Шеннон Мессенджер - Флэшбэк

И это имело смысл. Лузия могла тайком остаться, чтобы убедиться, что Там и Уайли без проблем развеют иллюзии. Кроме того, невозможно было точно сказать, насколько свежими были следы, так что они могли быть оставлены раньше, когда Лузия прикидывала, куда поставить все свои зеркала.

Софи окликнула Лузию, чтобы проверить обе версии, но та не ответила, что, впрочем, ничего не значило…. Софи это не понравилось. И монстр в ее сознании проснулся. Преследуя мысли. Пытаясь создать проблемы. Но она боролась с навязчивыми голосами, глубоко дыша. И снова опираясь на Фитца.

Она прекрасно знала, что Уайли и Там наблюдают за ними, но Фитца это, казалось, нисколько не волновало. И это было хорошо, потому что его плечо быстро становилось ее любимым местом во всем мире.

Они стояли по другую сторону иллюзии, наблюдая за троллями, готовящими башню.

— А что, если это небезопасно для детей? — прошептала Софи.

— Я могу поставить здесь охрану императрицы, — предложила Тарина.

Это была неплохая идея. Но Софи не могла не думать о смутных предостережениях Лузии насчет троллихи-императрицы и решила:

— Я хочу, чтобы Сандор тоже патрулировал лес. И Флори. И Бо. И Набити, если она еще этого не сделала. И я хочу, чтобы это случилось до того, как мы привезем сюда детей.

— Похоже, нам предстоит много телепортироваться, — заметила Тарина, на удивление тихо поскуливая.

И следующие несколько часов прошли как в тумане.

К тому времени, как Там и Уайли вернулись домой… а Софи, Фитц и Тарина привели Сандора, Флори и Бо патрулировать башню… Эделайн связалась с Софи, предупреждая, что детей скоро нужно будет имплантировать.

Поэтому им пришлось поспешить обратно на пляж, чтобы выяснить, как безопасно транспортировать крошечных, гораздо более бледных аликорнов. Это означало, что Вика и Стина пришли на помощь, а Тимкин усилил левитацию Фитца. Грэйди и Эделайн тоже предложили пойти с ними, но кто-то должен был помочь Силвени и Грейфеллу и отвести их туда, где они смогут отдохнуть и прийти в себя.

Они заставили Софи пообещать держать их в курсе… и вернуться в Хевенфилд, как только все будет закончено… а потом она отправилась в башню, где тролли, взглянув на детей, настояли, чтобы их имплантировали прямо сейчас.

Даже наблюдая за ним собственными глазами, Софи не могла описать, как они были имплантированы. Все, что она знала, это то, что там было много мягких трубок и обилие слизи. И последний шаг, очевидно, потребовал, чтобы они остановили сердца детей по какой-то ужасающей, но необходимой причине, и все они провели бесконечное мгновение, задерживая дыхание и ожидая, вернется ли пульс.

Прошло три секунды.

Пять.

Десять.

А потом башня наполнилась тихим трепетом двух ударов сердец аликорнов.

— Мы сделали это! — закричал Фитц, хватая Софи и разворачивая ее.

И в этот момент Софи не волновало ни монстр в ее сознании, ни союз с троллями, ни то, что может скрываться в тени, ни то, сколько неприятностей у нее будет с Сандором из-за того, что она сбежала.

Ее даже не волновало, как пристально Стина наблюдает за тем, как она крепко прижимается к Фитцу, позволяя ему кружить и кружить ее.

Потому что она могла, наконец, растянуть свое сознание и передать с каждой частичкой оставшейся ментальной энергии:

РЕБЕНОК В ПОРЯДКЕ! РЕБЕНОК В ПОРЯДКЕ!

— Ладно, пожалуй, это самая милая вещь, которую я когда-либо видела, — пробормотала Софи, наблюдая, как Силвени и Грейфелл спят на ее любимом пастбище в Хевенфилде… том самом, которое ловило правильный бриз и всегда было усеяно лепестками с дерева Панакес Каллы. Грейфелл поджал под себя ноги и прикрыл одним крылом Силвени, которая лежала на боку, положив голову ему на грудь.

— Знаю, — тихо сказал Фитц. — Я и не знал, что лошади могут прижиматься друг к другу.

Он придвинулся ближе, и Софи почувствовала, что сейчас он снова обнимет ее… и она была только за. Но потом его взгляд переместился на Грэйди, а рука осталась лежать рядом.

Грэйди пристально наблюдал за ними с тех пор, как они вернулись из нового улья аликорна, хотя слово «свирепо» было бы более подходящим. А Эделайн часто поднимала брови и слащаво улыбалась Софи.

Родители.

— Как ты думаешь, аликорны будут здесь в безопасности? — спросила Софи, надеясь, что отвлечение внимания смягчит унижение. К тому же, это был правильный вопрос. Ей пришлось переселить Силвени в Святилище после того, как она в последний раз жила в Хевенфилде… и даже это было недостаточно безопасно, чтобы не дать Невидимкам прийти за ней.

— Они могут уйти, когда захотят, — напомнила ей Эделайн. — Но у меня такое чувство, что они останутся до тех пор, пока дети не покинут улей, и, вероятно, захотят, чтобы ты отвела их туда, как только Силвени придет в себя.

— Но им там нечего смотреть, — заметила Софи. — Башня слишком узка, чтобы они могли войти внутрь, а если бы и смогли, то увидели бы только своих детей, плавающих в куче зеленой слизи.

— Может быть, — сказала ей Эделайн, — но, как мать, обещаю, что ты не сможешь держать Силвени вдали от башни.

— Да, наверное, — неохотно согласилась Софи.

Она уже проверила сны Силвени, чтобы убедиться, что измученную маму не преследуют кошмары от напряженных родов, и все, что она нашла, было бесконечным повторением того момента, когда Силвени утыкалась носом в ее сына и дочь.

— Сандор сказал, сколько еще пробудет в улье? — спросил Грэйди.

— Хотелось бы, — призналась Софи. — Но думаю, это займет, по крайней мере, еще несколько часов.

Сандор и Тарина ждали появления новых гоблинов и троллей, поэтому Сандор попросил Бо и Флори доставить Софи в Хевенфилд в целости и сохранности, а это означало, что она уже выслушала две лекции о том, почему ей нужно было потратить несколько секунд, чтобы найти их, прежде чем убегать. Но Софи была уверена, что Сандору будет, что сказать по этому поводу, когда он вернется домой.

Софи устала от одной мысли об этом.

— Ну, — сказал Грэйди, — уверен, вы оба готовы немного отдохнуть… — Он прищурился на Фитца, едва не вышвырнув того за дверь.

Эделайн покачала головой.

— Не будь смешным. Еще только закат. И уверена, им есть о чем поговорить.

А потом, будто это было недостаточно очевидно, она еще раз подняла бровь и, обняв Грэйди за плечи, потащила к дому.

— Можно ли умереть от смущения? — спросила Софи, когда Грэйди громко запротестовал, что предпочел бы остаться на пастбище.

Фитц рассмеялся.

— Если ты думаешь, что они плохие, подожди, пока мои родители узнают о нас.

И вот оно — слово, которое все изменило.

О нас.

Вот и все, что им потребовалось, чтобы внезапно стать… реальностью.