Ашира Хаан - Еще одна темная половина [СИ]

Домик за проволочной оградой выглядел абсолютно так же, как выглядел бы любой дом в подмосковной деревеньке. Чистенький, аккуратный, со спутниковой тарелкой на крыше, аккуратным садиком и подстриженным газоном. Пожалуй, от подмосковного дачного товарищества этот городок отличали только более-менее приличные дороги и участки, нарезанные ломтями то больше классических шести соток, то меньше. Здесь было больше. Далеко на краю участка виднелся темный щелястый сарай. Златица указала на него рукой.

Ее потряхивало, словно при ознобе. Она то и дело смахивала со лба пот, обнимала себя руками и оборачивалась то к одному своему мужчине, то к другому. Они успокаивали ее одним взглядом.

Демон лихим пинком распахнул калитку — мы прошли внутрь и приблизились к сараю. Где-то в доме залаяла собака, включился фонарь у двери, но Марий махнул рукой — и лай оборвался, будто не было. Он подошел к сараю, небрежно, когтем сбил замок и сделал шаг назад, пригнувшись и защищая собой свои половинки — Златицу и Демона.

Люций положил ладони мне на талию и прижал к себе.

Из темного проема двери появился… черный козел.

Очень старый черный козел с одним обломанным рогом, желтыми глазами с горизонтальным зрачком и свалявшейся в колтуны грязной шерстью.

— Ебать… — неаккуратно выразился Люций.

Я бы этого делать не стала, но можно простить пожилому человеку некоторую склонность к извращениям, если всем остальным он пресытился.

— Так и знала, что он Антихрист! — сообщила я Люцию радостно. — Вот как первый раз увидела, так и поняла. Разве приличные вампиры так себя ведут?

— Козззел он, а не Антихрист, — сквозь зубы прошипел мой вампир.

— Ну, в целом, да… — не могла не согласиться я.

Мы переговаривались вслух, но на нас уже никто не обращал внимания.

Черный и немолодой «козззел» угрюмо смотрел на то, как Марий приближается к нему скользящим шагом и подозрительно пригибал голову.

Златица тем временем, безжалостно топча грядки с овощами, обходила огородик с другой стороны, что-то прикидывая.

А Демон развернулся к нам.

— Люц.

Он был тихий и… чужой.

Люций поправил свои кружевные манжеты, торчащие из-под бархатного пиджака глубокого синего цвета, в полутьме уходящего в черноту и отозвался:

— Чего тебе, ублюдок?

Но даже козел, кажется, поморщился от ненатуральности оскорбления здесь и сейчас в его устах.

Он не смотрел на Демона и в голосе его была ненормальная опасная надтреснутость. Не могло же быть такого, что он испытывал…

— Давай прощаться, братец! — оскалился Демон. — Не удалось мне тебя ни убить, ни выебать, как мечтал. Может быть, стану цельным и могущественным — тогда уж получится. Но поглумиться все равно как следует не удастся. Это будет нечестный прием.

— Так ты подожди, пока он тоже станет, и попробуй, — предложила я.

— Алина… — Демон повернулся ко мне. — С тобой тоже надо попрощаться. Тебя я почти не знал, но раз ты часть души Люца, то нечестно относиться как к любой другой телочке, которую было так сладко драть.

Ему я верила чуть больше, чем Люцию, но все равно мало.

А вот глубокому, отчаянному горько-соленому поцелую поверила сразу. Немного агрессивному, как все, что делал Демон, но такому… словно на самом деле он предназначался не мне.

— Ты охуенна в постели, потрахаемся еще разок, когда вы тоже сольетесь? — Демон оскалил клыки и отошел к Люцию.

Тот стоял, скрестив руки на груди и раздраженно постукивая кончиком остроносого сапога о бордюрный камень вокруг клумбы с розами.

— Братец.

Демон скользнул к нему змеей, Люций ощерился и зашипел.

— Только, блять, попробуй.

— Не кипи так, братец. Последний раз. Когда ты сдох, я с тобой не попрощался. Давай сейчас.

Демон неуловимым движением метнулся к Люцию, успел запустить руку в его волосы и прижаться ртом к презрительно сомкнутым губам — и в то же мгновение светлые волосы плеснули яростной волной и Демон отлетел в сторону, вытирая кровь с распоротого когтями лица.

— Пошел нахуй, пидарас, — Люций одернул манжеты.

— И все-таки ты помедлил… — ухмыльнулся «пидарас». — Я знал, я знал.

— Готово, — сказала Златица, подошедшая к Демону сзади. Она обняла его тонкими руками, слизнула кровь с губ и посмотрела на нас с Люцием. — Идите, вам полезно посмотреть.

На подстриженной лужайке перед домом белыми камнями был очерчен круг. Не очень большой — в него как раз поместились бы трое вампиров и один черный козел.

Он был привязан к двум шестам на краю круга. Марий стоял напротив него, Златица и Демон заняли свободные стороны.

Марий передал Златице нож. А нам пояснил:

— Если просто обняться и так лежать или, еще лучше, заняться любовью, то и без ритуало все части единого существа незаметно сольются воедино. Но мы не хотим ждать…

— И не хотим трахаться с козлом, — добавил Демон.

— Поэтому я просто ускорю процесс.

Марий протянул Златице… пластиковый стаканчик.

Она надрезала запястье и капнула в него своей крови. Потом наклонилась над козлом и взрезала его ухо — тот притопнул, но она промурлыкала какую-то песенку и погладила его по голове. Желтые глаза потухли.

Демон взял у нее стаканчик и обошелся без ножа — вскрыл вену зубами.

— А нельзя было какую-нибудь красивую чашу использовать? — шепотом спросила я Люция.

— Абсолютно похуй.

— Я понимаю, что похуй, но несолидно…

— Наше слияние можешь устроить хоть в Нотр-Даме со святым Граалем в качестве реквизита, — великодушно разрешил Люций.

— А что, Святой Грааль уже нашли?

— Никто и не терял…

Я бы расспросила подробнее, но Марий уже добавил в стаканчик своей крови, отхлебнул из него и снова передал по кругу. Сложнее всего пришлось, конечно, козлу.

Но с момента, когда Демон — последним — допил их смешанную кровь, все четверо стали… как будто дрожать в прохладном воздухе канадского вечера. Чуть-чуть меняться. Тянуться друг к другу и мерцать, вдруг на секунду превращаясь друг в друга.

Демон потянулся к Златице и сделал шаг в круг.

Она полоснула ножом по веревкам, удерживающим козла и тот метнулся вперед и застыл, прижавшись к коленям вампира. Сама она шагнула, чтобы отозваться на призыв Демона, а Марий посмотрел на нас и сказал:

— Шаг в круг — последнее.

Он его сделал.

Я вскрикнула. До этой секунды я ревниво — все еще! — наблюдала за поцелуем Демона и Златицы, но едва Марий переступил черту, как все они потянулись друг к другу, неумолимо и быстро, как притягиваются капельки ртути. И так же быстро и неумолимо вдруг соединились, на мгновение превратившись в многоголовое существо с множеством ног и рук.

А потом оно распухло до границ круга, превращаясь в огромное сияющее яйцо.