Андрей Иванов - Реинкарнация [СИ]

— Что тут плохого, чтобы отнести воду тем, кто в ней нуждается? — Стас сдаваться не собирался. — Да я понимаю, что это Ад. И даже понимаю, что люди, оказавшиеся здесь, этого заслужили. Но неужели толика сострадания — это так страшно? Неужели поделившись с кем-то водой, я должен навлечь на него беду? Разве то, что эти люди хлебнут немного воды, это преступление?

— Поделившись водой? — управляющего, похоже, этот разговор забавлял. На его лице даже заиграла гаденькая такая улыбка, — о нет, что вы. Вот только она думает не о людях, а только о своем избраннике. А побольше воды у вас попросила, чтобы те, кто с ним работает, не возненавидели его за то, что водичка достанется только ему. Но нести ее, предлагает она вам, заметьте, не сама. Что-то мне это напоминает, да? — и тут управляющий заглянул за спину Стаса, где пряталась Анна.

Стас обернулся. Видимо в словах управляющего была какая-то логика, раз девушка отступила на шаг, и уперлась взглядом в землю.

— А впрочем, — с той же ехидной улыбкой продолжил он, — если хотите, несите. Что это действительно я вас отговариваю от столь «благородного дела». — Последние слова он выделил так, что сомнений не оставалось, его предупреждение о наказании не пустой звук, чтобы это не означало.

— Можно я сама отнесу эту воду, — во взгляде Анны на Стаса была мольба.

— А если она сама отнесет воду? — спросил Стас, повернувшись к управляющему.

— Если сама, что ж, пускай. Вы отдаете ей эту воду? — и он кивнул на бочонок.

— Да.

— Что ж, — довольно произнес тот, — вот вы и сделали свое, без сомнения, доброе дело, и теперь смело можете плыть домой.

Но Стас спешить не собирался, доверять этому типу он не мог, да и не хотел, поэтому аккуратно произнес, — с вашего позволения я все же останусь, кажется, время моей «экскурсии» там наверху никем не ограниченно?

— Право ваше, — не стал спорить с ним управляющий и посмотрел на Анну. — Ну, бочонок ваш.

Девушка обхватила бочку руками и подняла. Да, ей удалось это сделать, ведь бочка была полупустой, но идти с ней было явно выше ее сил.

Едва сделав пору шагов, Анна опустила свою ношу на землю, едва не разбив от резкого движения вниз.

Стас тут же устремился к ней, — давай я отолью немного.

— Нет, — тут же вмешался управляющий, — воду вы ей отдали, и если она не может ее нести, пусть выливает прямо здесь. А вот уж хватит ли того что останется тем, кому она ее принесет, это уже будет на ее совести.

Девушка растерянно посмотрела на Стаса.

Стас и сам немного растерялся. Что он мог сделать в этом, чуждом ему мире? Да он хотел ей помочь, очень хотел, но нести бочонок он не мог, сумка непередаваема, тогда что?

Мысль как изменить ситуацию пришла вместе с мыслью о сумке.

Он вытащил веревку, с которой никогда не расставался, и быстрыми движениями начал делать перевязь к бочке.

Управляющему это похоже не очень-то пришлось по душе, но видимо не найдя к чему придраться, он молча смотрел за действиями Стаса.

А тот между тем сделал из веревки хомут, что можно было перекинуть через голову и закрепить бочонок на спине. Как известно, туристы, даже женщины, носят в своих рюкзаках достаточно большой вес и на довольно приличные расстояния, а все благодаря тому, что правильное распределение веса позволяет задействовать при такой переноски тяжести только ноги, ну и немного плечевой пояс.

Закончив, он водрузил эту ношу на плечи Анны.

Предложи кто-то этой девушки тащить столь тяжелую ношу в прошлой жизни, она не стала бы и пытаться. Напротив, скорее всего, обиделась даже на сам факт того, что кто-то решил, что такая хрупкая и нежная… да только это была не та прошлая жизнь, а в бочонке была вода, много воды, и здесь она была едва ли не ценнее золота.

Анна неуверенно сделала первый шаг, второй… и пошла. Да ей было тяжело, да ее пошатывало под таким весом, но она все же шла. И это была их маленькая победа. Правда, пройти предстояло Анне далеко не несколько шагов…

Управляющему все это, похоже, не очень-то и нравилось, но хмыкнув, он с выражением — «ну что же, попытайся», двинулся вслед за девушкой.

Стас так же направился следом. Этому щеголю в костюме он не доверял, да и в то, что Анна сможет донести бочонок без остановок, не верил. Кто-то же должен помогать ей спускать бочонок со спины и подавать обратно.

Первые метров сто Анна прошла без приключений. Но вот девушка вскрикнула, немного поджала ногу, и едва не потеряв равновесие, на секунду остановилась.

Стас рванулся к ней, но рука управляющего тут же преградила ему путь. — Сама! Только сама. Это вам не дом благородных девиц и не курорт, это Ад, и тут не бывает все просто. Решишь ей помочь, и я с удовольствием превращу эту воду в песок.

— Ну, ты и сволочь, — буквально выплюнул ему в лицо Стас. Он ни секунды не сомневался, что этому чудовищу в костюме все происходящее приносит удовольствие. И где только набирали таких вот… «управляющих»? А, впрочем, чему уж тут было удивляться, вокруг был Ад.

— Сволочь? — Управляющий приподнял бровь, — это потому что здесь что-то не по-вашему? Испытываете сострадание и желаете поделиться им с ближним? А злой дядя мешает?

Кулаки Стаса непроизвольно сжались, а этот урод продолжал:

— Вот только я тут выполняю свою работу, да страшную, и совершенно неблагодарную, и выполняю ее зачастую за тех, кто не замечал, не хотел замечать, во что вырастают их дети. Желаете побыть ей нянькой? Поздно, это надо было делать раньше, и не вам. А теперь не мешайтесь.

С этими словами он развернулся и зашагал следом за Анной, за которой теперь оставались кровавые следы от левой ступни.

Еще метров через двести появились порезы и на правой ноге. Нести такой вес было само по себе тяжело, почти невозможно, а уж ступать аккуратно и подавно. И все же она шла.

Вдали уже показался тот самый рудник — столь же серая и безрадостная площадка метров двести в поперечнике, где у каменной стены люди долбили камень и вручную стаскивали его на другой конец рудника, складывая в кучи.

Ей оставалось пройти еще метров пятьсот, когда камень предательски вывернулся из-под ноги девушки, и та, потеряв равновесие, начала падать набок.

— «Это конец», — мелькнула мысль у Стаса, когда он увидел, что бочка летит на небольшой каменный уступ, — «сейчас упадет и расколется. И все, все, что было сделано до этого, весь этот путь он зря. Бочка треснет, а вода, столь бесценная тут вода просто впитается в песок в каких-то несколько сотнях метрах от тех, кому она предназначена».

Видимо поняла это и девушка, в последний момент сунувшая руку между бочкой и камнем. Раздался отчетливый хруст, заглушенный криком.

Стас снова рванулся вперед и…, снова оказался в плену стискивающих его оков.