Кэтрин Ласки - Огненная королева [litres]

– Без меня? Как я буду жить в том веке?

– Ты сможешь. Я помогу.

Они вернулись к старому доброму спору.

– Нет, ты должна уйти как можно скорее. Эта королева сеет смерть. Она не в себе, Роуз, и собирается немедленно ввести новые религиозные законы. Гораздо раньше, чем кто-либо ожидал. Уже начали задерживать людей…

– Задерживать за что?

– Новые законы будут приняты в течение нескольких дней, они уничтожат протестантскую церковь, англиканскую, которую основал ее отец, король Генрих VIII, а затем защитил законами его сын, король Эдуард VI.

– Папа, все так сложно. Что это на самом деле значит?

– Королева заставляет тебя ходить на мессу, не так ли?

– Да, но ты же знаешь, что я не воспринимаю это всерьез.

– Она может проверить твою веру такими испытаниями, к которым ты не готова.

– Испытаниями?

Она внезапно подумала о тестах по французскому языку и математике, которые были запланированы на следующую неделю. К ним она тоже была не готова.

– Только не попадись с Библией.

– Да, я слышала об этом.

– Послушай, мое дорогое дитя, ты должна довериться мне.

– Я и доверяю тебе, папа.

– Тогда ты должна уйти.

– Это не так просто, как ты думаешь.

– Что ты имеешь в виду? Твоя мать постоянно так делала. Знаешь, она чувствовала, когда должна была вернуться к тебе. Я едва понимал, что она уходила, правда. Она словно оставляла после себя тень. Постепенно я понял разницу между той тенью и реальным присутствием. Как будто… Я не могу это объяснить, но ее дух жил во мне. Однако со временем он становился тоньше, и в конце концов осталась болезненная тоска. Так я понял, что она ушла… ушла навсегда.

– Я не хочу! Не хочу уходить от тебя навсегда. И я не знаю, как мама делала это, как возвращалась в свой родной век. С этим тяжелее. У меня хорошо получается сюда приходить, но что до возвращения… в общем, я его не освоила. Оно просто случается, когда я меньше всего этого ожидаю.

Роуз знала или, по крайней мере, чувствовала, что это как-то связано с дамасской розой. Она подумала о той привитой розе потому, что стояла перед ней в куртке и шапке с ушами, когда переходила в последний раз. Бабушка сказала ей, что пересадить цветок было очень трудно. Не стоит ждать цветения раньше чем через два-три года, такое бывало редко. Пока Роуз стояла там и смотрела на нее, то пыталась представить себе, как ростки пускают корни, опускаясь вниз, в почву. Девочка зажмурилась. Ее вдруг объял внезапный ужас. Она представила себе крошечную, бесконечно маленькую гадюку, которая зарылась в почву и клыками тянулась к корням.

– Что такое, Роуз? С тобой все хорошо, дитя мое?

– Конечно, я в порядке.

– Ты побледнела. Я подумал, что ты сейчас упадешь в обморок.

– Нет, что ты. Я не из тех, кто падает в обморок.

– Послушай, Роуз, сейчас совершенно не ясно, что может случиться и как скоро начнутся обыски.

– Обыски?

– Да, обыски. Как только королева добьется положения об отмене – речь об актах, которые упразднят все религиозные законы, введенные в действие ее покойным братом, королем Эдуардом, – тогда начнутся обыски, и те, кто все еще относится к протестантам, будут схвачены. Первое собрание парламента состоится через четыре дня. На нем будут отменены старые законы и введены в действие новые, которые озвучит жестокая королева. Обещаешь, что уйдешь как можно скорее?

– Да, папа.

У Роуз возникло желание скрестить пальцы и соврать. Но она не смогла так поступить с отцом.

– Но я уже говорила, что у меня может не получиться. И еще кое-что.

– Что?

– Если я уйду и придумаю, как уходить по собственному желанию, то найду способ, как и тебе уйти вместе со мной, папа. Ты должен пообещать, что пойдешь, если я узнаю, как тебя переправить.

Он обхватил ее лицо руками и прижал к себе. Его глаза были самыми глубокими и темно-синими из всех, которые она когда-либо видела. Будто глядишь в ночное небо, усыпанное звездами – далекими звездами, которые ничего не знают ни о времени, ни о расстоянии.

– Хорошо, моя дорогая. Обещаю.

– А как же корона?

– А, она никогда не будет сидеть на ней как следует. Во всем христианском мире не найдется короны под голову Марии. Возможно, придется заглянуть в будущее, чтобы найти там подходящую голову. Например, голову принцессы Елизаветы, если она выживет и сохранит ее.

К тому времени как Роуз вернулась в пиршественный зал, вот-вот должны были начаться танцы. Танцоры встали в два ряда друг против друга. Королева и принцесса Елизавета как раз оказались друг к другу лицом. Роуз это больше напоминало противостояние, нежели танец. Они неотрывно смотрели прямо, когда трубы заиграли. Энергичный французский танец, гальярда, где довольно много прыжков со стороны мужчин и несколько легких подскоков со стороны дам.

Роуз и Сара глядели из-за ширмы на оживленных танцоров. Голова Лысой Джейн раскачивалась между рядами как золотой воздушный шар для боулинга. Время от времени она кукарекала и бросала в воздух перья. Роуз невольно подумала, что для развлечения этим людям требуется всего ничего. Но танец выглядел весело.

– Тебе не хочется к ним присоединиться? – задумчиво спросила Сара.

– Хочется. Надо сказать, что на меня уже почти накатил СУВ.

– Что? – переспросила Сара, нахмурившись в полном замешательстве.

– Ой, это просто такое выражение.

– Выражение откуда?

– Из… из Вест-Дитча около Твикенхэма.

Роуз всем рассказывала, что родом из этой деревни.

– Что это значит: СУВ?

– Э-э-э… как раз подходящее ощущение. Страх упустить возможность.

– Мне нравится! Превосходное выражение. Да! Я чувствую себя совершенно во власти СУВ.

– Я тоже!

– Безраздельно! – с радостью воскликнула Сара. – Ты действительно умеешь обращаться со словами, Роуз. Наверное, это потому, что ты так много читаешь.

– И не Библию, – импульсивно сказала Роуз.

– Конечно, нет! Я бы ни за что не заподозрила тебя в чтении Библии, Роуз. Никогда в жизни, тем более что теперь мы служим королеве.

Музыка замедлилась, и танцоры вернулись на свои места, а полдюжины карликов выбежали на середину танцплощадки. Они изображали собственную версию гальярды, который включал в себя сальто и подбрасывания в воздух с переворотом. Публика сходила с ума.

– Ух ты-ы-ы! Ну разве они не милые? Это мое любимое выступление.

– Неужели? – спросила Роуз.

– Да. – Сара нахмурилась. – Они тебе не нравятся?

– Нравятся, особенно Беттина, но я не люблю над ними смеяться.

– Но ведь им весело, – протестовала Сара.

– Ты в этом уверена? – сказала Роуз.

Как раз в этот момент ее сиятельство Джейн Дормер бросилась к ним:

– Быстрее, Роуз! Это срочно. Гнусная принцесса Елизавета наступила на подол королевы и порвала его. Ее величество не может подняться из-за банкетного стола.