Алекс Делакруз - Темный пакт

Пришел в себя лежащим на спине. На грани слышимости звучали голоса, постепенно становясь громче. В тот момент, когда я понял, что вот-вот уже смогу различать слова, наступила тишина. Фразу словно оборвали на полуслове.

— Очнулся, — произнесла княгиня.

По ее тону я понял, что говорила только что Анастасия, а мать жестом заставила ее замолчать. Открыв глаза, я увидел сверху выпуклости груди и понял, что лежу на ногах княжны, как на подушке. Вновь абсолютно закрытый эмоциональный фон, никаких намеков на чувства и эмоции. Взгляд девушка отвела, но скулы вновь тронул румянец — сейчас, правда, не такой яркий, как совсем недавно.

Поморщившись, я с трудом поднялся. Посмотрев на плечо, вздрогнул — кожу теперь вместо темного пятна покрывала корка подсохшей, местами черной крови. В трещинках коросты раны посверкивали искры живого огня. Руку и всю правую сторону груди жгло, но это была… хорошая боль, боль заживающих ран.

— Тьмы в тебе оказалось неожиданно много, — заговорила княгиня. — Это было… непросто, но я справилась. Несколько дней придется потерпеть, а после огонь сам прекратит свое…

Пока Анна Николаевна говорила, я, поймав взором одну из искорок огня, вдруг понял, что стоит мне захотеть — и она переместится вместе с моим взглядом. Сосредоточившись, направляя потоки энергии, я собрал зудящий жар в одном месте и усилием повел его по руке, к ладони.

При этом я морщился от усилия и боли, но остановиться уже не мог. Княгиня, замолчав на полуслове с открытым ртом, наблюдала, как над моей поднятой ладонью колышется жаром воздух, а потом загорается совсем маленький огненный шарик. Вся чужая магическая энергия выходила из меня, словно вытаскиваемый стоматологом больной зуб. Нет, даже как спица из руки после сложного перелома. Еще несколько секунд — и у меня над ладонью висел шар живого огня размером с теннисный мяч.

Пламя обжигало, и я сморщился от боли, чувствуя, как жжет покрасневшую, уже покрывшуюся волдырями кожу ладони. Княгиня быстро сделала шаг вперед и забрала с моей ладони живой огонь, который моментально истончился, исчезая в ее руке усвоенной энергией.

— Что-то не так? — сиплым голосом поинтересовался я, углядев во взгляде княгини, как мне даже показалось, капельку безумия. — Все хорошо? — добавил я.

— Все просто отлично, Алексей, — вернулась к состоянию невозмутимости Анна Николаевна. — Все просто замечательно, за исключением одной вещи: то, что ты только что продемонстрировал, считается невозможным.

— Ага, — только и кивнул я, соглашаясь. — Простите, а попить есть что-нибудь?

О том, что «это невозможно», я уже где-то слышал. Когда Анастасия поднесла мне бокал с водой — судя по форме, предназначенный для мартини, и я сделал несколько глотков, в голове немного прояснилось. Сразу вспомнил, что о «невозможном» слышал от фон Колера совсем недавно.

Вновь изогнувшись, посмотрел на предплечье, пытаясь заглянуть еще и на лопатку. Кожу по-прежнему покрывала подсохшая корочка раны, в трещинах которой розовела сукровица и набухали алые капельки крови. Вот только жжение ушло вместе с огнем, и теперь со мной осталась лишь саднящая, вполне обычная боль.

— Анна Николаевна.

— Да-а… — протянула она.

Княгиня уже полностью пришла в себя и выглядела в точности как и в самом начале нашего разговора. Оказавшаяся за спиной Анастасия также спряталась в скорлупу ментальной защиты, и я теперь даже не чувствовал ее присутствия.

— Спасибо, — сказал я совсем не то, что хотел сначала.

Отвечать Анна Николаевна не стала. Она лишь улыбнулась показательно-холодно, едва-едва кивнув. Ну да, это было дорого и эксклюзивно, понятно все. Через несколько мгновений я наткнулся на недоуменный взгляд княгини. Не могу понять, что она от меня хочет, притом смотрит так, словно я сейчас реально накосячил… а, ну да.

— Анастасия, — обернулся я к девушке, которая совсем недавно сидела на полу, положив мою голову себе на ноги, — благодарю вас за помощь.

Юная княжна в ответ на мои слова даже бровью не повела, разглядывая родовой герб на стене. Ну да, предсказуемо. Правда, ее безразличие выглядело бы гораздо внушительнее, если бы не тронувшие скулы пятна румянца.

— Анна Николаевна, — снова заговорил я, возвращаясь к потерявшейся было мысли, — вы незаметно для меня вызвали сюда Анастасию. Сможете ли так же позвать моего мастера-наставника Мустафу?

— Ты хочешь поговорить с ним по поводу барона?

— Да, — просто ответил я.

Княгиня в этот раз обошлась без тайных способностей. Она просто достала таблетку ассистанта и, активировав ее, несколькими легкими жестами что-то написала на экране проекции планшета.

— Мустафа будет ждать тебя в гостевом доме, в саду.

Снова кивнув, я попятился к двери. Только открыл было рот для очередного дежурного «спасибо», знаменующего прощание, как щелкнул замок и в проеме двери я увидел знакомого уже молодца из охраны поместья.

— Вас проводят. Если доживете до завтрашнего дня — жду вас на семейном ужине, — перейдя на прежний официальный тон, неожиданно позволила себе шутку Анна Николаевна. — Нам надо многое обсудить. — Вновь голос ее стал холодно серьезен.

До сада я не дошел. Дорогу нам с сопровождающим преградил фон Колер, расположившийся на выходе из коридора. Барон взглядом попросил молодца из охраны отойти в сторонку. Тот напрягся, почему-то посмотрев на меня, и я кивком подтвердил. Подойдя ближе, барон поднял руку — и над нами повисла полупрозрачная полусфера, отсекающая свет и звуки окружающего мира.

Глядя на фон Колера, я ожидал самого худшего. Но вдруг с изумлением понял, что передо мной сейчас стоит самый настоящий усталый старик.

— Максимилиан Иванович, а сколько вам лет? — неожиданно для самого себя поинтересовался я.

Профессор не ответил, но, криво усмехнувшись, выпрямился — и старческая безнадега в его позе, осанке и мимике пропала.

— Алексей Петрович, вы сейчас хотите встретиться с Мустафой, чтобы он вывел вас на Демидова, а тот помог вам избавиться от меня в своем окружении? — ровным голосом произнес барон.

— Если честно, были такие мысли, — кивнул я.

— И вы собрались это делать, не переговорив перед этим со мной, — удивленно поднял бровь фон Колер.

— Я не думаю, что господин ротмистр прилетит сюда моментально, как волшебник в голубом вертолете, — пожал я в ответ плечами. — И после того как я попросил бы Мустафу организовать мне встречу с ротмистром, обязательно обсудил бы с вами все волнующие меня вопросы.

— Волшебник в голубом вертолете… — хмыкнул профессор. — А если бы, гипотетически, мы с вами откровенно обсудили бы все острые вопросы и нашли взаимовыгодные компромиссы? О чем бы вы тогда говорили с господином ротмистром?