Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Почему? — удивилась Лала. — Внимание всегда приятно.

— Мне что-то нет. Ведь я же понимаю, что это потому что я с тобой, я стал хорош. До этого был плох. Они считают, что я глуп, и если прикинутся мне другом, то тогда удастся и с тобою подружиться. Я им не важен, дураком считают, изображая что я им по нраву. Чего ж приятного?

— Рун, ну ты наверное преувеличиваешь, не все же такие плохие. Пойми, раз у тебя была дурная слава, люди думали о тебе плохо. Откуда им было знать, какой ты на самом деле? Сейчас все видят, что ты с феей, и понимают, значит есть в тебе хорошее. И тянутся, и конечно им интересна я, а тебе более всех обо мне известно, поэтому и ты им интересен. Как тот, кто сведущ, с кем любопытно будет поговорить. Не только потому что все желают ко мне быть ближе. Ты стал им интересен, пойми же. Знаешь какое самое главное богатство у всех нас, Рун? Ни злато, ни роскошные одежды, ни дворцы. Уважение. Когда тебя вокруг все уважают и ценят, даже без денег ты легко проживёшь, тебя любой с радостью пустит в дом, накормит, даст одежду. Даст работу. Сейчас, пока ты со мной, с тобой хотят общаться. Так не теряй эту возможность, Рун. Копи людское уваженье. Будь добр, разговаривай со всеми, заводи друзей, пусть все узнают, какой ты есть на самом деле. Тогда и после моего ухода не будешь боле одинок.

— Ну, может ты и права, — вздохнул Рун. — Проблема лишь в том, что сейчас ко мне притягивает самых дурных людей. Скромный да порядочный вряд ли настойчиво начнёт искать со мною встречи. А вот нечистоплотный, хитрый да ушлый. Попробует войти со мной в знакомство. Я ж дурачок по-ихнему, я тот, кого не трудно облапошить. Такие у меня были интересные беседы сегодня. Например в последней одна дева мне предлагала искреннюю дружбу. А когда я ей не поверил, стала угрожать. А после предложила навестить её, и чтоб ты понимала… Не днём, а как бы… на ночь.

Лала ошарашено и недоверчиво уставилась на него, слегка покраснев.

— Это у вас такие нравы? — тихо спросила она.

В её голоске слышалось глубокое разочарование.

— Ну, не у всех, — ответил Рун. — Навряд ли в нашей деревеньке есть подобные девицы. А в городке, выходит, есть.

— Да уж, — вымолвила Лала в задумчивости и посмотрела расстроено ему в глаза — И что, ты к ней пойдёшь?

— Ты что, с ума сошла?! — вырвалось у Руна. — Зачем мне это?

— Ну мы же всё-таки не пара, — грустно сказала Лала. — Имеешь право, коль захочешь.

— С чего мне этого хотеть? Лала, сидение в лесу годами хорошо прочищает мозги. Начинаешь понимать, что ценно, а что нет. Я хочу… быть дорог кому-то. Хочу… близости сердец. Эта девица никогда не станет мне дорога. И я ей никогда не стану. Я для неё пустое место. Лишь деревенский дурачок, не боле. Она мне неприятна. Хотя красива, прямо скажем.

— Красивее меня? — Лала побуравила его глазками с печальным укором.

— Ты шутница, — рассмеялся Рун. — Так не бывает, солнышко моё. Ты ей польстила очень сильно своим вопросом.

— Ну ладно, — успокоено улыбнулась Лала.

Её личико постепенно снова просветлело, засияв умиротворённым счастьем. Она положила голову ему на грудь:

— Между прочим, Рун, феи довольно ревнивые созданья.

— Правда? — удивился он.

— Ага. Когда бы мы с тобою были парой, то даже если б ты, ну например, чрезмерно тёплым взглядом одарил другую. Всего лишь. Это б стало для меня достаточно для искренних обид и слёз. Хотя по правде мы с тобой не пара, и знать тебе быть может нет нужды об этом.

— Да нет, мне интересно. А почему у вас всё так? Я думал что у вас не изменяют.

Лала от изумления даже снова подняла голову, воззрившись ему в глаза недоумённо.

— Причём тут измены, я даже и не пойму, Рун, — заявила она. — Я кажется про взгляды говорила. Измены, Рун, это… за гранью! Это предательство. И подлость. У нас такого не бывает. По-моему.

— А почему тогда нельзя смотреть? — поинтересовался Рун непонимающе. — От взглядов дети не родятся вроде.

— Ну, Рун, ну я же говорю, когда чрезмерно тёплым. Взглядом ты одаришь. Все свои чувства нежные ты должен сохранять лишь для одной. Для той, что твоя суженая. Во взглядах, и в речах. Во всём. Иное обижает. Очень. Болит от этого сердечко.

— Понятно, — кивнул Рун. — Ну, со мной-то у тебя бы не было проблем. У меня нет привычки таращиться на дев и без тепла. А уж с теплом тем более. Чтоб не пугать их.

— Вот и славно, — разулыбалась Лала. А потом в её глазках отразилось немножко грусти. — Хотя знаешь, Рун, я ведь когда-нибудь уйду. Поэтому если и посмотришь, то ничего. Вдруг да найдёшь девицу себе по душе. С которой будешь счастлив. Когда я ворочусь домой.

— Отлично, — порадовался Рун, — Раз ты разрешаешь. Тогда начну просмотр с той, что приглашала меня на ночь. Она хорошенькая, есть на что смотреть. Возьму с собой фонарь, чтоб было видно во тьме её получше. И пойду.

— Я тебе пойду! — шутливо пригрозила Лала.

— Да, — покачал он головой, улыбаясь. — Вот и пойми вас, девушек.

— Не суждено сие мужчинам, зайка мой, понять девичьи чувства до конца, — поведала Лала с ласковым ироничным сочувствием.

— Да что тут понимать, — усмехнулся он. — Объятий хочется, и нежных слов, и нежностей. И чтоб вертеть бы парнем можно было. Как вздумается.

Лала рассмеялась:

— Наивный юноша. То лишь вершинка. От айсберга девичьих грёз.

Открылась дверь избы. Вышла бабуля.

— Идите ужинать, дети, — позвала она.

— Бабушка Ида, ещё несколько минуточек, — мягко взмолилась Лала. — Соскучилась по милому.

— Да вы же вместе были у барона, — подивилась старушка.

— Ну там же не обнимешься особо. Там Рун стесняется, — объяснила Лала с улыбкой. — Хоть вас вот перестал, и то слава богам.

— Мне всё равно неловко. И при бабуле, — вставил своё слово Рун. — Но она всё же родной человек. При ней попроще.

— Вот видите! — пожаловалась Лала.

— Остынет всё, дети, приходите скорее, — смирилась бабуля.

Она зашла в избу.

— Я-то голодный, — проронил Рун с юмором.

— Сам виноват, не стал дворянских яств, — Лала была безжалостна в своём намереньи не отпускать его.

— Поедим и снова. Прям до темна, — пообещал он. — На сытый-то желудок приятней обниматься.

— Извечный есть соперник у девиц. Мужской желудок. Где тут победить, — посетовала Лала.

— Ну ладно, посидим ещё. Пару минут, — смилостивился Рун.

Лала вздохнула счастливо. Положила голову ему на грудь.

— Лала, — сказал он вдруг серьёзно тихим голосом.

— Что, мой хороший?

— Я сегодня окончательно понял. Я тебе не защитник. Я ничего не умею. Против такого же крестьянина я тебя защищу. Я уверен. Но против разбойника вооружённого, умеющего владеть мечом. Даже одного. Я смогу лишь умереть за тебя. Только вот тебе это вряд ли поможет. Я не хочу с тобой расставаться. Никогда. И ты не хочешь со мной расставаться. Я чувствую это. Но ты подумай. Тебе с бароном безопасней будет в замке. Безопасность важнее наших желаний. В конце концов мы лишь друзья. Мы пара только понарошку. Подумай, Лала.