Ши Эрншоу - Коварная бездна [litres]

– Хочешь верь, хочешь не верь, – проворковала она и подняла голову к звездному небу, будто луна ждала ее указаний, – но однажды они придут за нами. – Сестры замолчали. Ветер подхватил их тонкие невесомые волосы. – А пока что давайте выпьем! – Она достала бутылку, которую прихватила из таверны, и девушки пили, передавая ее друг другу, а дорогу домой им указывали созвездия.

Позднее, когда Артур Хелм ушиб голову, он клялся, что смерть приходила к нему в точном соответствии со словами Маргариты. Хотя на самом деле он споткнулся вовсе не по дороге домой из таверны, а получил копытом в челюсть от лошади, причем неделю спустя – но город поверил, что все это дело рук Маргариты. И когда Мюррей Котс взял в жены женщину с длинными волосами цвета спелой пшеницы, люди сказали, что она некогда была русалкой и попалась ему в сети – то есть и тут предсказание сбылось.

Четыре недели спустя, в день летнего солнцестояния 1823 года – горожане выбрали эту дату не случайно: считалось, что, если ведьму убить в солнцеворот, она гарантированно умрет, – сестер обвинили в колдовстве и утопили. Ко дню смерти Маргарите, старшей из сестер, исполнилось девятнадцать лет, Авроре – восемнадцать, Хейзел – семнадцать.

Они родились в один день. И умерли в один день.

Бо подходит ко мне как раз в тот момент, когда звон колокола на другом конце бухты начинает затихать.

– Еще один? – Он подносит руку к глазам, будто таким образом сможет разглядеть, что происходит на пирсе.

– Еще один.

Бо выходит из дверей, слегка задев меня плечом, и устремляется вниз по дорожке.

– Куда ты?

– В город.

– Здесь безопаснее, – кричу я вдогонку, но он не реагирует. Мне ничего не остается, кроме как бежать за ним.

Маргарита в теле Оливии Грин. А последний утонувший – наверняка жертва Авроры. Но Аврору я до сих пор не видела и не знаю, в чье тело она вселилась.

Когда Бо добирается до моей лодки, я запрыгиваю следом и дергаю за трос, заводя мотор.

Напротив пляжа собралось множество лодок. Я не могу видеть тело с такого расстояния, но знаю, что оно должно быть там: недавно обнаруженное в воде, поднятое на борт одной из лодок. Всю дорогу через бухту Бо с каменным лицом смотрит навстречу ветру.

Мы швартуемся. На Оушен-авеню уже собралась толпа, ожидающая возвращения полицейского катера. На подходе к пирсу висит знак «Посторонним вход воспрещен», но, как всегда, находятся туристы, которые игнорируют запрет и норовят пробраться поближе – особенно после того, как прозвонил колокол.

Вдруг кто-то хватает меня за руку. Роуз! И Хит с ней рядом.

– Двое за раз, – выпаливает подруга, вытаращив голубые глазищи. Она выглядит по-прежнему бледной и измученной, словно до сих пор не пришла в себя после купания в холодной воде две недели назад, когда чуть не упала на тело Грегори Данна.

– Двое? – переспрашивает Бо.

Роуз кивает.

Должно быть, это Аврора. Пылкая и ненасытная, она часто не может решить, кого из двух мужчин выбрать. Ей ничего не стоит взять и заманить в воду обоих сразу.

– И это еще не все, – вступает в разговор Хит. – Говорят, видели одну из сестер Свон.

– Кто видел? – спрашиваю я, Хит и Роуз переглядываются.

– Сегодня утром Лон Уиттамер патрулировал бухту на отцовской лодке. Они с Дэвисом решили дежурить посменно, вроде как вызвались добровольцами – думают поймать их с поличным. Лон и обнаружил утопленников. Однако он заметил еще кое-что: чья-то голова промелькнула в волнах. Оказалось, неподалеку плавала девушка. Она заметила Лона и тут же быстро поплыла в сторону пляжа.

Хит замолкает, чтобы перевести дух, и время словно останавливается. Мы ждем продолжения, затаив дыхание.

– Кого увидел Лон? – не выдерживаю я. Сердце сейчас выскочит из груди или разорвется.

– Джиджи Клайн, – выдыхает Хит.

По моей спине пробегает ледяная змейка.

– Кто такая Джиджи Клайн? – спрашивает Бо.

– Девчонка из нашей школы, – отвечаю я, понизив голос. – Она была на вечеринке на пляже.

– И она заходила в воду?

– Не знаю точно.

На Оушен-авеню людей все больше. Туристы стараются выбрать места, откуда лучше видно, как выносят тела. Вот зачем они приезжают: посмотреть на смерть; убедиться, что легенда о сестрах Свон не выдумка.

– Кто в курсе насчет Джиджи? – спрашиваю я у Хита.

– Не знаю. Я встретил Лона у пирса, и он не преминул похвастался. Они с Дэвисом отправились на ее поиски.

– Вот дерьмо, – бормочу я. Если парни найдут ее, может случиться что угодно.

– Ты думаешь, это правда? – спрашивает Роуз. – Неужели Джиджи одна из них? – Она выглядит напуганной. Подруга никогда до конца не верила в сестер Свон – думаю, ее страшит сама мысль о том, что они могут быть настоящими; что и ее могут похитить, а она даже и не будет подозревать об этом. Своего рода механизм самосохранения, я ее понимаю. Но судя по дрожи в ее голосе, она уже не так уверена, правда все это или нет.

– Не знаю.

Не узнаю наверняка, пока не увижу ее.

– Нашли! – перебивает Хит. У него в руке светится синим экран мобильника.

– Что?..

– Дэвис и Лон поймали ее, – у Хита срывается голос, – и везут в старый лодочный сарай за Копперс-Бич. – Быстро же разлетелась новость – по крайней мере среди старшеклассников. – Я сейчас же иду туда.

Конечно, мы все идем. Каждый хочет убедиться, действительно ли в Джиджи Клайн, королеву прошлогоднего выпускного вечера и капитана чирлидеров, вселилась одна из сестер Свон?

Но я единственная, кто будет знать точно.

Полицейский катер с двумя телами на борту – личности еще не установлены, – приближается к берегу. Но мы вчетвером уже выбрались из толпы и направляемся к окраине города. Миновав Копперс-Бич, сворачиваем на проселочную дорогу, почти исчезнувшую под натиском разросшейся ежевики и разлапистого кустарника.

Над дорогой висит сонное марево, в воздухе пахнет травой и сыростью даже в теплый солнечный день. Места здесь глухие, машины почти не ездят. Наконец мы выходим к расположенному у самой кромки воды лодочному сараю. Старые кирпичные стены позеленели от водорослей, которые упорно ползут вверх со всех сторон, а крыша покрыта влажным мхом. Справа от сарая – отвесная скала, слева – каменистая насыпь. Ни города, ни пляжа отсюда не видно. Вот поэтому подростки и приходят сюда: покурить, уединиться вдвоем или прогулять уроки. Хотя в целом тут не очень – вряд ли кто-то задерживается больше, чем на несколько часов.

Мы подходим ближе. Дверь сарая приоткрыта на несколько сантиметров, изнутри доносятся голоса.

Хит первым шагает в темноту, мы протискиваемся следом. К нам тут же поворачивается несколько голов. Пахнет отвратительно: бензином, рыбьими потрохами, водорослями. В полу сарая вырезан прямоугольник – тут когда-то укрывали лодку от непогоды, – в котором плещется морская вода, блики создают на стенах причудливые узоры.