Марина Дяченко - Ведьмин зов

— Не пугайте меня, — сказала Эгле.

— Поздно пугаться. — Ивга улыбнулась, будто опомнившись. — Я хочу вам рассказать то, чего никто не знает. Кроме Клавдия, но он в это не верит… Мне надо кому-то передать… поделиться.

Клавдий получал сообщения от референта: Мартин вылетел из Одницы. Мартин приземлился в Вижне. Мартин едет из аэропорта во Дворец. За все это время, несколько длинных часов, Мартин ни разу не позвонил Клавдию, ни по служебной линии, ни по личному телефону. В его молчании было нечто зловещее.

Больше всего сейчас Клавдий хотел сорваться с места и ехать к Ивге. Но он должен был говорить с сыном не дома и не в присутствии матери. И, к счастью, полно было неотложных дел, которые удерживали его во Дворце: от Руфуса из Ридны упал, будто камень на голову, рапорт о немедленной отставке, это выглядело как паническое бегство. Ридна оказалась обезглавленной в самый неподходящий момент.

Глубокой ночью Мартин переступил, наконец, порог кабинета Великого Инквизитора, и Клавдий встал, будто его подбросили:

— Что с тобой?!

— Поцарапался. — Неловко действуя одной рукой, Мартин снял крышку с пластикового тубуса для чертежей, вынул серебряный кинжал и положил на стол перед Клавдием.

Да, Эгле Север изобразила эту вещь достоверно и точно.

Клавдий нажал кнопку селектора:

— Врача пришлите, пожалуйста.

Мартин поморщился. Его светлые волосы потемнели, слипшись от пота, и рыжий оттенок, унаследованный от Ивги, стал заметнее.

— Я так понимаю, — сказал Клавдий, — у тебя вопросы ко мне?

— Где Эгле Север?

— В надежном месте.

— Она…

— Она в порядке.

Мартин вдохнул и выдохнул. Сжал зубы:

— А мама?

— С мамой ты превысил полномочия, — спокойно отозвался Клавдий.

— Ты ошибаешься, — тяжело сказал Мартин, — когда доверяешь ведьмам.

— Я доверяю не «ведьмам». Я доверяю некоторым людям.

Вошел дежурный врач из клиники при Дворце. Мартин сел в кресло, врач снял окровавленный бинт с его ладони; Клавдию стало физически больно: рука его сына была пробита насквозь, и рана выглядела скверно.

— Я теперь не смогу играть на фортепьяно? — спросил Мартин с улыбкой.

— Неизвестно. — Врач сглотнул, глядя на рану. — Не исключено, что… если восстановить сухожилия… сможете.

— Тем более странно, что раньше никогда не играл. — Мартин подмигнул, вполне безумно.

— Могу предложить сильное обезболивающее, — после неловкой паузы пробормотал врач.

— Я маркированный инквизитор. — Мартин стер улыбку с лица. — Ни снотворных, ни анальгетиков. Пожалуйста, давайте закончим. Заклейте чем-нибудь, время идет.

Клавдий разглядывал серебряный клинок. Лезвие казалось неестественно чистым — с единственным оружейным клеймом.

— Я бы рекомендовал с этим в госпиталь, — сказал врач, закончив перевязку.

— Спасибо, — сказал Клавдий.

Врач вышел.

— Не волнуйся, — сказал Мартин. — Я прекрасно себя чувствую.

— Вижу. — Клавдий сжал зубы.

— Ерунда, — Мартин снова улыбнулся. — Та ведьма поплатилась сполна, не беспокойся.

Клавдий не узнавал сына. Чужой и страшный человек явился к нему в кабинет. Полный боли. И непредсказуемый.

— Почему ты не сообщил о задержании? Почему ты не выходил на связь несколько часов?! Ты помнишь, что по закону я должен ее допрашивать, а не ты?!

— Оперативная обстановка, — сказал Мартин протокольным голосом, — требовала немедленных действий.

— Ты ее пытал, — сказал Клавдий.

— Да. — Мартин приподнял уголки губ. — Не только ты это умеешь.

— Оно того стоило?

— Еще как. — Мартин жестко, неприятно оскалился. — Я получил важнейшую информацию. Уникальную. По итогам предпринял ряд шагов…

— Объявил мать в розыск?!

— Да, потому что ты этого не сделал. Ты все время знал, кто такая мама… и надеялся — на что? На чудо?!

Клавдий мысленно сосчитал до десяти. Дело оборачивалось хуже, чем он мог представить.

— До инициации, — он говорил медленно и подчеркнуто спокойно, — никто не может определить ни силу ведьмы, ни специализацию. Твоя мать не инициирована. Что я должен о ней знать?!

— Ты мне все время врал. — Мартин смахнул здоровой рукой пот со лба. — И ты, и она.

— Потому что правде ты бы не поверил. — Клавдий почувствовал, как уходит земля из-под ног.

— Я верил каждому твоему слову, — сказал Мартин. — Я всю свою проклятую жизнь верил каждому твоему слову.

Ей стало теперь значительно легче, кашель утих. Ушла противная слабость — как будто рассказ Ивги оказался универсальным лекарством.

— Потрясающе красивая идея. Я просто… просто снимаю шляпу. Это… на грани гениальности.

— Всего лишь идея, — глухо сказала Ивга. — Мечта.

— Очень красивая, — повторила Эгле. — Мир без скверны. Мир, где ведьмы исцеляют, спасают, создают… У меня голова кругом. Я никогда не поверю, что вы не пытались… не искали пути… перейти от исследований к делу.

— Экспериментировать с инициацией, — Ивга вздохнула, — все равно что ставить медицинские опыты на детях. Я могла бы начать с себя, но… если я ошибусь и «очищения» не случится, на свет явится ведьма-матка, и убить ее сможет только прямое попадание ядерной бомбы. Предложить пройти инициацию кому-то другому… я не готова.

Она устало покачала рыжей с проседью головой. Волосы у нее были как грива.

— Я самонадеянно думала, раз мне удалось изменить мир однажды — я смогу сделать это снова. Ведьмы переродятся, вечная война закончится. Потенциальная Мать-Ведьма сможет жить, ничего не боясь. Я взялась за эту работу, надеясь спасти себя, Эгле.

— Еще ведь ничего не потеряно. — Эгле очень хотелось в это верить.

Ивга улыбнулась еще печальнее:

— Вы еще не поняли, какую весть вы принесли? Ведьмы роятся, королева роя должна пройти инициацию или умереть. В первом случае миру, каким мы его знаем, конец. Во втором… надо быть Клавдием Старжем, чтобы дать мне пережить эту ночь. Надо очень любить и очень мне доверять. Но Мартин, в отличие от него, верен долгу.

— Мартин вас любит!

— И ради любви он меня убьет быстро и легко, — сказала Ивга, — как убил ту несчастную девочку.

— Тогда у него не было другого выхода!

— А сейчас и подавно нет. Я так долго боялась, что этот момент наступит, что теперь чувствую что-то вроде облегчения.

— Почему — Мартин?!

— Хотела бы я знать, — грустно сказала Ивга. — Может, потому, что он для этого был рожден? Я думала, все с нами происходит бессмысленно, жестоко, просто не повезло, сын — инквизитор… А у него была миссия с самого начала, он был запрограммирован…

— Кем?

Ивга пожала плечами:

— Не знаю. Возможно, реальность, которой я сделала больно, сопротивляется. Запускает предохранители… Клавдий со своей миссией не справился, тогда родился и вырос Мартин.