Сильвия Лайм - Рубин царя змей [litres]

Он несколько секунд молчал, а потом добавил:

– Но мы работаем. И обязательно найдем выход.

– А дети? Ведь дети почему-то выживают после родов, в которых умирает мать, – задумчиво спросила Иллиана. – Их организм сильнее?

– Все правильно, – кивнул Торриен. – У Великого змея ребенок всегда будет змеем. С сильной печенью, которая готова бороться с ядом. Миллита, если бы смогла выносить свое дитя, тоже родила бы мирая. Сейчас за ее жизнь борются еще и потому, что чем дольше она проносит в своем животе ребенка, тем больше у того будет шанс выжить после того, как мать умрет.

Иллиана побледнела. Говорить об этом было слишком тяжело. Торриен взглянул на нее и, заметив реакцию, проговорил:

– Мы не забываем о хасси, мы просто пытаемся спасти обоих. Но на данный момент беременность хасси обрывается на четвертом-пятом месяце. И ребенок еще слишком мал, чтобы выжить, хотя его организм и не отравлен. Мы не знаем почему, но новорожденные дети мираев обладают абсолютной резистентностью к любым ядам. А их собственный яд десятикратно сильнее, чем у взрослого. Собственно, поэтому они и выживают, невольно убивая матерей.

Торриен положил руку на ее ладонь и сжал. Но Иллиана почувствовала, что он сделал это не столько для того, чтобы успокоить ее, сколько себя.

– Вот такая несправедливость, – криво усмехнулся он. – Мы – самые ядовитые существа на планете. И мы же от этого и страдаем. Кстати, поэтому мы и не приемлем сильные и резкие запахи духов. Ведь за ними может скрываться аромат сильнодействующего яда.

Иллиана машинально коснулась флакончика с духами в форме льдинки или сосульки, которую всегда носила на шее, как кулон.

– Понятно, – кивнула она. – А вы не думали использовать кровь младенцев как антидот?

Царевич перевел на нее серьезный взгляд.

– Ты молодец, – сказал вдруг. – Мы пробовали. Но не помогло. Неизвестно почему, но просто не сработало. Возможно, в крови младенцев нет ферментов, нейтрализующих яд. Может быть, они появляются только по мере необходимости. То есть если ребенок окажется отравленным. А он просто не оказывается.

– Ясно, – хмуро ответила Иллиана. – Ты знаешь, я…

Девушка прервалась, потому что в этот момент дверь лаборатории резко открылась и на пороге, гордо вплывая, появилась эффектная нагиня в золотисто-желтом наряде.

– Теплого вечера, – проговорила она Торриену, бросив на Иллиану презрительный взгляд.

Райела. Сестра царевичей и дочь повелителя Шейсары.

Ее мощный черно-зеленый хвост вполз в помещение сразу следом за громадным животом, едва прикрытым легкой полупрозрачной туникой.

– Как дела с антидотом? – тут же спросила она, не дожидаясь, пока с ней поздороваются в ответ.

Проскользнула в центр лаборатории, едва не сбив стол, и замерла перед сидящей парой. Уперла руки в бока и хмуро посмотрела на своего брата, то и дело кидая острые, как кинжалы, взгляды на Иллиану.

– Я работаю, Райи, ты же знаешь, – мягко проговорил царевич, вставая.

Без своего хвоста цвета обсидиана с золотом он казался ниже царевны. Но даже в таком положении создавалось впечатление, что он чувствует себя более уверенно, чем она.

Райела явно нервничала. Она то и дело заламывала пальцы, оглядывалась на Иллиану и покусывала нижнюю губу.

– Мы можем поговорить наедине? – спросила она вдруг, и голос ее стал гораздо выше прежнего.

Торриен нахмурился, но затем повернулся к девушке и мягко взял ее за руку.

– Иллиана, ты не могла бы подождать меня в соседней комнате? Я скоро приду, хорошо?

– Конечно, – кивнула она, не имея ни малейшего желания вступать в диалог с сестрой своего мужчины. Несмотря на то, что Торриен и Райела были родственниками, Иллиане казалось, что в них нет совершенно ничего общего.

За все то время, что она уже успела прожить во дворце, ей ни разу после первой встречи не довелось пообщаться с Малахитовой царевной. А те случаи, которые сталкивали их вместе, ограничивались презрительными взглядами и, в крайнем случае, возмущенным фырканьем в ее сторону.

Но девушка ничуть не страдала по этому поводу. Яркие насыщенно-оранжевые глаза царевны напоминали ей нечто отравленное, отталкивающее. Природа раскрашивает такими цветами ядовитых гусениц и жуков, к которым лучше не приближаться.

Иллиана мягко улыбнулась Торриену и, не глядя на царевну, неторопливо удалилась в соседнюю комнату, захлопнув за собой дверь чуть громче, чем планировала.

Однако, как только она это сделала, не успев отойти подальше, из лаборатории донесся визгливо-веселый голос Райелы, раздражение в котором она даже не пыталась скрывать:

– Какого гессайлаха делает здесь это человеческое отребье?.. – выплюнула она, заставив Иллиану поежиться. Не от обиды на ее слова, нет. Просто девушка слишком отчетливо представила, как в этот момент расширяются огромные глаза царевны, а из распахнутого рта вылетает ядовитая, почему-то оранжевая слюна.

– Держи язык за зубами, Рай, – прорычал Торриен негромко. Иллиана едва услышала его голос. Пришлось даже приложить ухо к двери!

– Не собираюсь я облизывать твою подстилку, – фыркнула царевна, и не думая снизить тон. – Она не мирайя. Когда ты найдешь себе нормальную нагиню, а? Когда ты только притащил ее сюда, я думала, что это временно. Что скоро ты купишь ей сарайчик на окраине Верхнего, и все будет как прежде, но что-то я не вижу…

– Если ты пришла сюда, чтобы обсудить вопрос моей личной жизни, то я тебя разочарую, – оборвал он. – Убирайся, у меня нет на это времени, – Торриен говорил негромко, но чувствовалось, что он с трудом сдерживает себя.

Иллиана невольно улыбнулась.

За дверью послышался вздох.

– Ну, Тор…

– Какое тебе дело до меня? – мрачно спросил царевич. – У Дарьеша есть хасси, но к нему ты не пристаешь. У Саримарха было две хасси. Да даже у нашего отца была одна, как ты знаешь. И в этом нет ничего удивительного.

Райела заговорила вновь, но уже не так экспрессивно:

– Ты должен понять, я забочусь о тебе, эта… женщина тебя отвлекает. Неужели ты хочешь смерти своей сестры? Если она будет ублажать тебя, вряд ли ты сможешь одновременно с этим работать!

Торриен усмехнулся:

– То есть ты все же заботишься, но не обо мне, а о себе.

– Тор!

Но царевич не дал ей сказать и заговорил еще тише, чем прежде. Иллиана безошибочно угадала, что он в бешенстве:

– Над изготовлением антидота работают все химики Верхней Шейсары, – процедил он, будто каждое слово дается ему с трудом. – Иди к ним и не мешай мне.

– Мешаю развлекаться с этой?! – воскликнула она и тут же оборвала себя. – Ладно, прости-прости. Я не хотела тебя оскорбить. Ты же знаешь, что я нервничаю. У меня осталось совсем мало времени! Тор, я боюсь умереть. Я не хочу умирать! А всем известно, что ты – один из лучших химиков царства. Если кто-то и сумеет помочь мне, то это ты!