Иван Сирфидов - Поцелуй феи [СИ]

— Считаешь, на меня могут напасть у вас? — спросила Лала спокойно.

— Не знаю. Навряд ли, — проговорил он. — И всё же перестраховаться не помешало бы. Даже один умелый воин… Ты видела, что может начальник стражи? Я думаю, и господин Саатпиен таков же. Все знают, что барон в учителя хороших воинов нанимал сыновьям. Подумай, Лала.

Он вздохнул.

— Всё, я подумала, — весело сообщила Лала. — Я остаюсь. Доволен?

— Ага, — улыбнулся он. И снова вздохнул.

— Пойдём кушать, милый, — промолвила Лала. — Такие звуки у тебя в животике. Примешиваются к стуку сердца. Взволнованному. Что даже стыдно. Буду первая злая фея, уморившая кавалера голодом. Пойдём, мой славный. Только придержи меня. А то как бы не упасть.

За ужином бабуля передала им все свежие деревенские новости. Самыми интересными из которых были две. Одна из них касалась Руна.

— Сынок, ты знаешь, — произнесла бабушка с огорчением. — Говорят, у нас в деревне многие на тебя злы. Мне не высказывает никто ничего, но передают про тех, кто высказывал. Охотно так. Во всех деталях. Я же теперь… меня уважают. Вот и передают всё. Сердятся на тебя люди, сынок. Что фею заставляешь выйти за себя.

— Ну что это за глупости такие! — удивилась Лала. — Никто меня не заставляет. Ну я же объясняла всем. Как было. Где тут принуждение? Ни капельки и нет. Я счастлива, ведь это видно по мне. Зачем же зло держать на Руна?

— Не знаю, доченька, — отозвалась старушка. — Любят тебя. Как святую. Поэтому волнуются. А кто-то может и из зависти на Руна осерчал. Поди тут разбери.

— Вы им рассказывайте, бабушка, что я счастлива. И что хочу этой свадьбы. И что… меня никто не принуждает. Одно лишь моё слово, и он отпустит. Правда, Рун?

— Да правда, правда, — усмехнулся он. — Тут и пытаешься прогнать, а не уходит.

— Они не понимают, что это ты мой, а не я твоя, — рассмеялась Лала. — Я тебя поймала.

— Я буду рассказывать, доченька, — кивнула бабушка. — От зависти, я думаю, всё это. Завидывают нам многие. Не могут смириться. Рун у нас вон теперь каков. К барону в гости ходит. Я как ни похвалюсь сегодня, что его барон позвал, так все немели, выпучив глаза. Неслыханное дело.

— Немножко привыкнут, и перестанут завидовать, — с надеждой предположила Лала.

— Хорошо бы, — вздохнула бабушка. И вдруг расцвела улыбкой. — Ох, а что ещё я вам поведаю! Ена, дочка главы нашего. Тоже юбку зашила высоко. Как дочка печника делала. И тоже по деревне. Глава примчался, как погонит её… много было крику в их дворе потом.

— Ой-ёй-ёй! — расстроилась Лала, — Как же это? Ещё одна? Прямо эпидемия. Подражания мне. Это плохо. Я виновата. Я девушкам пример подаю, неподобающий для них. Надо и к ней сходить, Рун. Наверное не сегодня уже. Поздно. Но надо.

— Лала, да ты что?! — с некоторой озадаченностью обратился к ней Рун. — Ты правда не понимаешь?

— Чего не понимаю? — воззрилась она на него вопросительно.

— Это всё специально. Разыграно для тебя. Чтоб ты пришла к ним. Заманить пытаются к себе. Я думаю, всем в деревне это очевидно. Только никто вслух не скажет. Главы боятся.

Лала продолжала глядеть на него с полным недоумением.

— Лала, — произнёс он мягко. — Ты пойми, у нас деревня. Все знают всё про всех. Когда с дочкой печника Эммой это случилось, все-все в тот же день знали, что отец её сильно поколотил. И точно уж с утра все знали, что ты ходила утешать её. И Ена знала. И отец её. Они это спланировали, чтобы ты пришла утешать Ену. Это яснее, чем ясный день.

— Не может быть! — не поверила Лала, округлив глазки. — Неужто они такие?

— С тобою все хотят свести знакомство. Наших деревенских-то не проведёшь подобным. А ты добрая. А я глупый по их мнению. Вот и попробовали. После Эммы позор уже поменее для её последовательниц будет. Мне кажется. Да и про дочь главы не станут много плохого болтать. И замуж ей ещё не выходить с год-два. Когда придёт пора, никто уж и не вспомнит.

— Я тоже думаю, что это специально, дочка, — подтвердила бабуля. — И Ена-то никогда наивностью не отличалась. Как Эмма. Это та… уже почти на выданье девица, а всё как девочка ещё. Ена иная.

— Вот это да! — расстроилась Лала. — Это они такие нехорошие? Надо пойти их постыдить.

— Ты что, Лала! Они этого и добиваются. Чтоб ты пришла. Нельзя к ним идти, — покачал головой Рун. — Они перед тобой с огромным удовольствием покаются. А может будут всё отрицать, и ты себя почувствуешь ещё и виноватой пред ними. Не надо к ним ходить.

Лала смотрела на него с сомнением и неуверенностью.

— Не надо, — почти взмолился он.

Она вздохнула:

— Ну ладно. Не пойдём. Но они нехорошие. И меня считают глупой, кем можно манипулировать. Мне обидно.

— Ты не глупая, Лала, — ласково заверил её Рун. — Ты просто не знаешь нашей местной жизни. Бог с ними.

— У-у-у, нехорошие! — с негодованием проговорила Лала, не в силах успокоиться. — Заслуживают наказания. Вот возьму и накажу. Не знаю. Надо бы. Нельзя так.

— Любимая, коли не пойдёшь к ним, это и будет им наказанье, — объяснил Рун. — Себя выставили в дураках пред всей деревней. Правда они не из стыдливых, и никто смеяться в глаза им не посмеет. Но всё же будут сами ощущать, что проиграли. Нормальное наказание. За такой проступок.

— Быть может, — мрачно согласилась Лала.

— Дочка, а как бы ты их наказала? Волшебством? — полюбопытствовала бабушка.

Лала кивнула:

— Конечно. А как иначе? Приворожила бы как-нибудь. Чтоб неповадно было. Не очень зло.

— А как например?

— Ну… , - Лала задумалась. — Например, чтобы целый час икали все непрерывно одновременно, все в такт.

— Жестоко, — улыбнулся Рун.

— Они нехорошие, — серьёзно сказала Лала.

— Ох, наелся славно, — довольно заявил Рун. — Спасибо, бабуль.

— И я накушалась. Спасибо, добрая бабушка Ида, — присоединилась к нему Лала.

— На здоровье, дети. Идите уж милуйтесь, покуда ещё не стямнело, — добродушно промолвила старушка. — Я сама всё приберу.

Слово «милуйтесь» мгновенно вернуло Лалу в приподнятое настроение. Сразу как будто и забыла про семейство главы.

— Такая вы замечательная! — просияла она. — Руну повезло с вами. А у меня папа… строг больно. Мама правда тоже добрая.

Бабуля разулыбалась. Рун вдруг понял, что и она сейчас счастлива. Не часто он такое видел — счастливую улыбку на её устах. Лала всех вокруг делает счастливыми. А может просто вносит безмятежность в жизнь людей. Когда ещё так было, чтобы они спокойно ждали осень, не боясь неурожая, не опасаясь голода зимой? Никогда. Не бывало такого. К тому же бабушка теперь в почёте, все с уважением стали относиться, даже слегка с благоговением как будто. У неё всё хорошо. Поэтому и счастлива. Он порадовался за неё про себя. Поднялся из-за стола, подставил Лале руку: