Екатерина Близнина - Тень и её демон

— Т.Е.Н.Ь? — удивился князь Алишер. — Тебя так Эриен назвал?

Я потёрла ладони друг о друга, чтобы хоть немного стереть с пальцев уголь и кивнула. Велико было искушение вытереть пальцы о скатерть, но я побоялась, что любящий чистоту князь вынесет мне смертный приговор за хулиганство.

Братоубийца откинулся на спинку стула и принялся не спеша раскуривать набитую трубку, попыхивая дымом. При этом он смотрел на меня как на занимательную безделушку в музее — вроде впервые видит, но при этом в общих чертах понимает, откуда такая взялась.

— Знаеж, а я не удывлён, — наконец пробормотал он неразборчиво, не вынимая чубук изо рта. Помолчав ещё немного, начал рассказывать, делая длинные паузы для того, чтобы отдать должное трубочному зелью.

— Когда мы были детьми — а я был намного младше братьев — нам иногда рассказывали разные сказки. Отец считал, что нам стоит знать про доблестных предков и их приключения. Я, разумеется, больше всего любил слушать про того, кто установил мир между людьми и Древними богами и основал Акато-Риору на границе трех разных миров… Да, Первый принц Алишер был и остается для меня примером для подражания… — Братоубийца замолчал и тяжело задумался. Но мы с Желтоглазым терпеливо ждали, и князь продолжил совсем другим тоном. — Братья не любили эти сказки. Они бросались подушками в каждого, кто предлагал послушать о Первом принце, и требовали страшные истории, от которых я потом не мог спать ночами напролет. Все эти призраки, тени, мертвецы караулили меня в каждом углу общей детской, скрипели дверьми, вздыхали в темноте и скребли когтями, а старшие братья не упускали случая добавить к моим страхам пару душераздирающих подробностей… К чему это я?

Ах да, Тень… Была одна история, которая нравилась самому старшему из нас, принцу Энрэ. История о человеке, который призвал из Бездны собственную тень и заставил ее служить себе. Говорят, она могла ходить на двух ногах, как человек, и носить полный воинский доспех, но под шлемом не было человеческого лица, только тьма с двумя горящими угольками на месте глаз. Кстати, никто никогда не слышал от нее ни единого слова, — рассказчик задумчиво посмотрел на меня, сделал паузу, чтобы выпустить пару дымных колец, и вновь сменил тон на более глубокий, — Тень днём и ночью охраняла своего хозяина, потому что ей не нужно было ни есть, ни спать. Воин с таким оруженосцем мог не бояться опасности. Он шел всегда в первых рядах, а за ним следовала Тень, сея ужас и смерть в рядах врагов. Король приблизил к себе этого человека, потому что хотел, чтобы неуязвимая Тень охраняла и его тоже. Достигнув высокого положения, получив звание генерала, гордец попросил руки принцессы. «А иначе, — сказал он, — я уйду, и вы не сможете меня остановить».

Король подчинился его требованию и началась подготовка к свадьбе. Принцессе не нравился жестокий человек, за которым повсюду таскалась страшная тварь, поэтому она думала-думала, и нашла как перехитрить своего жениха. Или ей подсказала ее мудрая нянюшка, я уже не помню… Не важно. Хозяин Тени на каждом королевском пиру любил хвастать тем, какой непобедимый телохранитель бережет его сон, и на своей собственной свадьбе никак не мог об этом умолчать. Принцесса тогда встала и предложила устроить поединок для развлечения гостей. Все затаили дыхание, когда она объявила, что сражаться будут жених и его телохранитель. Генерал только посмеялся: «Тень не поднимет меч против хозяина, я уже победил».

Тогда, в полной тишине, принцесса назвала Тень её подлинным именем, и Тварь из Бездны подчинилась ей. Без раздумий разрубила бывшего хозяина мечом на четыре равные части, а потом исчезла сама, оставив после себя только пустые доспехи.

«Тот, кто призовет зло из Бездны, призовет и погибель свою», — так сказала принцесса ошеломлённым подданным.

Я сидела, ни жива ни мертва, куда больше впечатлённая ужасными образами, чем остальные. Так вот какой меня видел король! Чудовищем, способным обратиться против своего оригинала. Поэтому он не доверял мне. Поэтому при малейшем намеке на сопротивление выходил из себя, как сегодня утром.

Но я ничуть не походила на жуткую ходячую тьму с горящими красными глазами! Ещё ни разу никто, не посвящённый в мою тайну, не заподозрил во мне тварь из Бездны. С виду-то я выглядела как обычный человек, если не считать того, что я умела растворяться воздухе в случае опасности. Да и телохранитель из меня не вышел. Уж точно я не могла днями и ночами беречь Эсстель — мне ведь нужно было спать, есть и посещать городские купальни хотя бы раз в неделю.

Но мысль о том, что от меня нарочно скрывают истинное имя, чтобы держать в подчинении, была слишком настойчива, чтобы от нее так просто отмахнуться. Наверное, я действительно до сих пор не там искала ответы — и не на тот вопрос. Растерянно почесала висок. Память что-то подсказывала, дразнила догадкой, но я не могла уловить воспоминание целиком. Архивариус когда-то давно говорил что-то про подлинное имя, но я никак не могла припомнить, что именно. Волшебное истинное имя… возможно, мне тоже стоит поискать его — но где? В архивах?

— А откуда принцесса узнала, что если назвать Тень по имени, та нашинкует генерала, а не её саму? — спросил Волк. Он стоял у печи, опустившись на одно колено, и по одному совал в очаг поленья, которые ждали своего часа в корзине.

— А она не знала, — князь Алишер равнодушно пожал плечами и, втянув в легкие дым, выпустил его из ноздрей.

— Эти женщины… — пренебрежительно фыркнул Желтоглазый, но, покосившись на меня, договаривать не стал.

— Меня не удивляет, что Эриен так поступил, это похоже на него. Обзавелся незаконной дочерью — и не дал человеческого имени. Думает, нет лучшего способа заручиться верным слугой, который не задает вопросов — так что ли? — князь развел руками, вопросительно глядя на меня и ожидая ответа.

Я неопределенно пожала плечами, мол, не отвечаю за мысли и решения короля. Привыкла уже. Все привыкли, что он импульсивен и горазд говорить то, что думает, не считаясь с правилами. Потому его и прозвали за глаза «безумным». В любом случае, сейчас король, каким бы он не был, потускнел на фоне дочери.

Пока длился рассказ князя Алишера, я слушала, навострив уши, но не отрывая взгляда от скатерти. Эту историю Архивариус мне никогда не рассказывал, хотя наверняка знал. И даже больше того — теперь понятно, почему он так вздрагивал и хмурился, когда я временами называла себя просто тенью, повторяя за королем и его дочерью. Никакого другого имени я себе так и не придумала, и привыкла жить вовсе никак не именуя себя даже в мыслях. Я — это я, и точка. Единственная в своем роде, уникальная «я».

Только все равно ужасно неприятно, когда кто-то, выросший с собственным именем, спрашивает у меня моё. Примерно настолько же неприятно, когда кто-то выросший в семье спрашивает: «А кто твои родители», «А где твой дом»… Никто. Нигде. А теперь пойди и спроси у безногого, где его ноги. Надеюсь, тот успеет дотянуться до твоей глупой головы своим костылем и вколотить в нее немного разума.