Маргарита Дорогожицкая - Стихия страха

У меня пересохло во рту.

— Как вы сказали?

Лидия пристально уставилась на меня.

— Что не так? С книгой?.. Она дорогая?.. Очень дорогая?.. Неужели профессор — банальный вор? Вот уж не думала…

— Замолчите, — я зажал ей рот ладонью, отчаянно пытаясь сосредоточиться и отгородиться от ее болтовни. Невозможно. Эта книга не может быть там. Не должна быть там. О чем они тогда спорили? Я помнил только общий смысл, но…

— Что не так с книгой? — Лидия отвела мою руку. — Отвечайте, я же все равно узнаю.

— Она запрещена. И не надейтесь до нее добраться, я конфискую ее у профессора. Прямо сейчас отправлюсь.

— Стойте, — теперь уже Лидия перегородила мне путь. — У вас еще будут задания. Навестите мою клиентку, госпожу Грано, успокойте, что кремации не будет. Вы же открыли дознание по факту смерти профессора? Узнайте у нее, боялся ли ее брат собак. И мне нужны результаты вскрытия. Сегодня вечером чтоб отчитались.

— У меня есть дела поважнее, чем разбираться с…

— Господин инквизитор, вы кажется забыли про уговор. Напомнить?

— Идите к демону! Я собираюсь предъявить обвинения воягу Наварро и потребовать его ареста, а не бегать по вашим клиенткам!

— Вы сдурели? Как вы собираетесь арестовывать вояга? Со своими жалкими монахами? Уж простите, но это вам не с задрипанными головорезами воевать. У вояга войско, он вас даже близко к своему замку не подпустит. Не дурите, у меня нет времени и сил прикрывать вашу задницу!

Она вцепилась в воротник и попыталась меня встряхнуть, даже не замечая, насколько смешно это выглядит. Я тяжело вздохнул и спокойно пояснил, даже не делая попытки освободиться.

— Кроме боевого ордена тимофеевцев, есть и другие силы, госпожа Хризштайн. Если вояг сам не сдастся, я буду вынужден задействовать папскую гвардию.

— Вы… что вы сделаете? Да кто вам позволит? Простому инквизитору из захудалого городишка!

— Мне может быть и не позволят, а вот отцу Валуа и ордену Пяти это под силу. Отец Валуа на моей стороне.

— И когда же вы успели с ним спеться, интересно знать?

— Папская гвардия — крайняя мера, — я отвел глаза, прогоняя страшные воспоминания. — Кроме того, даже дюжине гвардейцев вполне под силам справиться с войском вояга.

— Неужели?

Я склонился к Лидии еще ближе и заглянул в ее холодные серые глаза:

— А как вы думаете, почему все военные академические разработки тщательно прячутся в церковных архивах? Иногда гений инженерного разума изобретает поистине страшные игрушки, против которых бессилен клинок… Выздоравливайте, госпожа Хризштайн.

— Стоять. Вы собираетесь выполнять условия договора, господин инквизитор? Или я умываю руки.

Я замер на полпути — демон, как же она умеет достать!

— Что вы еще от меня хотите? — я резко развернулся. — Хорошо, я найду время зайти к вашей клиентке. Все?

— Нет, — Лидия насмешливо смотрела на меня. — А поцеловать на прощание?

— Прекратите паясничать.

— Поцелуйте меня, господин инквизитор. А то я… могу начать приставать к вашей подружке…

Я прикрыл глаза, но вместо молитвы на ум приходили лишь одни проклятия.

— Не смейте донимать Софи. Иначе я собственноручно вышвырну вас отсюда.

— Вы отказываетесь подчиниться?

— Нет… Не отказываюсь.

Я довольно резко притянул Лидию к себе, заглянул в ее довольные глаза, отвел с лица выбившуюся золотую прядь, а потом поцеловал. В лоб.

— Благослови вас Единый.

Развернулся и ушел, не обращая внимания на возмущенный окрик у себя за спиной. Легкий цветочный аромат ее волос преследовал меня до самого дома профессора Камилли.

— Голубчик, я так рад, что вы решили навестить меня! — профессор торопливо отложил свои записи в сафьяновой обложке и кивнул на них. — Готовлюсь к лекции, как видите.

— Профессор Камилли, я ненадолго. Я сейчас веду дознание по факту смерти профессора Грано, а также…

— Постойте! — перебил меня профессор. — Разве это не самоубийство?

— Увы, нет. Это убийство. Результаты вскрытия показали травмы, нанесенные прижизненно, возможно, собакой, что вкупе с имеющимися данными позволяет предположить злой колдовской умысел, — я сделал многозначительную паузу.

— Как это ужасно…

— Мне стало известно, что вы забрали из кабинета убитого книгу.

Профессор смутился.

— Да, я хотел убрать ее от посторонних взглядов, ведь…

— Она запрещена. Я должен изъять ее.

— Конечно, понимаю, — вздохнул он и вытащил книгу из ящика стола. — Держите.

Я мельком пролистал ее и уточнил:

— Я надеюсь, вы ее не читали?

— Голубчик, — усмехнулся профессор. — Я же был епископом и имел доступ к запрещенным изданиям. Конечно, читал. Ранее.

— Могу я узнать, из-за чего вы покинули сан?

— Мне бы не хотелось об этом говорить, — опять смутился профессор.

Я вспомнил дурацкие наставления Лидии.

— Видите ли, госпожа Хризштайн довольно навязчива… И она почему-то вбила себе в голову, что вы оставили Святой Престол из-за женщины. Теперь это служит для нее источником надежды, что однажды я могу обратить на нее внимание и тоже покинуть сан…

— О, не вздумайте! Ни одна женщина этого не стоит! — заволновался мой собеседник, убирая свой дневник в стол. — Госпожа Хризштайн — экзальтированная молодая особа, но неужели она вас донимает из-за меня? Мне так неловко… Вы не должны… От женщин все наши несчастья, так что крепитесь и не поддавайтесь соблазну…

— Так успокойте меня, профессор, и скажите, что ваш уход из сана никак не связан с порочной страстью к женщине.

Мне совсем не нравилось то, что профессор уходит от прямого ответа.

— Я вам клянусь, что причина была не в женщине, — улыбнулся профессор, встал со своего места, обошел стол, положил мне руку на плечо и ободряюще его сжал. — Господин инквизитор, вы не хотите скрасить мое одиночество своим присутствием и остаться на обед?

— К сожалению, не могу, — я отстранился. — Где вы были вчера ночью?

— Не понимаю, почему вы спрашиваете? — нахмурился профессор.

— Это касается дознания. Мне нужно установить местоположения всех причастных.

— Я был дома, где же еще! Всю ночь занимался документами, готовил смету расходов для открытия лечебницы. У меня уже появились первые пациенты, а где их принимать…

— Ваши слуги могут это подтвердить? — перебил я профессора. — Я хочу с ними поговорить. И с вашим воспитанником. Да, кстати, госпожа Хризштайн просила напомнить вам про рецепт соуса… — демон, про какой там она соус говорила?..

— Соуса? — недоуменно переспросил профессор. — Какого именно?

— Не вспомню точно. Она вчера у вас просила. Мне неудобно вас беспокоить из-за этого, но она же не уймется.

— Возможно, сливочно-ореховый… Точно, с телячьими медальонами! — хлопнул себя по лбу профессор. — Сейчас вам напишу. И, голубчик, не поддавайтесь чарам этой непутевой особы. Если вам будет нужна моя поддержка, то помните — двери моего дома для вас всегда открыты, в любое время!