Сергей Поляков - Morrowind [СИ]

Что ж, поединок с грязекрабом позволил выявить две вещи. Во-первых, оказалось я очень недурно умею управляться огромным топором-секирой. За весь бой я не нанес ни одного удара плашмя или вскользь, не отбил себе руки, не выронил оружие. Уж не знаю насчет воина, но лесоруб из меня точно получился бы неплохой!

А во-вторых, выяснилось, что железное оружие плохо подходит для сражения с бронированными тварями. Выданная Арриллом секира и так была далеко не новой, а теперь и вовсе выглядела ветераном войны. Затупившаяся, с зазубринами на лезвии и продольной трещиной на рукояти — всем своим видом она показывала, что следующей схватки с грязекрабом не переживёт. А значит, охота закончена, пора в трактир.

Закинув секиру на плечо и подхватив сумку с добычей, я уже двинулся обратно в деревню, как вдруг кое-что необычное привлекло мое внимание. Ботинки! Нет, сами ботинки были обычные, но вот с чего бы им лежать у кустов посреди болота? Небольшая разведка по зарослям показала, что ботинки не просто лежат, а одеты на ноги хозяина, но самому хозяину это безразлично. Имперец, лет тридцати, брюнет. Кроме ботинок одет в тёмно-серые штаны и такую же рубашку. Голова вывернута под неестественным углом, указывая на перелом шеи. На лице множество синяков и ссадин, похоже, полученных в драке. Судя по тому, что тело хоть и попахивало, но видимых следов разложения не имело — мёртв всего день-два.

Преодолев легкую брезгливость проверил карманы. Свиток и кошелёк с золотом, примерно пара сотен монет. Совсем неплохо, учитывая мое финансовое положение. Ни колец, ни других украшений.

Ради интереса развернул бумагу:

Налоговая ведомость

Процессус Вителлиус.

Имперская канцелярия Сейда Нин.

Аррилл — 450 дрейков — Уплачено.

Драрен Тиралас — 200 дрейков — Уплачено.

Эльдафайр — 130 дрейков.

Эрен Лленим — 78 дрейков — Уплачено.

Фаргот — 111 дрейков.

Тонкий-Рот — 54 дрейка.

Форин Гилнит — 225 дрейков.

Индрель Ратрион — 127 дрейков — Уплачено.

Терурис Гривейн — 98 дрейков — Уплачено.

Тавер Ведрано — 134 дрейка — Уплачено.

Водуниус Нуцциус — 87 дрейков.

Вон оно как, сборщик налогов. Неудивительно, что его убили — налоговую службу никто не любит. Странно только, что деньги не забрали. Хм, а ведь я вроде как работаю на империю, пусть и не официально, а значит за сообщение о нахождении пропавшего госслужащего меня может ожидать какая-нибудь награда. Заподозрить в убийстве меня нельзя — когда сборщик погиб я сюда и приплыть-то ещё не успел, о чём всем имперцам известно, так что риска для меня нет.

Оглядевшись и запомнив ориентиры, я двинулся в сторону поселения.

Стражник, к которому я обратился с новостью о смерти сборщика налогов, не особо удивился:

— Прикончили-таки? Впрочем, этого следовало ожидать — его тут все не любили, а он даже не пытался этого исправить. Тебе следует доложить об этом в канцелярию, главному агенту Сокуциусу Эргалле — Процессус был его подчинённым.

Припомнив, что Сокуциус это тот самый клерк, который выдал мне документы об освобождении, я уверенно двинулся к таможне.

— Чем могу помочь? — окинув меня взглядом, спросил Сокуциус.

— Я охотился недалеко от деревни и обнаружил труп мужчины-имперца, при нем была вот эта бумага. Стражники сказали, что надо обратиться к вам, — выдав это, я протянул агенту налоговую ведомость.

— Значит, Процессус мертв. Понятно, почему от него уже два дня нет вестей. Где ты его нашёл?

— Метрах в пятистах к северу от деревни, в кустах около заболоченного пруда. Там ещё должны лежать останки грязекраба, которого я убил.

— Ганциэль, проследи, чтобы тело доставили в поселение, и сделай приготовление к похоронам, — обратился клерк к стражнику и снова повернулся ко мне, — Скажи, не было ли на теле денег, налогов, которые собирал Процессус?

Немного помявшись, я выложил кошель, найденный у покойного. Пусть мне и хотелось оставить деньги себе, но что-то внутри меня воспротивилось этому. Какое-то чувство, упорно твердящее, что деньги нужно отдать. Надеюсь это не совесть, иначе жить мне будет непросто.

— Двести септимов, видимо то, что он собрал за последний день, — прикинул Сокуциус, пересчитав монеты. — Знаешь, Никторн, меня поразила твоя честность. Две сотни золотых небольшая сумма, но не для заключённого, который едва освободился, однако ты не оставил их себе. И даже сообщил нам о покойнике, хотя тебя это и не касалось. Мне нравятся такие люди как ты, которым не безразлично, что происходит вокруг, и которые помнят, что такое честь. И, если согласишься, у меня будет для тебя задание.

— Какое? — заинтересовался я. Чувствую, что отданное золото не пропало зря. И агент меня не разочаровал.

— Убийство имперского служащего карается смертью. Найди и накажи преступника, и я заплачу тебе полтысячи монет!

Выйдя из канцелярии, я задумался о том, с чего начать. Если вспомнить повреждения на теле покойного Процессуса, то становится ясно — его убили голыми руками. Никаких колотых или режущих ран не было, да и на внутреннее кровоизлияние, вызванное ударами дробящего оружия вроде булавы, ничего не указывало. Грабители так не делают. Да и деньги с трупа никто не забрал.

Скорее всего убийство было спонтанным, Процессус кого-то разозлил и поплатился за это. А у кого может вызвать ненависть сборщик налогов? Само-собой у того, с кого он эти налоги собирает!

Я развернул налоговую ведомость, которую на время забрал у Сокуциуса как вещественное доказательство. Так-с, тех, кто оплатил налог можно пока не учитывать — врядли заплатив налоги кто-то станет убивать сборщика. И кто у нас остаётся? О, дружище Фаргот! Босмер совсем не похож на убийцу, но с ним вполне можно обсудить покойного, вдруг он что-то знает?

Фаргота я нашел у входа в таверну.

— Уже вернулся, Никторн? Как охота на крабов?

— С крабами не очень, дружище — справился только с одним. Зато, возвращаясь, обнаружил труп местного сборщика налогов. Так что приключение, можно сказать, удалось.

— Значит, все-таки кто-то добрался до Процессуса? — протянул Фаргот. — Неудивительно, его здесь никто не любил. Только Тавер Ведрано его привечала, уж не знаю, чем он ей приглянулся.

— А кто она?

— Местная. Данмерка, смотритель маяка. Хорошая женщина, добрая. Угораздило ж ее влюбиться в такого гада.

Поболтав с босмером еще пару минут, я отправился на маяк. Думаю, любовница Процессуса должна лучше всех знать с кем у него были самые натянутые отношения.

Тавер Ведрано, данмерка средних лет, встретила меня на первом этаже внутри маяка. Красивое, не смотря на возраст, лицо, обычные для данмеров красные глаза, темные волосы собраны сзади в хвост. Фигура скрыта под поношенной мантией коричневого цвета. Эльфийка стояла перед закупоренными кувшинами с маслом и вела подсчет, когда я привлёк ее внимание.