Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

— Уходите. Оставьте на пути какие-нибудь вешки — палки втыкайте, травы нарвите, как холмике её покидайте, в общем, что-нибудь мне оставьте. Я уведу их и нагоню вас позже.

— Ты уверен князь? — После минуты молчания спросил Ол… как-то символично получилось. Минута и молчание вот это всё… Совник кивнул — скрипнула шея, активно сопротивляясь опасному безумию головы, которую вынуждена была носить.

— Мы оставим вешки. — Говорит Вас. По плечу его хлопает и поворачивается спиной. — Собираемся! — Говорит он громко. — Князь уведёт мертвяков подальше, потом за нами двинет.

— Так и они тогда ведь тоже же, того, за нами… — Ни вовремя рот открыл один из близнецов, за что тут же получил хорошую затрещину от отца.

Караван уходил вдаль, мертвяки шли к нему — не все, часть откалывается, идут за караваном.

Совник повернулся к своим врагам и как истинный герой, сказал он твёрдым гласом:

— Во дурак…

Ну… зато голос, правда, твёрдый был, вот как прям болванка стальная — даже твёрже!

Князь скривил губы, под ноги плюнул, за меч взялся — ну а что теперь поделаешь? Теперь поздно отступать — люди не поймут. Придётся свою безумную идею, которая ещё путём и не оформилась, претворять в жизнь. Князь взмахнул мечом и бегом ринулся к той группе мертвецов, что двинулась за караваном — начать придётся с них. А там уже посмотрим. Главное их сейчас в кучу собрать, да на себя отвлечь. Эх, жаль по пути пропасти какой нет — покидал бы их всех туда и забыл…

Вышел наперерез толпе. Народ, местами мёртвый, тут же переключил внимание на более доступную цель. Смерть они обманули успешно, а мозги где-то по дороге потеряли — вот и ладушки.

И-эх! Меч срубает голову высокой худой женщины в вечернем платье — и как платье сохранилось? Наверное, синтетика в основном, ни грамма хлопка.

Голова летит под ноги двум пузатым, синюшным господам, одетым лишь в собственные волосы. Один падает. Из-за безразмерного брюха падает он домиком — пузо, центр фигуры, лоб в землю, корма строго к звёздам. Второй, возмущённо хрюкнув, натыкается пузом на кормовой отсек собрата, но не сдаётся и всё равно шагает тем же курсом. Тут дама, потерявшая голову, меняет направление движения — кидается за своей гнилой головой и сбивает с ног сразу двух мертвяков. Поднимается вой, хрип, рык какой-то, образуется небольшая свалка. Но их тут три десятка! Свалка из десятка синюшных и серых тел ничего не меняет — остальные, радостно раскрыв чёрные рты, вполне грамотно берут его в кольцо. Если будет медлить, из него скоро конструктор сделают — «найди кусочек в синюшном животе» называется.

Ага… и попробуй угадать, от какой части тела кусочек тот пожёванный раньше был…

Совник ринулся в сторону, прорубая себе дорогу мечом. Ещё четверо лежат на земле, изрубленные в куски — ненадолго. Мускулистый покойник в синем комбинезоне, разрубленный надвое, ещё вошкается на земле, но половинки его тела уже подползли одна к другой и деловито срастаются. Трое других, лишившиеся конечностей, ищут их в траве и вот-вот приставят… уже.

Порубленные мертвецы срослись обратно и теперь готовы приступить к трапезе.

Совник пробился через кольцо и ринулся прочь — неспешным бегом, выкрикивая ругательства и просто бессвязные слова. Звук и эта свалка, должны заставить всех мертвецов, двинуться за ним.

Оглянулся на ходу. Вроде вся толпа идёт в верном направлении. Что ж, первая часть плана воплощена, караван в безопасности. Меч отправился в ножны, рука сжала автомат…

Совник выругался матом. Оглянулся снова — идут, плотным строем, рты всё ещё раскрыты, в глазах затянутых бельмом, читается радость, руки тянут, счастливы они, ведь вот-вот будет перекус вкусным мясцом, да с кровушкой горячей!

Автомата не видать. Вот блин… и где посеял, вспомнить не получается.

К чёрту. Совник побежал прежним курсом. Их нужно увести подальше, а потом… что делать дальше, он не представлял. Порубить всех в капусту и сбежать пока будут восстанавливаться — это вариант, но пока он изрубит все три десятка, первые павшие от клинка, восстановятся и снова бросятся на него. Просто не успеет удерживать их всех в виде мелкорубленого фарша, достаточно долго, что б сбежать… кстати. А что если их рубить помельче? Может, из мелких кусков они не смогут срастаться? В прочем, не важно, глупая мысль — не получится ничего. Их слишком много для героизмов такого типа.

Что ж, остаётся бежать трусцой и размышлять о том, как из этого всего выпутаться, сохранив на костях столько же мяса, сколько его было в самом начале пути.

Наверное, знай он, что придётся бежать весь день, да ещё и безнадёжно заблудиться — предпочёл бы командовать общей схваткой всех людей каравана, против мертвых противников. Но сделанного не воротишь… язык уже на плече, ноги дрожат, дыхание сбилось, а радостные мертвецы, как ни в чём, ни бывало, все бегут по его следам. И поля не кончаются. Хоть овражек, какой что ли…

Как вот бог послал — навернулся так, что зубы затрещали. Хотя может и кости это… да, точно, кости трещат — вон, торчит, кость та. Наруч аж вывернуло и порвало ремешки, коими он к руке крепится. Не все, правда, один ремешок уцелел.

— Мммясооо!!!

Это сверху — та самая дама в платье. У неё явно чувства к нему. С первого, так сказать удара и навсегда… Совник глянул по направлению хриплого баса, только что упомянувшего скоропортящиеся продукты питания. Стоит на краю овражка. Лицо синюшное-синюшное. Но радостное — аж жуть. Особенно в свете того, что пасть уже открыта, руки тянутся, а сама она шагнула в пропасть и вот-вот полетит вниз, прямо к нему в объятия. Правда, обниматься она не намерена — девушку можно понять, не нужно судить её строго — она ведь просто хочет кушать!

Совник её желаний не разделял, потому как, кушать будет там только она, а роль основного блюда достанется ему. Так что собрал волю в кулак, поднялся на ноги, повыл немного от боли в руке и поспешно отступил в сторонку. Девушка, обиженно воя, свалилась на дно оврага, но сразу подняться не смогла — тоже перелом получила. Только в её случае, это обе ноги и основание шеи.

Компактная она как-то сразу стала, теперь и в чемодане поместится.

Это, однако, совсем ненадолго. Уже хрустят кости, и трещит сиреневое мясо, вылезшее наружу через порванную кожу — кости встают на место, раны заживают.

— Врёшь, не возьмёшь… — Хрипло произнёс князь и затравленно огляделся. Овраг, ну как бы и так понятно, что ещё-то? Он же сюда и навернулся, в овраг среди полей, понятно как бы… узенький овраг, понятно, почему не заметил. На откосах пышная трава растёт. На бороду похоже. А сам овраг, это слегка приоткрытый рот. Ну, можно и другое сравнение привести, но это уже всё по Фрейду и не правда… во! У другого края откос пологий — срочно туда пока не откусили чего полезное.