Шеннон Мессенджер - Наступление Ночи

И потом каким-то образом это был финал, и она пробралась через свои экзамены, не заботясь, прошла она их или провалилась. Какое это имело значение, когда Невидимки выигрывали… и будут продолжать выигрывать, пока они не выпустят свой следующий ужасный план?

Друзья пытались привлечь ее к празднованию после этого… пытались показать ей все традиции финала, которые она пропустила год назад из-за ее похищения. Но она не могла обратить на это внимание. Казалось, были игры и призы. Она определенно слышала много смеха. И там были груды и груды подарков.

Грэйди и Эделайн нашли ее в кафетерии, смотрящую на неоткрытые подарки, и сдавили в сокрушительном объятии, чтобы поздравить с переходом на Четвертый Уровень. Их улыбки были широкими и гордыми… умоляющими ее взбодриться.

— Теперь мы можем пойти домой? — спросила Софи вместо этого.

Их улыбки увяли.

Она старалась не замечать, как затенялись их глаза, стараясь не признавать, что на этот раз она была источником того горя и беспокойства.

— Неважно, — сказала она. — Мы можем остаться еще ненадолго.

— Нет, малышка. — Грэйди поцеловал ее в макушку. — Мы можем вернуться домой. Нужна помощь в распаковке подарков?

— И не забудь убрать свой шкафчик, — добавила Эделайн.

Коридоры были пусты, когда Сандор привел ее обратно в Атриум Третьего Уровня… все были слишком заняты празднованием, чтобы собрать использованные тетради и разбросанные ручки. Она засунула все, что могла, в сумку, а остальное выбросила, прежде чем передать тяжелую сумку Сандору.

— Выглядишь ужасно, — произнес масляный голос позади нее.

Софи оглянулась через плечо и обнаружила отца Кифа, стоящего там в экстравагантном серебряном плаще.

— Заметь, мой сын выглядит не намного лучше, — добавил лорд Кассиус, шагая в сторону, чтобы показать расстроенного Кифа. — Если бы Ложносвет не требовал от родителей или опекунов собирать экзаменационные оценки, сомневаюсь, что он вообще признал бы мое существование.

— Я бы не стал, — пробормотал Киф.

— О, весело! Пришло время заняться проблемами с отцом? — спросила Ро, шагая из тени. — Почему у меня никогда нет закусок, когда они мне нужны?

Лорд Кассиус цокнул языком, разглаживая свои всегда безупречные светлые волосы.

— Если у моего сына есть какие-либо проблемы, они полностью его собственные. Я просто жду, когда он поймет, что отталкивает не того родителя.

— И я жду, когда он поймет, что ни один из его родителей не заслуживает его! — выпалила Софи, захлопнув шкафчик.

Звон металла пронзил ее.

Гнев.

Ощущение было откровением… и не только для нее.

— Вот это Фостер, которую мы все знаем и любим, — сказал Киф, предлагая ухмылку, в которой было много облегчения. — Пошли, давай выбираться отсюда.

— Ты уверен, что это разумно? — спросил их лорд Кассиус. — Тебе нужна моя помощь.

— Игнорируй его, — прошептал Киф.

— На твоем месте я бы не стал, — предупредил его отец. — Потому что я знаю, что ты ищешь в Атлантиде, Софи. И я знаю, где ты можешь это найти.

— Почему я должна тебе верить? — спросила Софи, отказываясь поворачиваться. Она не позволила отцу Кифа увидеть, как сильно его слова повлияли на нее.

Но потом он сказал ей:

— Потому что я принес это.

Она бросила взгляд через плечо и обнаружила, что лорд Кассиус держит небольшой набросок символа Наступления Ночи.

— Это все, что я сейчас скажу, — сказал он, ухмыляясь, когда Киф обернул руку вокруг Софи, чтобы поддержать ее. — Это не место для разговора. Но если ты хочешь знать, где найти эту подпись в Атлантиде, то пойдешь со мной… сейчас.

— Вы знаете, что это подпись? — прошептала Софи.

— Я знаю все. — Он залез под свою безрукавку и вытащил блестящую цепочку с простым кулоном. Домашний кристалл. — Ответы здесь.

Софи взглянула на Кифа.

— Это шутка?

Он подошел ближе и схватил отца за руку, проведя пальцем по его коже.

— Кажется… он не врет.

— Твои родители ждут тебя в столовой, — напомнил ей Сандор.

— Предложение ограничено во времени, — предупредил отец Кифа.

Сандор повернулся к нему.

— Софи никуда не пойдет, пока ты не скажешь мне, куда ведет этот кристалл!

Ухмылка лорда Кассиуса выглядела как ухмылка его сына.

— Телохранители приветствуются, если это поможет. Даже принцесса.

— Это не ответ, куда мы идем, — отметила Ро.

— Просто подумайте об этом как о моем пляжном домике, — сказал ей лорд Кассиус.

Что-то вспыхнуло в глазах Кифа — бурлящая ярость, но к тому времени, когда он повернулся к Софи, она исчезла.

— Я пойду и дам вам знать, что он скажет…

— Не вариант, — прервал его отец. — Я поговорю с вами обоими или ни с кем из вас. И время принимать решение почти вышло.

Он поднял кристалл к свету, создавая мерцающий путь.

Софи выдернула ресницу.

— Я могу оставить родителям записку на шкафчике. Так они узнают, где я нахожусь.

Сандор вздохнул, кажется, зная, что нет смысла спорить, когда передал Софи тетрадь, чтобы она могла написать сумбурное сообщение:

Ушла в пляжный домик с Кифом и его отцом.

Скоро буду дома… и не волнуйтесь, я с Сандором.

— Грэйди меня придушит, — сказал Сандор, когда засунул записку в шов дверцы шкафчика.

— Рад видеть, что вы сделали правильный выбор, — сказал лорд Кассиус, когда Софи схватила Кифа за руку. Сандор взял ее другую, и Ро закончила цепочку.

— Не заставляйте нас сожалеть об этом, — предупредила Софи.

Лорд Кассиус ничего не ответил, когда потянулся к сыну и потащил их группу в свет, позволив теплу унести их прочь.

— Я так понимаю, это не то, чего ты ожидала? — спросил лорд Кассиус, прислонившись к стене, когда они обследовали свое окружение.

— Тут не так жалко, как ваша башня отчаянного внимания, — сказала ему Ро. — Менее блестяще… одобряю.

Как и Софи… не то, чтобы она это признавала. Лорд Кассиус почему-то держал своего сына подальше от этого странного куска своей жизни, и он, конечно, не заслуживал похвалы за это.

Но дом был прекрасен. Один, растянутый этаж с перламутровыми стенами и массивными окнами с видом на бирюзовый океан. Разрозненные комнаты были соединены лозами, опутывающими арки, а внутренний двор был залит солнцем. Все было светлым и воздушным. Элегантным, но удобным. Оформленным в серых и успокаивающих оттенках синего.

Он привел их к заднему дворику, сделанному из закрученной раковины морского ушка, и заставил их сесть в огромные мягкие качели, раскачивающиеся назад и вперед на хрустящем ветерке. Сам пляж раскинулся перед ними, переливаясь бухтой гладкого черного песка. Чайки плакали над головами, их голоса смешивались с более глубокой, гораздо более экзотической песне какой-то птицы, которую Софи не могла увидеть.