Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Я мигом, госпожа, — сказала служанка с воодушевлением.

— Не торопитесь, милая Гетла, — попросила её Лала по-доброму, лучась приподнятым настроением. — Я хоть побуду чуть подольше с женихом. А то заждался, мой хороший.

Она обратила сияющий взор на поднявшегося со стула Руна. Он так и замер, любуясь ей. Она подошла ближе кокетливой походкой, слегка приподняв пальчиками юбки. Смотрела на него и улыбалась. А он смотрел восхищенно на неё, сразу позабыв напрочь все свои недавние печали по поводу аспектов бытия. Мир грустный, когда у тебя нет феи. А когда есть, и рада тебе, и радуется от того, что ты рядом, то совсем наоборот. Переполнен счастьем.

— Как будто тебе нравится, любовь моя, — приветливо и очень тепло заметила Лала.

— Ага, очень! — кивнул он с горячностью.

— Прости, что ждать заставила так долго, — повинилась она.

— Да ничего, — пожал плечами Рун. — Это того стоило. Жаль не обнять такую красоту.

— Как это не обнять? — удивилась Лала, глядя на него с недоверчивым растерянным недоумением, будто надеясь, что шутит, и боясь, что нет.

— Ну платье-то… баронских дочек. Осерчают, коли узнают, что я прикасался. Гневаться станут, — объяснил он беззлобно.

— Ой, правда! Наверное, — погрустнела Лала. — Ну вот, так надолго разлучались. И не прижаться даже. Соскучилась.

— Ну, будет вечер ещё у нас.

Она снова расцвела улыбкой:

— Вот стану ждать теперь.

— И я, — тоже разулыбался Рун.

— Правда нравится? — она чуть повернулась в одну сторону, в другую, шурша юбками.

— Да. Страх как! — подтвердил он искренне.

— Сильнее, чем мои платьица?

— Нет, не сильнее. Просто в этом ты… другая совсем, оно иначе… оттеняет твою красоту. Мне очень нравится, что у тебя, ну… короткие юбки, — признался он смущённо. — Но и когда вот такие… До пола. Пышные очень. Ты прямо принцесса.

Лала рассмеялась.

— Много видел принцесс? — поинтересовалась она лукаво.

— Только одну. Принцессу моего сердца, — усмехнулся Рун. — Тебя, милая.

— Может я принцесса в своём мире, — поведала Лала, загадочно улыбаясь.

— Ага, — развеселился Рун. — А я принц заморский. Устал от жизни монаршей. Скрываюсь в чужеземье под видом крестьянина. А корона в огороде зарыта.

Лала залилась негромким смехом. Переливы её голоска волшебным колокольчиком разнеслись по коридору. Она вздохнула, сияя:

— Раз нельзя обняться, тогда любуйся на меня, мой дорогой, пока милорд с сыновьями не пришли. Мне приятно.

— А мне приятно любоваться, — честно сказал он.

— Да знаю.

Лала немного прошлась грациозно взад-вперёд под его взором, придерживая юбки, покачивая бёдрами, бросая на него приязненно-ироничные взгляды.

— Как ты ходишь чудно, — подивился он. — У нас так девушки не ходят. В деревне. Не замечал. Но это… это красиво… почему-то красивым тоже кажется. Всё в тебе красиво, Лала, даже походка.

— Так ходят, когда кавалера завлекают. Это подчёркивает женственность, — объяснила Лала с довольным личиком.

— Меня бы ты так точно завлекла, — промолвил он вполне серьёзно. — Ходи почаще.

— Тебя, Рун, завлечь несложно, — ответствовала Лала ласково. — Ты простодушный. С тобой хорошо. С тобой любая фея могла бы быть.

— Могла б любая, а не будет ни одной, — посетовал он. — Ты расскажи там другим феям, когда вернёшься, какой я хороший. Причём на удивленье не женат ещё. При столь значительных достоинствах. Глядишь, какая-нибудь и надумает за меня выйти.

— Вот уж нетушки, — весело посмотрела на него Лала. — Ты только мой.

— Ну вот. И сам не ам, и другим не дам, да? — деланно укорил её Рун. — Ну и фея.

— Тебе, Рун, другие феи не подойдут, — заметила Лала шутливо.

— Это почему же?

— Ты сильно любишь… обниматься. Только я такая, кому это настолько надо.

— Ну да, — признал он с улыбкой.

Лала прошлась около него ещё раз, с удовольствием глядя, как он ей любуется. Сделала пред ним игривый реверанс, чуть приподняв пальчиками юбки.

— Между прочим, мой дорогой, в короткой юбочке походка девичья гораздо боле впечатленье производит на мужчин, чтоб ты знал, — сообщила она невинно.

— Надеюсь, ты покажешь мне, — высказал пожелание Рун.

— Если заслужишь, — усмехнулась Лала.

— И как же?

— Нежностью объятий.

— Если заслужишь, может и обниму, — проронил он.

Лала разулыбалась.

— Да ты первый побежишь ко мне обниматься, мой заинька, — заметила она не без юмора.

— Может и так, — кивнул Рун добродушно.

Лала прошлась ещё.

— Тяжёлое такое платьице. По сравнению с моим, — проговорила она. — Я бы наварное не смогла в нём летать, даже будь в нём прорези для крылышек. И ощущения все другие у тела. От ткани, от того, как облегает. Но в нём приятно. Особенно, когда есть кавалер, кто смотрит с восхищением. Как ты. А то что крылышек не видать, как это для тебя, Рун? Как я без крылышек выгляжу? Всё равно красиво?

— Лала, тебе крылья очень идут, — отозвался Рун искренним тоном. — Но они тоже как и платье. Лишь подчёркивают твою красоту. Ты и без них прекрасна. Загляденье. Ты без них другая. Как человек почти. Если б была чуть некрасивей, сошла б за девушку нашу. Но не сойдёшь. Любой, кто взглянет, сейчас же скажет: «либо фея, либо богиня».

Лала фыркнула со смеху, довольная:

— Смотри, какой ты стал галантный у меня, Рун. Столько приятных комплиментов. Спасибо, славный мой.

— Я теперь вон какой! У правителей по гостям хаживаю! — похвалился Рун с шуточной самоироничной гордыней. — Считай, почти что знатный кавалер.

Лалин звенящий колокольчиком смех снова разнёсся по коридору.

— Рун, а ты хочешь ещё меня увидеть в других платьях? — поинтересовалась она. — У барышень их много. Очень хочется ещё примерить. Но совестно тебя заставлять тут томиться одному, мой хороший.

Она смотрела на него просяще, и виновато, и ласково, и с надеждой, и с блеском воодушевления в глазах от возможности узнать себя в других нарядах чужеземных. Рун улыбнулся.

— Мне тоже очень хочется увидеть тебя и в другом, невеста моя любимая, — признался он. — Я не один, ты же рядом совсем, тут за дверью. Я буду ждать сколько надо, хоть целый день. Но только в каждом платье покажись мне, ладно?

— Конечно! — восторженно просияла она. — Спасибо, мой добрый рыцарь. Я тебя как-нибудь вознагражу вечером за это.

— И как же? — весело полюбопытствовал он. — Жертвами?

В его голосе звучала невинная уверенность в правоте своего предположения. Лала покраснела.

— Нет, как-нибудь иначе, — мягко и чуть иронично ответила она. — Похожу ножками. Если захочешь.

— Пойдёт, — согласился он.

Лала вдруг поглядела на него немного с тоской и вздохнула.

— Ой, как хочется в объятья, — произнесла она тихо.

— Терпи, любимая, — приободрил её Рун.