виновато улыбаясь, и затихла на пару минут. — Хорошо, что мы с тобой поженились. А то не по-людски это всё…

— Что??? — Холодея от инстинктивного ужаса, выдохнул Совник. — Когда???

— Как когда? — Удивилась красавица. — Вчера поженились. Вечером. Вся ж деревня гуляла. — Она приподнялась над ним, качнулись крепкие полные груди, сошлись к переносице бровки, блеснули хищно глазки. — Ты что не помнишь?

Почему-то, ему показалось, будто где-то рядом, злобно шипит, чем-то сердитый кот…

— Помню, ээээ, конечно же, помню…

— Я так рада! — И снова как сожмёт… он так инвалидом станет ёлки-палки…

Помолчали, Совник отдышался после объятий любимой и допустил фатальную ошибку.

— А как тебя зовут?

— Але меня зовут… — Она резко выпрямилась, по лицу красные пятна идут. — Что???

— Эм… прошу прощения, я…

Она фыркнула, соскочила с кровати и за полминуты накинула на себя рубашку, штаны, обулась и вышла прочь, так треснув дверью, что штукатурка посыпалась.

Н-да. Совник растянулся на кровати, изучая особенности потолка своего жилища.

И прославился и женился неожиданно случайно… в памяти только радостные толпы, столы, ломящиеся от еды и питья, да счастливые лица. Он не мог вспомнить деталей. Вроде бы, эта девушка, Але, мелькала там, но задержать воспоминания на ней, хоть на секунду, он не смог. Как-то вдруг супругами они стали, а он не помнит нифига… надо ещё отвару хряпнуть.

Только поднялся, как дверь открылась и внутрь влетела Але, сердитая, да взбешённая вся.

— Нет, так дело не пойдёт! — Рявкнула она, замерев посреди комнаты. Ноги упёрты в пол, руки разведены в стороны, будто она собралась мечом его прирезать.

— Эм… я, правда, не помню, я…

— Не важно! — Рыкнула девушка. — Я что страшная?

— Нет, но…

— Я слабая? — Он ответить не успел — подошла к столу, ухватила его двумя руками, ухнула и одним махом переставила к другой стене. Стол-то не слабый, из толстых досок. Он, конечно, тоже легко бы его переставил, но тут-то девушка. А она снова стоит там же, гневно сверкая глазами.

— Ты мой муж теперь! И этого не изменить! — Рявкнула она, правда, тут же краснеть начала — врёт, можно каким-то образом изменить, супружество их… но он решил сделать вид, что верит и глубоко раскаивается за своё поведение… да и с другой стороны, что он ерепенится? Але красива, этого нельзя не признать. А фигура — ну, просто богиня. Так в чём его проблема? Наверное, в том, что он женился в беспамятстве, да пьяный в стельку…

— Але я не против. — Попытался он успокоить её, но девушка оказалась ещё и проницательна — что-то увидела в его лице, ножкой топнула и издала непонятный гневный звук.

А затем как крикнет:

— Ты врал мне!

— А? — Спросил он, затылок почёсывая, о чём вообще речь?

— Ты сказал, что любишь меня! — В голосе послышался визг. Можно было бы, уже и успокоиться — сейчас поплачет, остынет и… а у стены стоит его меч. Да в опасной близости от девушки.

— Але, это получилось… ну ты сама же понимать должна…

Она вдруг шмыгнула носом и ссутулилась. Гнев ушёл, осталась только печаль — она собиралась сдать позиции и отступить. Слишком как-то легко, но девушка-то не простая, он таких не встречал… хотя чувство возникает двоякое. С одной стороны, ему кажется, что он таких воительниц уже тысячи повидал. А с другой, абсолютно уверен, что впервые общается с подобной женщиной.