Марина Козинаки - Пустые Холмы [litres]

– Зачем пришли? – наконец бросила Чара, не выдержав молчания.

Александр обошел комнату, выглянул в мутное оконце, пробежал взглядом по потолку. Здесь почти не было мебели, но кое-где словно застыли сгустки магии.

– Решил объяснить кое-что о прошлой встрече.

– Когда следили за мной?

– Да. Вы, Чара, решили, что это связано с Берендеем. Но это не так. Можно сесть? – Он указал на стул на колесиках, придвинутый к столу. – Удивительно! Это ваше рабочее место?

Чара недружелюбно кивнула.

– Я действительно следил за вами. Любопытно, если вы знакомы с Берендеем… зачем остаетесь в этой дыре? Что вы тут делаете?

– А вам-то что за дело?! – буркнула она, но изменилась в лице, будто мысленно себя одернув.

– Вы не самая слабая колдунья. А якшаетесь с потусторонними…

– Я работаю! Что еще мне остается? Не всем же везет, как моей сестрице!

У нее есть сестра, отметил Александр. Сестра, которой улыбнулась удача.

– Везет? С чего такая уверенность? – снова усмехнулся он. В юности его брат частенько насмехался над собеседниками.

– А разве нет? У нее было настоящее Посвящение благодаря выгодному браку. Теперь есть дом, всякие древности, деньги, в конце концов. Связи. Это ведь она вынудила меня присягнуть Берендею!

– А вы не хотели? – Наверняка правой руке Берендея не понравилось бы такое заявление.

– Нет, я хотела! Хотела! – пошла на попятную Чара. – Но знала, что это принесет проблемы. И вы со своей слежкой, со своими расспросами только подтверждаете мои догадки. Если бы вы просто хотели узнать, как я зарабатываю на потусторонних, вы бы спросили у Шелоги.

– Я предпочитаю сведения из первого источника, – отозвался Александр, мысленно проговорив новое имя, чтобы его запомнить. – Мне важно, кто поддерживает Берендея. Кто еще из наших живет в округе?

– Будто не знаете, что Акамир и Здебор не наши, а поддерживают Огнеслава. Хотя теперь это, наверное, никого не волнует? Раз Берендей вдруг стал его закадычном другом. Знаете, я бы хотела держаться от этого всего подальше. Тут не разобраться, кому верить.

– Зачем же вы присягнули?

– Мне нужна инициация, – процедила Чара.

– Не поздно ли?

– Что? Возраст-то тут при чем?! Кому-то достаются богатства и старый особняк Родовладов. А кому-то нужно Посвящение. Я буду верна Берендею, пока ему верна моя сестрица. Но взамен он должен мне Посвящение!

Покалывание в пальцах начало проходить, магическая сила стала медленно покидать тело. Александр резко поднялся, колдунья отпрянула и прижалась к стене.

– Ну что ж, Чара, спасибо за разговор.

Она смотрела исподлобья, словно загнанный зверь, и, только когда он подошел к двери, все-таки воскликнула:

– Так будет мне Посвящение или нет?

– Если Берендей пообещал, то обязательно будет.

– Вы не дадите ему обо мне забыть?

Странник лукаво улыбнулся и вышел.

Скрыть пропажу шестерых воспитанников было невозможно. Но друзья пообещали Вере Николаевне не называть остальным причину этого происшествия. Теперь все думали, что они случайно угодили в незакрытый портал, которым до этого воспользовался кто-то из наставников. Но расспросы не прекращались. На Темных Вечерницах Василиса и Сева делились впечатлениями о потустороннем городе, Маргарите с Полиной пришлось вспоминать подробности их прошлой жизни, а Митя с Анисьей повторили историю как минимум на трех званых ужинах, досконально описав и быт Полининого дедушки, и товары в магазине, и устройство метро.

Кто-нибудь обязательно спрашивал, откуда взялся портал в Заречье, но ребята только пожимали плечами, списывая все на суматошную подготовку к празднику. На одном из ужинов, который проходил в особняке Рублевых, Митя поймал заинтересованный взгляд Черной Курицы. Главу дружины Ирвинга было не обмануть: она знала, что произошло на самом деле.

– И неужели вы не раскрыли этой тайны даже семье? – спросила она Муромца, как бы невзначай оказавшись рядом именно в тот миг, когда остальные гости отвернулись.

– Я пообещал Велес. Я ее неофит.

– И ваши родители поверили? – усмехнулась она. – Поверили, что посреди Заречья взял да и открылся неизвестный портал?

– О, если не поверили, то хотя бы сделали вид. В нашем кругу с этим отлично справляются. – Он хмыкнул, обведя насмешливым взглядом гостиную.

– О чем это вы? – оживилась Екатерина.

– Боги, да понятно же, о чем, – не выдержал Митя. – Тут у всех есть личные тайны, и они очень ревностно оберегаются. Мне это уже порядком надоело. Но что поделать, теперь и у меня есть секрет. Вы же никому не расскажете?

Краем глаза он заметил Елену Рубцову. Овражкин утверждал, что у Мити есть шанс узнать, что стало с ее бывшим любовником и почему двери родового особняка больше ей не открываются. Но сейчас идея показалась глупейшей: ну что он мог сделать, чтобы ее разговорить? Он не умел ни флиртовать, ни изображать интерес, да и никаких связей с Рубцовой иметь не хотелось, несмотря на ее привлекательность и готовность к приключениям.

Друзья прислушивались к каждой новости и с тревогой следили за наставниками – не выдаст ли чье-нибудь взволнованное лицо или испуганный взгляд нового появления Димы Велеса. Но пока все было тихо.

Ведари экспериментировали, юные целители снова начали практиковаться прямо на своих соседях: зимой кто-нибудь обязательно заболевал.

Василиса чувствовала себя неважно. По ночам она не могла понять, спит или бодрствует, фантазирует или бредит: она то ясно видела себя лежащей в кровати, с трудом различала в темноте очертания комнаты, то прямо в этой же комнате начинали происходить странные вещи, совершенно не похожие на явь. Сначала она убегала от огромного медведя, потом сама преследовала кого-то, а этот кто-то оборачивался кукушонком и беспомощно порхал из угла в угол. На Боевой магии она показывала плохие результаты, но старалась делать все, чтобы потеря ее природной женской защиты не стала заметна. К счастью, пока ей удавалось списывать промахи на усталость, на холодное и темное время. Анисья же, увлеченная боевым колдовством, не замечала, как подруга пропускает одну атаку за другой.

Полина продолжала работать с отражениями. В захламленной комнате, куда она попала с Митей и Севой во время самой первой их вылазки в лес, нашлось много ненужных зеркал. Об экспериментах она на всякий случай предупреждала неофитов Жабы – отправляла с домовым записку в его гостиную. Ответы не приходили. Колдовать, руша законы пространства, было страшно. То, что случилось в бане в Китеже, не забылось. Страшнее всего было не столько столкнуться с проклятием вновь, сколько остаться без руки, застрявшей в отражениях: книги говорили о том, что это возможно.