Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

К тому моменту как он добрался, этот вопрос им и задали — он считался крайне не приличным, ежели люди мирные и торговли жаждут. Подобным вопросом можно было смертельно оскорбить, хотя и не понятно почему. Внятно ответить на вопрос о корнях такого обычая никто не мог.

Когда гости рассказали, откуда прибыли, по площади прошла лавина ахов — селение гостей, находилось так далеко от Речки, что о нём ходили лишь легенды. В большинстве коих, данное село считалось уничтоженным и населённым лишь живыми мертвецами. А оно вон как — здравствует то село и даже торговцев засылает…

Гости просили «прославленного Великого князя Совника Свирепого», стать их князем.

Он отказался, конечно, но замешкался с ответом — что если в новом месте, память по-настоящему проснётся? Последние две недели, она вообще молчала как убитая. Але положила ладонь на его плечо, и князь больше не мешкал — ответил отрицательно. Гости расстроились и вскоре ушли, обменяв свои товары, преимущественно, на металлические изделия, чем Миха был крайне доволен — он давно так хорошо не торговал. А Совник в который раз убедился, что останки цивилизации этого мира, временем, практически уничтожены. Связи между людьми, не выходили за пределы небольшого радиуса в пять шесть окрестных сёл. Что располагается рядом — знает каждый, на пять километров дальше и уже земля тайн, жутких слухов и полна разнообразных фантазий.

Ему так понравилось жить в Речке, что время шло для него незаметно. Казалось, ещё вчера он пришёл сюда, был встречен настороженно, с опаской… и вот рядом с ним уже заметно округлившаяся, пополневшая жена, а Речка стала его домом.

Да, как-то незаметно, всё это получилось.

Однажды Але пришла на площадь, где уже ждали его дружинники, и сообщила, что у князя будет сын. Возникла пауза, весьма неловкая. А затем дружина разразилась воплем «ура!» и отсалютовала оружием. Улыбающаяся княгиня, обняла его, прильнула щекой к его груди.

— Сын? — Пискнул князь испуганно.

— Может и дочь. — Ответила Але, практически промурлыкав те слова. — Ты рад?

— Очень. — Выдохнул он, чувствуя, как трясутся коленки…

Вот так оно и вышло — сам не заметил, как пустил корни и обзавёлся полноценной семьёй.

И так получилось, что спустя всего пару дней, ему открылся ещё один кусочек правды. Он не узнал кто он, но получил ясный ответ о том, кем он точно не является.

Совник провёл полдня на стене, среди стражи. Ему хотелось подумать о будущем, а тут, на стене, ему как-то легче становилось… у него будет ребёнок. Теперь всё меняется, он больше не свободен в своей судьбе. Ему было и страшно и радостно, в душе царило полнейшее смятение. А ведь он не оставлял мыслей о том, что бы однажды отправиться дальше и всё же получить ответы на свои многочисленные вопросы. А теперь что же? Теперь ему и рисковать-то особо нельзя, кто позаботится о его семье, если он умрёт? А кто позаботится о Речке, её жителях? Эх…

С откоса, спустился человек. Он нашёл самое высокое место в полях, встал там во весь рост и стоял без движения не меньше часа. Просто стоял и смотрел. Совник, поначалу игнорировал его, потом стал разглядывать. С такого расстояния много не увидишь, но кое-что странное, всё же заметил. В частности, одежда незнакомца — это если не учитывать его подозрительное поведение.

Штаны свободные, штанины развеваются на ветру. Куртка плотно облегает торс, обшита меховыми полосами. На голове меховой же капюшон, так надвинутый на глаза, что лица не разглядеть. Он стоял там до самых сумерек, так и не сдвинувшись с места.

— Князь? — Сказал один из стражников стены, когда он поставил ногу меж зубцов частокола.

— Нужно узнать, кто он и зачем пришёл. — И прыгнул за стену. Мягко приземлился, выпрямился… вот какого лешего он творит? Осуждающе качая головой, князь двинулся к незнакомцу. За его спиной зашуршали чем-то, звякнули тетивы луков — стража готовится прикрыть его в случае чего.

Они тоже считают его своим. Собственно не совсем так — он для них теперь и не чужак и не сородич. Что-то посередине. Как изменится ситуация, когда родится его сын, когда Але станет матерью? И как изменится сама Але? Вряд ли у неё будет время тренироваться и играть роль княгини дальше… впрочем, тут не факт. Он не раз видел как стражницы стены, уходили на свою вахту, оставляя маленьких детей старикам на поруки. Тут так принято. О детишках заботятся большей частью они, старики, слишком слабые, что бы работать в поле… только их тут очень мало. В таком мире, до старости дожить это подвиг, без тени преувеличения.

Тут тебя съедят раз сто, пока постареть успеешь…

Незнакомец так и стоял на месте, пока князь не добрался до него. Капюшон разве что ещё сильнее на глаза надвинул. Вблизи стало видно, что вся одежда незнакомца довольно тёплая, даже штаны, казавшиеся пошитыми из тонкой ткани, на деле из тонкой превосходно выделанной кожи.

Из-за капюшона не видно лица, но прекрасно видно кисти рук и запястья — сильные, сухие, испещрённые множеством мелких порезов. На поясе короткий искривлённый нож, мешочки какие-то, кармашки. За спиной виднеется рукоять меча, но кончик ножен не выглядывает снизу у бедра, с другой стороны — меч очень короткий. Сам незнакомец заметно выше его ростом и шире в плечах.

— Приветствую князь Совник. — Проговорил он, чистым, холодным голосом.

— Приветствую незнакомец. Что ты ищешь здесь?

— Тебя. — Ответил незнакомец, скидывая капюшон, плавным движением руки. Совник внутренне напрягся, ему почудилось в этом что-то такое… этот человек пришёл от тех, кто отправил его с неизвестной миссией? Он из его народа, семьи, селения? Или это враг, который узнал о его миссии и теперь пришёл что бы… Совник вдруг понял, что стоит, слегка нагнувшись вперёд, сжимая рукоять меча правой рукой и готовый ударить первым.

— Прошу прощения. — С трудом принимая прежнюю позу, проговорил князь.

— Ничего страшного. Я понимаю, таков наш мир. Никому нельзя верить. — Едва заметно улыбнулся незнакомец. Странное у него лицо. Волосы русые, но они словно бы выцвели, их цвет близок к седому. Собственно, если бы солнце сейчас светило ярче, его волосы, наверное, казались бы белыми. Лицо, словно выбито в камне — высокие скулы, чуть раскосые глаза, у них, кстати, очень яркий голубой цвет. И тоже, словно бы выцветший. Губы бледные, почти синие. По лбу катятся бисеринки пота, а микродвижения мышц лица говорят о том, что он испытывает муку — она вызвана жарой. Хотя на улице ныне не так уж и тепло — зима на носу. Как говорят жители Речки, снега вряд ли дождутся, но похолодает сильно. Да так, что без второй полотняной рубахи, на улицу, вечером, можно даже не выходить — замёрзнешь так, что зубы стучать начнут… кажется, для незнакомца, и самый разгар местной зимы, будет казаться жаром адской сковородки.