Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

Вот так она закончила свою речь.

Он не слишком долго думал. Кивнул, пожал ей руку и назвал день, когда они выйдут в путь — через двое суток. На лице девушки отразились только облегчение и радость. Может ему показалось, но, кажется, большей частью, эти чувства были вызваны вовсе ни тем, что ей удастся вернуть свою добычу, хоть и не полностью — Совник и его дружина вправе потребовать минимум треть. Её довольство и радость, связаны с тем, что Гла нашла место, где сможет остановиться, а то и осесть навсегда. Так ли это? Время покажет. Но покидая местную больницу, он ещё больше уверился в своих выводах. Эти двое всю жизнь в дороге, они всегда сражались. Однако человек, рано или поздно, ищет угол, где сможет бросить свой дорожный мешок, и стол, за которым сможет спокойно поесть, не держа одну руку на рукояти пистолета. Или меча. Мечи нынче больше в ходу.

А однажды, кроме мечей и копий, оружия тут и вовсе не останется.

Машины, изъятые из руин, не могут работать вечно. А что б создавать полноценные патроны, нужна какая-никакая, а промышленность. Сломаются машины, и мир с треском обрушится в средние века. Впрочем, он уже где-то там. Осталось пару шагов, что б окончательно утратить достижения многих веков развития человеческой цивилизации.

Гла смогла подняться с постели тем же вечером. Хромая на обе ноги прошла кружок перед крыльцом и вернулась обратно. К вечеру следующего дня она повторила свои действия, теперь она уже не хромала, однако, вернулась вся в поту. А к моменту выхода в путь, когда с восходом к больнице пришли Совник, Але и двое его дружинников, девушка вышла на улицу в своей одежде, с топором и ножом за поясом, не выказывая признаков усталости. Её раны затянулись — не все, живот перетянут бинтами местного производства, однако, идти она могла и сражаться тоже. Что и доказала прямо там — вытащила топор, высоко подпрыгнула и в прыжке нанесла удар по воздуху.

— Я готова. — Заявила Гла, засовывая топор обратно за пояс.

— Точно Другая. — Шёпотом сказал один из дружинников, обращаясь ко второму. Совник обернулся, услышав эти слова. Парни, ворча что-то неразборчиво, взоры потупив, на месте замерли. И в который уже раз, князь отметил, как сильно похожи эти два увальня. Он поначалу думал, что они родные братья. Оба русоволосые, глаза голубые, даже черты лиц похожи. Отличали их только небольшие различия в комплекции и оружие, коим они предпочитали сражаться. Григ выше и мышц на нём побольше, за поясом у него громадный двуручный топор. Помнится, впервые придя тренироваться на площадь с этим оружием, он едва Тать не зашиб, за что немедленно получил от неё подзатыльник. И не обиделся нисколько — добродушный парень. Как и второй. В этом они тоже похожи. Еме ниже ростом, в плечах чуть шире, но гибкий, чуть стройнее и гораздо подвижнее. Со своими двумя маленькими топорами он управлялся лучше, чем Тать с мечами.

— Что? — Вдруг сказала Гла, приветливо улыбнувшись парням. — Нравлюсь?

Что интересно, оба покраснели и стали озираться, словно не зная, куда себя деть или пытаясь придумать, куда им спрятаться — у Гла в Речке появились первые воздыхатели.

Помимо оружия и компании, Совник прихватил большие носилки, из «волшебного» материала — у Михи одолжил. Носилки кроме этого материала ничем особым не блистали. Два круглых бруса, вокруг них обёрнута серая ткань. К брускам ткань прибита двумя десятками гвоздей. Миха иногда использовал эти носилки, собираясь за металлом. Нагружал побольше, завязывал поверх носилок ткани от одёжника — что б куски металла не выпали и тащил груз волоком. Ткань он купил у проходящих мимо наёмников, много лет назад и понятия не имел, почему она настолько прочная, что разорвать её невозможно — в селе все пытались это сделать, никто так и не смог. А вот гвоздём протыкается без особых проблем. Потому, волшебной, ткань ту и окрестили.

Что-то подсказывало Совнику, что со временем, статус «волшебных» вещей, перейдёт на многие осколки прошлого…

Весь путь их маленькой группы к лесу, в котором погибла банда наёмников и истребившие их люди, занял полных трое суток и половину четвёртого дня. За время пути никаких особых приключений на их долю не выпало. Округа опустела — ни хищников, ни травоядных. Чему не сильно обрадовались Але, Григ и Еме. Отсутствие животных означало и отсутствие мяса — вот он главный минус подобного типа животноводства. Пробежалась орава свирепых хищников и округа пустеет на недели, всё мясо разбегается в разные стороны. Может, когда-то давно, именно по этой причине, люди и начали скотину приручать.

С другой стороны их самих никто не попытался съесть, а это конечно плюс.

Поход получился спокойным, неспешным. Они смогли узнать Гла как личность, а не как человека меча. И, в целом, все остались довольны. Девушка упорная — видно было, что идти ей всё ещё трудно. Полдня пути и она начала прихрамывать, тяжело дышать. Но ни одной жалобы никто не услышал. Гла лишь скрипнула зубами и продолжила движение, ничуть не потеряв в скорости. Стало даже казаться, что не так уж сильно её беспокоят раны. Однако вечером, когда встали на привал, и дежурить первым вызвался Григ, девушка выдохнула с огромным облегчением, легла на траву и тут же заснула — дорога вымотала её больше чем всех остальных.

Утром она поднялась с заметным усилием и всё равно не попросила их задержаться на стоянке подольше. Когда двинулись все, поднялась и она.

Гла не отличалась болтливостью. Она вообще говорила только по делу, кратко, сухо, без лишней трескотни. На второй день она сама перевязала свои раны — как оказалось, девушка прихватила бинты и мази из посёлка. В этот раз бесплатные, так как лекарей известили, что Гла ныне часть дружины Совника, а значит, дальнейшее её лечение бесплатно. В тот момент, долг Гла полностью перешёл на Совника. Ему, кстати, в тот же день, счёт и предъявили — подробно описали корни и стебли двух видов растений, которые он должен был найти в полях и принести лекарям. По мешку и корней и стеблей. Конечно, он мог расплатиться и по-другому. Какими-то личными вещами или затребовать у других ремесленников дополнительные вещи из числа бесплатных и передать их лекарям, в общем, способов расплатиться, для него было куда больше, чем для его дружинников.

На привалах, Григ и Еме, всё чаще проявляли знаки внимания мускулистой спутнице и к вечеру третьего дня пути, успешно поругались, после чего надолго ушли в ближайший овраг. Спустя час вернулись — морды в лепёшку, все в пыли и травинках. Еме шёл смурнее тучи, Григ улыбался разбитыми губами и, несмотря на синяки, был безумно счастлив. С того дня Еме лишь иногда тоскливо смотрел на девушку, а ухаживать за ней пытался исключительно Григ.