Маргарита Дорогожицкая - Стихия страха

— Волосы не выпадают?

— Нет.

— Аппетита нет? Понос, рвота? Одышка?

— У меня были недавно колики, но я не думаю, что… Удушье ночью иногда бывает, я…

— Вам придется раздеться.

— Что?

— Госпожа Хризштайн, — вступился я. — Вы не лекарь, чтобы…

— Я лучше лекаря, — оборвала меня Лидия. — Госпожа Бурже, раздевайтесь. Господин Тиффано выйдет, правда?

Я заколебался, но решил не спорить с ней.

— Софи, я буду за дверью. Дверь оставлю открытой. Если что… В общем, я рядом, позовешь.

За дверью ожидаемо обнаружилась Эжени, которая явно сторожила свою воспитанницу.

— Идите, Эжени, я присмотрю за Софи, — отослал я экономку.

— Вы сильно похудели за последнее время?

— Да, но я никогда и не отличалась пышными формами…

Молчание, шелест одежды, тихое ругательство Лидии.

— Демон! Встаньте.

— Я не смогу сама…

— Я помогу. Руку.

— Вы… вы уверены, что надо это делать?..

— Уверена. Когда последний раз у вас была женская кровь?

Мне захотелось малодушно сбежать, но я заставил себя остаться.

— Я не понимаю… Какое это имеет отношение?

— Просто отвечайте. Можете одеться, кстати.

— Две недели, да, две недели назад.

— Вы были беременны, госпожа Бурже?

— Вас это не касается!

— Касается. Были? Выкидыш?

Софи всхлипнула, и у меня сжалось сердце.

— Да.

— Когда случился и отчего?

— Год назад.

— Отчего? — настойчиво переспросила Лидия, потом подошла к двери и плотно закрыла ее. Я был даже рад, что не услышал ответа.

— Можете заходить, господин инквизитор, — Лидия распахнула дверь через несколько томительных минут.

— Что с ней?

Софи выглядела совсем измученной и подавленной.

— Она умирает, — равнодушно сказала Лидия.

— Но… Ведь проклятие… Его можно как-то снять? Должен же быть способ! — я отказывался верить в услышанное.

Лидия неудачно наступила на больную ногу и поморщилась, склоняясь над Софи и опять заглядывая ей в лицо. Она долго разглядывала девушку, потом спросила:

— Госпожа Бурже, ради чего или кого вы живете?

— Я не понимаю вас…

— Чтобы выжить, надо очень сильно этого захотеть. Вот я и спрашиваю, вы хотите жить? Просто жить или жить ради чего-то?

Нацепленная Лидией новая маска, маска спасительницы, казалась настолько чуждой ей, что вызывала оторопь.

— Я… не хочу жить, — вдруг сказала Софи.

— Тогда я ничем не смогу вам помочь.

— Подождите! Софи! Как же так? Ты же любишь Эмиля, ты любишь свое дело, ты должна жить. Нельзя отказываться от жизни, это величайший божий дар, им нельзя пренебрегать!

— Кысей… Я… не представляю свою жизнь без… без камней, без того, чтобы заниматься любимым делом. А Эмиль… Я люблю его, но именно поэтому… Быть ему обузой я не хочу! Для меня это невыносимо…

Лидия вдруг совершенно неуместно расхохоталась.

— А вы мне нравитесь, госпожа Бурже. Значит, камни у вас на первом месте, а муж на втором. А ради возможности опять творить вы готовы бороться?

Софи взглянула на Лидию с отчаянной надеждой.

— А это возможно? Вы сможете меня излечить?

— Я — нет. Только вы сами способны на это. Хотя… Тень! — заорала вдруг Лидия. — Иди сюда.

К обеду пожаловала профессор Гиршем, которая оказалась сухопарой рыжеволосой дамой с неприятным брезгливым выражением лица.

— Госпожа Бурже больше не нуждается в ваших услугах, — нагло заявила ей Лидия. — Но я, пожалуй, вашими услугами воспользуюсь. Господин инквизитор утверждает, что у меня вывих. Вправите?

— Таки могу вправить, — голос у профессора оказался неожиданно певучим и мягким. — Но хотела бы увидеть свою пациентку.

— Она пока занята, — мило улыбнулась ей Лидия, усаживаясь на кресло и беззастенчиво приподнимая подол платья. — Нога сильно беспокоит.

— Где же вы так ухитрились, голубушка? — лекарь присела рядом на корточки, ощупывая кость стопы. — Еще и укусы. Хотя нагноения нет, но надо быть осторожней. А стопа… Таки да, вывих. Надо вправлять.

— Таки за чем же дело стало? — передразнила ее Лидия.

— Надо бы вам обезболивающего дать, а у меня с собой нет.

— Обойдусь.

— Не то, чтобы я сомневалась, но…

— У меня высокий болевой порог, не волнуйтесь.

— Не то, чтобы я сомневалась, — упрямо повторила лекарь, — что вы в состоянии заплатить, госпожа Хризштайн, но хотелось бы…

Я покачал головой и оставил их, подавшись на кухню.

— Обед уже почти готов, господин Тиффано. Вы останетесь? — экономка спросила вежливо, но сухо.

— Нет, спасибо.

— А ваша… знакомая?

— Тоже нет. Но она взялась помочь Софи, так что вам придется общаться с ней, Эжени. Даже если это неприятно.

Экономка поджала губы и сосредоточилась на нарезке лука. Лидия ей не понравилась, что могло вызвать осложнения, впрочем, Лидия вряд ли кому-то вообще могла понравиться со своим дурным нравом и бесцеремонными выходками.

— Госпожа Хризштайн, — счел нужным пояснить я, — довольно эксцентрична, иногда может быть неприятной и резкой, но… Она лучше всех разбирается в колдовстве, и сейчас она единственная, кто может помочь Софи…

Нож соскользнул, и экономка с досадой зажала окровавленный палец. На меня она не смотрела, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Едва ли она плакала от лука.

— Я не переживу, если моя девочка…

Я подошел и положил ей руку на плечо.

— Давайте надеяться на лучшее.

— Эжени, я принесла свежий хлеб… — в кухню влетела раскрасневшаяся с улицы Ниночка с плетеной корзиной. — Здравствуйте, господин инквизитор.

Я холодно кивнул ей в знак приветствия, досадуя, что совсем забыл предупредить Лидию о внучке помчика Жаунеску. Но тут все опасения выветрились из головы, стоило услышать звуки набирающего силу скандала из гостиной. Эмиль вернулся домой пообедать и застал Лидию, что ему совсем не понравилось.

— Кто вы такая, чтобы отменять назначения лекаря? — кипятился Эмиль. — Убирайтесь из моего дома!

— Из вашего? — намеренно переспросила Лидия. — А я думала, что состояние принадлежит госпоже Бурже…

Эмиль покраснел от ярости — Лидия, как обычно, точно попала по слабому месту.

— Вон отсюда!

Я поспешил вмешаться.

— Эмиль, прекрати. Госпожа Хризштайн здесь, чтобы помочь…

— Таки я пойду… — лекарь поспешила ретироваться. — Помните, ногу не тревожить и прогревать. Всего хорошего.

Эмиль невидящим взором проводил профессора Гиршем, сжал кулаки и двинулся к Лидии с однозначным намерением вытолкать ее отсюда взашей. Я встал перед ним.

— Эмиль, ты меня слышишь?

— Прочь с дороги, — зарычал он. — Убирайся вместе с этой мерзавкой!..

— Что здесь происходит? — раздался голос Софи, и Эмиль остановился. Я вместе с ним взглянул на Софи и едва сдержал удивление. Ее глаза вновь сияли, совсем как раньше, словно с них стерли пыль и подарили новую огранку. Софи стояла, поддерживаемая Тенью, сжимая в руке лист бумаги. Я не мог не подивиться находчивости Лидии — она позвала Тень помочь девушке закончить эскиз украшения, над которым та билась последние дни, и, судя по всему, у них получилось.