Николай Грошев - --------- [СИ, Это такое название и есть - дефисами!]

Он прислонил затылок к дереву. Устало смотрит взгляд — вокруг расстилается поверхность волнистая, из листьев и веток. Словно второй ярус земли, укрытый вьюнами. А над ним есть такой же потолок — третий ярус. Странно, что вот так деревья растут в лесу, вроде по-другому должны…

Он закрыл глаза и сам не заметил, как отключился.

Проснулся от удивлённого сопения — не он сопит, рядом кто-то. Открыл осторожно один глаз, прямо по курсу никого. Чуть-чуть взгляд скосил и тут уже оба глаза сами собой раскрылись до размеров блюдец. Тот, кто сопит, собственно сопеть, перестал.

— У! — Радостно сказал незнакомец и зачем-то почесал комок шерсти, в районе чуть ниже пуза. Повращал глазами, выразительно так. Ухом левым пошевелил. Перебрался с дальней ветки на ту, на которой Совник сидит и стал смотреть ему в глаза.

Князь медленно сглотнул, двигаться не рисковал — напротив, на ветке, прямо у его ног, устроился волосатый человек. Точно такой, каких он не так давно, пустил на корм жителям Речки.

Данный обезьян, немного отличался от своих покойных собратьев. Но далеко не в лучшую сторону. Он крупнее, волос побольше, морда пострашнее. Сидит, смотрит. Губами вот трубочку сделал и издал звук «пррр», губами или нет, звук он издал, ещё вопрос, не совсем тут ясно.

— У. — Сказал обезьян, указав толстым пальцем на наруч.

Совник отрицательно помотал головой. Обезьян хмуриться стал, лоб почесал тем же пальцем. Потом наклонился немного, положил лапы ему на колени и оскалил зубы. Нижняя челюсть блеснула слюнями, красным языком шершавым и кривыми клыками с его мизинец. Монстр тихонько зарычал, для убедительности надо полагать и снова уселся на ветке.

Совник осторожно убрал ноги, свесив их с обоих краёв ветки, сглотнул опять же, что б полегчало ему немножко и, а чего поделаешь? Стал снимать наруч.

— У! У! У! — Обрадовался макак, заполучив элемент доспеха. Стал рассматривать, на зуб попробовал, пальцами помял, потом почесал им место одно… н-да. Ну, вот зачем спрашивается?

Теперь сжимает наруч в лапе и снова на него смотрит. Задумчиво так.

— У. — Теперь тыкает пальцем во второй наруч.

Пришлось и этот отдать, не без печального вздоха и сожаления глубокого.

Макак снова сказал «у!» и что-то непонятное истошно крикнув, прыгнул вверх. Зашуршали листья, треснула веточка — обезьян пропал на третьем ярусе…

Ограбили, напугали до потери пульса, а поутру так и вовсе чуть не съели… домой как охота.

К Але, к печке поближе, к столу, где уже стоит чашка с дымящимся супом или жаркое на плите стоит, где его маленький сын, обратно добрался до посуды и чашки перебить пытается, а крошка Лин, орёт благим матом, требуя утреннюю порцию молока…

А ещё вчера был рад тому, что удалось слинять из дома, сбросив все заботы на Але. Теперь вот радость куда-то улетучилась.

Волосатые люди, оказывается, не столь агрессивны как кажется. Что-то совсем не полегчало. Даже стало хуже — ограбили, загнали на дерево, осталось только на спину ему плюнуть, для полноты картины.

Совник тяжко вздохнул и полез вниз — взвыл от боли и чуть не сорвался с дерева. Всё тело ломит. Он присел на ветку, попытался отдышаться. И где ж его регенерация, куда она делась? То раны мигом заживают, а то вот так — без боли в каждой клеточке и двинуться не может.

И поделом, видимо, за глупость, нынче проявленную. Ну, вот зачем геройствовать взялся? Толпой превратили бы мертвяков в фарш и дальше бы пошли. Пока они успели б восстановиться, караван ушёл бы на километр. Конечно, часть мертвецов ринулась бы следом — некоторые ловчее прочих и могут оклематься быстрее. Но с меньшим количеством они и справились бы быстрее. А там опять подальше отошли и всё, всё стадо уже потеряло их из виду, опасность миновала…

А он как прям сельский дурачок или как истинный патриот… или это не одно и то же? В общем, не следовало так поступать. Нужно было сражаться всем вместе. Пусть кто-то и погиб бы — да сто процентов кто-то погиб бы в сражении с тремя-то десятками мертвяков, за то он не угодил бы в такую ситуацию. А ведь ещё и возвращаться придётся. А куда идти? С направления он сбился капитально. Придётся вспоминать, откуда шёл, где сворачивал и… и что? Там только поля похожие друг на друга, как одна половина задницы на другую. Проклятье…

Спустя полчаса сидения на ветке, он ощутил, что сможет спуститься, мышцы почти перестали болеть… ещё бананов почему-то захотелось… ну не суть.

Оказавшись на второй ветке от земли, он смог рассмотреть, что там внизу делается.

— Ммясо… — Сказал мертвец, подняв тоскливый взгляд. Сказал, да так жалостливо и так вопросительно, что Совник глупо хихикнул — живот скрутило, и он таки сверзился с ветки. Да головой вниз и прямо в радостные объятия мертвеца. Как всё-таки ему повезло, что мертвец тут остался всего один и не слишком голодный. Даже не пытается его укусить, хотя Совник упал так, что проломил своей головой коленку бедняги и, почему-то, дальше не падает. Завис солдатиком, вверх тормашками. А почему? Стал дёргаться, мертвец тоже брыкается и молча почему-то. Князь напрягся, упёрся руками в землю и с силой оттолкнулся, да дрыганул всем телом. Рухнул наземь, под мерзкий хруст костей и плоти. Сразу же вскочил, потянулся к мечу, схватил рукоять и тут же отдёрнул руку — вся ладонь в слизи, крови и каких-то соплях. Взгляд скосил, а там вся рукоять в этой гадости и мертвец обратно молчит. Посмотрел, что за дела такие и почему голодный монстр, вдруг успокоился. Всё сразу прояснилось. Не успокоился бедняга, вон, вошкается он, руками машет. В одной у него собственная челюсть зажата, он пытается её воткнуть на место. Башка разворочена, словно туда некий тупой предмет вколотили, а потом с силой вырвали его, вместе с кусками плоти и костей черепа. Собственно, так оно и было, вон, вся рукоять теперь воняет.

Получается, рухнул он вниз очень удачно — рукоять меча пробила голову покойника. Собственное падение замедлилось, и пострадал только давно мёртвый товарищ.

— Хорошо, что он один. — Сказал Совник, заметным облегчением. — А то бы я…

— Уууу! Мясо! — Молодецки гаркнуло два десятка глоток сразу.

— Ик. — Ответил Совник, повернувшись на звук — из лесу идут те самые мертвецы. Не ушли они далеко, потеряв свою жертву из виду. Так, слегка разбрелись и что-то тут делать стали, что интересно? Шатались, наверное, без всякой цели, натыкаясь друг на друга и встречные деревья.

Да собственно как-то всё равно — бегут опять всем стадом, а довольные какие! Ну, так — еда обратно вернулась, не обманув их надежд на плотный перекус.

Совник икнул повторно, разбежался, поставил стопу на голову сильно раненного мертвеца и пулей взлетел обратно на ветку. Ловко получаться стало… надо выше подниматься, а то за ноги вниз стянут. Сказано — сделано. Как настоящий макак взобрался, чувствуя не слабый прилив сил и героизма. Миновал два яруса, прежде чем остановиться… что за звук? Прислушался. Хрустит, снизу. А ещё кто-то причмокивает и хрипит. А вот только что треск веток и глухой удар. И опять причмокивание, хрипение, сопение… н-да, они лезут на дерево. Странно, что в первый раз не полезли — перед глазами тут же пронеслась картинка второго восхождения на этот растительный Эверест. Мертвецы увидели, как он поднялся во второй раз, и в их памяти отложилось, образовался новый навык? Всё же, по большому счёту, это давно уже не мертвецы. Скорее новая форма жизни, которая, однажды, сможет занять свою нишу в экосистеме нового мира и может быть, даже построить свою цивилизацию, если разум в них проснётся и…