Алекс Делакруз - Темный пакт

— Я согласен. Если он жив, и режим действительно двенадцать-четыре, в течение трех дней Немец будет в отеле «Бангкок», в президентском люксе — он там один и никогда не занят. Если его режим стал строже, а интернат не в протекторате, срок может быть увеличен, но не более чем на неделю.

Халид тоже время с запасом взял. Впрочем, вполне обоснованно.

— Договорились, — кивнул я.

Сириец после моего ответа спокойно мазнул взглядом, но я чувствовал обуревающие его эмоции. В ориентированной уже на легальный бизнес семье он был совсем не на первых ролях и сейчас кроме искреннего желания покарать убийц брата в информации видел еще и трамплин для себя.

— Исполнила твоего брата сержант стражи Анжела Шиманская. Обеспечивал отход и прикрытие мой отец, Войцех Ковальский. Заказал Эдгар Уэлч.

Несколько секунд потребовалось Халиду для того, чтобы просто воспринять услышанное. Уэлч, начальник отдела кадров патрульной полиции Града, даже для контролировавших Юг города сирийцев был птицей слишком высокого полета.

— Заказал из-за сына, — продолжил я. — Точно не знаю, что произошло, но Винни Уэлч и твой брат ввязались в нехорошую историю. Старший Уэлч просто полностью зачистил всю информацию, чтобы не пострадала репутация сына. Винни сейчас в Новой Шотландии, в Европу в ближайшее время вернется вряд ли.

Халид, уже не скрывая эмоции и волнение, думал.

— Это очень и очень серьезное обвинение, — медленно проговорил сириец.

— Шиманская расскажет, — только и ответил я, подсказывая очевидное решение.

— Я узнаю, — кивнул Халид.

«Да!» — мысленно воскликнул я с облегчением. Это был очень тонкий момент, и я на него рассчитывал — парень решил разобраться сам. Иного выхода для меня не было конечно же, потому что мне нужна была и сама Шиманская — живая, желательно здоровая. Но не соберись Халид брать дело в свои руки, нужный мне вариант его действий стоил бы дороже.

Хорошо, что сириец понимает — если самостоятельно разберется с этим делом, вистов в семье приобретет гораздо больше, чем просто за переданную информацию. Разберется — не в смысле самостоятельно разберется с Уэлчем, а организует проверку и сбор доказательной базы.

— Халид.

— Да.

Так, собрались и погнали дальше дергать ниточки.

— Мой отец, как и Шиманская, — слепые исполнители. Ты же не будешь искать штурмовую винтовку, из которой стреляла Анжела, чтобы наказать и оружие? Они выполняли задание, не зная, кто цель. Вспомни, как все случилось. Именно поэтому отец мне и рассказал — потому что произошедшее неправильно. И будь уверен, знай отец и Анжела, кто цель, — Башар был бы жив.

Сказал и замолчал. Пусть подумает — если надо, еще раз повторю.

— Продолжай, — после долгой паузы произнес Халид.

— Если ты хочешь, — прервал я готового что-то еще сказать сирийца, — чтобы в будущем мы сохранили деловые отношения, мое дополнительно условие — жизнь Шиманской, отдай ее мне. Еще раз повторю, ты же не будешь искать винтовку, из которой она стреляла? А если бы отец и Анжела не понимали, что их отправили на грязное дело, ни я, ни ты никогда бы об этом не узнали.

— Я подумаю над твоими словами, — сдержанно кивнул Халид.

Сразу не отказал — совсем отлично. Удивительно, но все получается гораздо проще, чем я просчитывал. Так, не сглазить бы. Хотя любое суеверие разбивается о грамотную подготовку и планирование, а с этим у меня в порядке, времени было вагон.

— Халид, есть один очень тонкий момент. Недавно погиб мой отец, скоро погибнет Шиманская, сегодня я пришел к тебе — это видели многие, а максимум через полгода будет наказан Уэлч. Знающие люди могут связать эти события, если поставят такую цель, — перевел я пока разговор на другую тему.

— Могут, — согласился Халид.

— Я действительно учусь в элитной школе вместе с аристо, и, для того чтобы исключить кривотолки, ты в течение года будешь поставлять мне товар. Самое лучшее — слезы и райскую пыльцу. Качество должно быть космическим, лучше, чем у поставщиков колбас на русский императорский двор. Все детали, — заранее пресек я вопрос, — обговоришь с Планшетом, это брат Мустафы, который работает на меня. По ценам также все обговоришь с ним.

Вот так вот вам, ребята. Ладно четырнадцатилетний парень еще проглотил бы созданную вами… как там Демидов сказал? «Легенду, не очень комфортную для проживания в высшем обществе». Где я там наркотой банчил, в британской Калифорнии?

Получите и распишитесь, что называется.

Я троллингу учился во время рождения свободного интернета, когда можно было даже то, что нельзя, — и это ведь еще только начало. Не знаю, как фээсбэтмены будут обеспечивать поставки и что станут делать с полученными веществами, и даже знать не хочу. А на все возникающие по этому делу вопросы пусть отвечают те, кто придумывал мое новое прошлое. Как затраченные на товар деньги в отчетности проводить — пусть тоже подумают. Будут знать, что…

Так, спокойно, спокойно — остановил сам себя. Да, сложно сохранять беспристрастность, когда тобой помыкают как маленьким, но сейчас я что-то совсем горячиться начал, увлекся. Мешает — тем более мне надо сейчас окончательно решить вопрос со вторым кандидатом в свои люди.

— И тебе, и мне нужно навсегда убрать Шиманскую из жизни, — произнес я. — Я готов променять на твою помощь в этом еще одно знание, которое поможет тебе разобраться с Уэлчем без помощи семьи.

В этот раз Халид уже не сумел сдержать заинтересованный блеск во взгляде.

— Шиманская умрет в патруле, обеспечение операции на тебе. Мое условие — с ней без насилия, допрос только с сывороткой, без сканирования — это принципиально. Новая личность для нее моя забота, ай-ди и билеты я передам. Как только Анжела умрет для всех остальных и расскажет тебе об операции, я заберу ее. После ты получишь знание, которое поможет не просто убить Уэлча, а размазать его и полностью уничтожить. А когда Уэлч будет кончен, все близкие поймут, что и с Шиманской — твоих рук дело.

Молодой сириец думал долго. По лицу его не смог бы ничего сказать даже самый лучший в мире физиономист. Я же был эмпатом — пусть и без претензий, но прекрасно чувствовал все эмоции Халида.

Получилось. Да, да и еще раз да — в этот раз у меня все получилось.

— Новую личность Шиманской передам тебе через Планшета в конфиденциальном конверте, — произнес я после продолжительного молчания. — Обо всем этом будут знать только двое — ты и я. Сама Анжела попадет в стесненные обстоятельства, а я ей как будто помогу — это долг моего отца. О моем прямом участии в организации ее стирания она догадываться не будет.

Халид не отвечал, но я чувствовал, что он уже согласен. Просто марку держал.

Может, мне здесь в покер начать играть? Миллионное дело ведь. Нет, дурацкая мысль. Там, где миллионы, — серьезные люди. И вряд ли в этом мире кто-то будет играть на такие деньги без защиты от эмпатов. А если кто-то и будет, то меня в этот круг просто не пустят, кандидатов на разделку «рыбы», не только покерной, без меня хватает — так просто не пустят.