Эрнест Зариньш - Заговор пушистых хвостов

Сотофа смотрела на мой горящий взгляд, даже не пытаясь скрыть ухмылки. Увидеть, как у самого отважного и авантюрного сыщика Ехо текут слюнки, я думаю, за это даже самые самолюбивый граждане королевства отдали бы с дюжину пунктов из длинного списка своих пожеланий к судьбе.

Она поправила причёску, подвела меня к тёмной каменной лестнице, которая, казалось, спускалась в саму бездну, и помахала мне рукой.

Я посмотрел на тёмный проем, потом обернулся назад. Сотофа, как ни в чём ни бывало примеряла перед зеркалом длиннополые шляпы, параллельно меняя на ходу неуловимым движением ладони свои платья, начиная от лёгкого прозрачного голубого платьица до колен, до такого пышного викторианского одеяния, что его полы почти что развалились перед моими ногами.

Я решил не мешать девушке прихорашивается, и стал потихоньку спускаться по тёмным ступенькам из камня, выщербленным, блестящим от влажности, и казалось бы таким нескончаемым.

Тем не менее, уже через несколько минут моя нога ступила на деревянный, аккуратно уложенный пол, и мне на минутку показалось, что свет зажегся именно в тот момент, когда я оставил позади себя крутую каменную лестницу.

Подойдя к полкам, я стал читать названия на корешках, и довольно быстро выбрал книгу, которая представляла из себя научный труд неизвестного учёного, времён позднего военного времени, предшествовавшего созданию знаменитого Кодекса Хрембера.

Название гласило «Самые необычные ордена Ехо». Я пролистал её, скорее просмотрел, переваривая страницы, так как время не позволило бы мне углубиться в чтение, и я решил для себя углубиться в чтение оного фолианта в самом ближайшем времени.

В это время тихие напевы со стороны комнаты, в которой принаряжалась Сотофа, прекратились, и она, воспользовавшись безмолвной речью, позвала меня подняться к ней.

Я отложил книгу, приспособив её обратно на полку, пообещав себе познакомиться с этим шедевром попозже, и выбрался в спальню Сотофы, где меня поджидала эффектная брюнетка, с заколотой на спицу кичкой волос в блестящем халате. На ногах у неё были характерные китайские боты. Она перехватила на лету мой дикий взгляд, и фыркнула от смеха:

— Макс, ну ты чего? Настолько ошеломила?

— Да не то чтобы, я вообще-то привык, но это…

— Да, признаюсь это экстравагантно, ну так и предстоящее мероприятие тоже не относится к разряду заурядных!

— Согласен! Это конечно совсем не праздник рождения Менкала, который празднуют в Пустынных землях, вот там то такой карнавал, такой хоровод!

— Ну да, Макс, ты то знаешь, с учётом того, что ни разу сам на этом празднике и не был! Фангахра ты наш!

Сотофа буквально подсекла меня на корню. Не будь я в последнее время таким спокойным, наверняка, вскоре королевские слуги смогли бы с городских стен наблюдать фееричную картину. С одной стороны стоял бы я, применяя свой коронный ядовитый плевок, а с другой, одним пальцем от него бы отбивалась леди Сотофа, пытаясь послать лучи просветления в мою неразумную голову. Но, по счастью, я сегодня встал именно с той ноги, которую не успел отлежаться, поэтому вселенское сражение на время самоотменилось.

— Ну и что, что не был, — вместо этого стал оправдываться я, словно какой-то малолетний шалопай, — зато… Зато я много о нем читал!

— Не сомневаюсь, Макс! Порой даже буривухи на тебя начинают дуться, когда ты, вместо того, чтобы покормить бедных птиц вкусным лакомством, уткнёшься в очередной том энциклопедии Манги Мелифаро, и не выпускает книги из рук, при этом забывая о таких важных вещах как вечернее кормление своих крылатых помощников.

После этих слов я и вовсе смутился. Все было именно так, как говорила Сотофа. Какой кошмар, ей на меня жалуются буривухи!

— Я обязательно исправлюсь… вот уже думаю над тем, чтобы нанять себе придворного чтеца, который будет читать мне мои обожаемые книги вслух.

— Ладно, ладно, не оправдывался! Я то тебя отлично понимаю, сама бы читала и читала, видишь же, какая у меня обширная библиотека тут! Но я уже прочла все от корочки до корочки, а магия забывчивости самая сложная магия на свете. Особенно для нас, великих колдунов.

Произнеся эти слова, она ещё раз раскрутилась перед зеркалом, и с серьёзным видом оценив себя, вынула из кармана заколку в виде оскаленного чудища, которую тут же и разместила у себя в волосах.

— Итак, перейдём к сути дела, -наконец произнесла она после минутной паузы, которая, как мне показалось, растянулась на несколько дней.

— Ты хотел бы, чтобы я помогла тебе решить непростую задачку, касающуюся кулинарного конкурса? Хорошо, ты получишь свой ответ, в обмен на одну маленькую любезность.

— Я согласен, — с ходу, не подумавши, заявил я, и только потом, осознав, что может попросить у меня Сотофа Ханемер, сглотнул слюну.

— Вообще-то твоя просьба на деле оказалась для меня сущим пустяком, просто я знаю, как ты любишь читать всякие интересные книги, поэтому …немножечко подзадержалась с ответом. Зато сама суть её вызвала у меня искренний, неподдельный интерес. Поэтому… поэтому, давай так…

Начав свою речь, она опустилась на широкую плоскость стоявшего в углу дивана.

Я придвинулся было к ней, а она улыбнулась буквально во весь рост, и с каким то детским задором тихо продолжила.

— Это так классно, когда ты приносишь в этот мир, а значит и во все параллельные миры нечто новенькое, нечто особое, за что хоть кто-то готов драться. Это чудо высшего порядка. И коль скоро ты сотворил именно такое вот чудо, я у тебя многого не попрошу. Просто ты меня настолько завёл своими рассказами про чудный рецепт, что моё сердце загорелось так, как не загоралось оно, наверное с самого детства!

Я невольно присвистнул, это же получается, что я затронул в душе великой колдуньи те самые ноты, которые так свойственны любой домохозяйке в моем прошлом мире, о котором я так не люблю вспоминать, и, которых, честно говоря, я ни разу не встречал у нас в Ехо. А ещё, помимо всего, я представил, сколько же лет у этой женщины ничего не вызывало восторга, и невольно в душе пожалел её. Это так тяжело, идти по этой скользкой и богатой на трещины и ухабы жизни, и не получать от неё никаких сластей и поощрений. Пусть самых мизерных, пусть самых ничтожных, но от этого не менее желанных.

— Вообщем, Макс, на деле все очень просто. Я объясняю тебе, как решить твою злосчастную проблему с конкурсом, а ты в ответ даришь мне ещё один свой вкусный секрет из иного мира, по рукам?

Я задумался, ведь на самом деле в том мире, который имела ввиду Сотофа мне все казалось настолько пресным и безвкусным, что, окажись я сейчас где-нибудь в столичном ресторанчике, кроме какао и нескольких бутербродов с ветчиной, я бы наверное ничего не заказал бы.