Екатерина Близнина - Тень и её демон

Магистр, не зная о моих планах, сперва переводил взгляд с меня на моего спутника. А потом, слыша всё то, что произносил начальник Управления порядка, сорвался.

— Я не преступник! — он подскочил к стулу, который стоял на его половине комнаты и сильно пнул его ногой. Легкий стул отлетел к стене и покорно задрал «ноги» к потолку. Двое конвоиров, караулившие у массивной железной двери, набросились на него с двух сторон и усмирили. Пристегнули к сиденью.

— Не ломай инвентарь, раз не преступник, — со смешком посоветовал начальник Управления. Его не смутило поведение заключенного. — После тебя настоящим отморозкам не на что присесть будет. Они «спасибо» за это не скажут.

Магистр упрямо задрал подбородок. Проговорил отрывисто, часто переводя дыхание, которое перехватывало от гнева:

— Еще раз повторяю. Для особо одарённых. Я сотрудник Службы безопасности Академии магии. Расследовал похищение одного из наших людей. Возможно, он уже мертв. Улики привели меня во дворец…

Гвардеец демонстративно извлек из внутреннего кармана удостоверение и показал магистру.

— Нет, парень, это я веду следствие, и у меня даже есть документы, которые подтверждают моё право. А у тебя есть что предъявить, кроме смазливой физиономии? Следствие у дам под юбками привык вести? Улики там же свои нашел?

Магистр задохнулся, словно от удара, и тут же залился краской. Непонятно, то ли шпилька попала в цель, то ли привыкший к другому уровню общения, бывший аристократ был, как говорят в высшем свете, «фраппирован» поведением начальника городской гвардии.

— Больше дюжины человек свидетельствуют, что ты, горе-следователь, был единственным магистром поблизости в тот момент, когда во дворце появился призрак. Демон, подчиняясь создавшей его магии, разорвал горло господина Рагнара, угрожал жизни Ее Высочества и внезапно сгинул, как ни в чем ни бывало — и если я не прав, то съем свою шляпу на обед — потому, что преступник понял, что рядом оказались свидетели и резко дал задний ход! — следователь тоже потерял терпение, и в его словах внезапно прорезался резкий северный акцент.

Я молчала, внимательно наблюдая за их препирательствами. Даже если бы я бросилась задавать вопросы (чем неминуемо вызвала нежелательные подозрения), не узнала бы так много важных сведений.

Во-первых, Тень люди видели как магического призрака. Значит, это не одержимость. Это и плохо, и хорошо одновременно. Одержимость с переменным успехом лечится в Королевской лечебнице, а Тень слишком смахивает на запретную магию Древних. Я бы предпочла первое второму, но!.. Зато никто не видел, как сама Эсстель убивает господина Рагнара.

Во-вторых, и это главное, мне невероятно повезло оказаться на обочине этого дела, несмотря на то, что демон лысый дернул меня позволить Тени захватить контроль в тот момент. Я до сих пор была на свободе, и мне даже предоставят шанс лично решить судьбу пострадавшего по моей вине человека. Я сумею все исправить, пока остальные относятся ко мне как к принцессе. Осталось понять, как это сделать. Я пришла, чтобы вытащить магистра из-за решетки любыми средствами. Кроме одного. Я ни за что не стану звать Тень. Хватит с меня. Это не должно повториться. Я совершила достаточно ошибок, чтобы разглядеть истинное лицо моей «верной помощницы».

«Но ведь до сегодняшнего дня она всегда подчинялась тебе», — возразил демон.

«Тебя я тоже слушать не буду. Ты с ней заодно. Убирайся в Бездну и передавай мой пламенный привет Владетелю!»

«Обязательно. Как только ты отправишься передавать мой горячий привет Создателю».

Я стиснула зубы, чтобы не зарычать от злости вслух. Это было бы не самое подобающее поведение для гордой принцессы, имя и влияние которой я позаимствовала на время.

— Вы сказали, вам нужно поговорить с задержанным, Ваше Высочество, — вполголоса напомнил начальник гвардии, ненавязчиво склонившись над моим ухом.

Я кивнула, сглотнула внезапно образовавшийся в горле вязкий комок. Сделала два коротких шага вперед — и оказалась совсем близко от магического экрана, услышала ровный сердитый гул, похожий на звук растревоженного пчелиного улья.

Я только сейчас заметила, что магистр, при своих типичных для «породы» глазах, почему-то брюнет. У него только несколько прядей над виском серебрились — короткие и неровные, будто часто знавали лезвия ножниц. Одна прядь сбилась и лежала криво, и я поймала себя на безотчетном желании протянуть руку и поправить ее. Через магический экран этого не стоило бы делать. Конечности даже у Древних не отрастают заново.

Почему-то, глядя на него, я не чувствовала себя в опасности, как это всегда происходило рядом с другими людьми, особенно незнакомыми. Привязанный к стулу арестант смотрел на меня дружелюбно. Несмотря на то, что с ним произошло по моей вине, он выглядел спокойным и даже несколько умиротворенным. Может, он полагал, что несправедливые обвинения закончились, и верил, что я здесь, чтобы помочь ему? Я прониклась к нему симпатией, ведь сама на его месте вела бы себя точно так же.

— Я постараюсь вам помочь. Не знаю, что там произошло, но обвинение в покушении считаю… — у меня путались мысли. Я остановилась, понимая, что забыла, чем хотела закончить начатое предложение. И тут же напугалась, что косноязычие покажется подозрительным гвардейцам.

— Чрезмерным, — подсказал арестант, увидев, что я никак не могу подобрать нужное слово.

— Да, именно так, — я неуверенно кивнула, чувствуя, как у меня от волнения кружится голова. — Но почему вы ничего не предприняли, чтобы помочь мне? — посмотрела прямо ему в лицо, пытаясь понять, знает ли он, что это я убила того человека.

Бледно-фиолетовые глаза магистра были непроницаемы. Единственное, что я могла бы сказать со всей определенностью — он тоже изучает меня. Он медленно кивнул и едва заметно улыбнулся.

— Вы сказали, что можете помочь, — негромко сказала я, до последнего сомневаясь, что стоит ли это говорить в присутствии посторонних. — Что вы имели в виду?

— Вы будто опутаны… странной магией. Я умею… чувствовать такие вещи.

— И вы можете с этим… что-то сделать? — тихо спросила я, по застарелой привычке «зеркалить собеседника» подстраиваясь под его манеру речи. При этом я боялась поверить в то, что услышу нечто такое, что вселит в меня очередную пустую надежду.

Он кивнул. Не успела я возликовать всем сердцем, как на моё плечо легла тяжелая рука и прозвучали отрезвляющие слова.

— Он просто пытается подкупить вас, Ваше Высочество. Логично: его ждет высшая мера, вот он и вертится, как умеет. Видали мы таких, на все готовых из-за страха перед наказанием, даже не десятками — сотнями. И все поют одну и ту же песню. Предлагают разное. Один даже дочь свою за меня сосватал во время допроса, — прогудел начальник городской гвардии.