Марик Лернер - Обмануть смерть

Эк его прорвало. Злоба на всех подряд так и брызжет. Ну что не в доме фема родился, и так ясно было. Но вот почему-то вместо радости от того, что стал все же одним из немногих (магов ведь на каждом шагу не встретишь, а главный Храмэто определенный и немалый уровень), в каждом видит врага. Любопытно…

– Это случается, – понимающе проговорил вслух, – когда сдавал на мастерство и получал лицензию, подробно изложил все сведения про резекцию желудка, а в результате – запрет. Жрецы так делают, точно знаю. Обидно, да. Ставят препоны неизвестно с какой целью. По мне, чтобы лишний раз продемонстрировать власть. Дай Храм волю талантливым специалистам, не только про себя речь веду, и труды их украсят жизнь человечества, укрепят веру. А мы имеем то, что есть. И что по этому поводу плакать?

– Делаешь операции нелегально?

– Конечно, нет! – с негодованием воскликнул я. – Правила соблюдаю от и до. Я лекарь и не желаю на старости лет угодить под следствие ваших недоумков из Высматривающих.

– То есть, при необходимости просто называешь операцией по удалению опухоли?

Определено в тоне насмешка. А то кто-то не в курсе, насколько храмовые правила и инструкции для лицензированных умельцев скользкие и расплывчатые. Никто не сознается добровольно в подобных проделках. Не вскрывать же больного или труп. И то, и другое прямо запрещено. Значит, исключительно внешний осмотр и опрос. Правда и делают такие вещи немногие. Мало уметь провести операцию теоретически или иметь наркотик для отключения сознания и боли. Без регулярной хирургической практики человека убить легче легкого. Скорость операции, потеря крови и шок самого большого богатыря отправят на встречу с высшими силами моментально.

– Я делаю, что могу, – сказал неопределенно. – Три четверти оперированных умирают от гнойного заражения. Это наше проклятие, и меня, например, всю жизнь преследует зависть к магам, у которых таких случаев практически нет. Ну я не из вашей компании, и что? Мой «Хирургический опыт» достаточно известен в профессиональных кругах.

Только по одним учебникам медицину не выучишь. Важно видеть и знать примеры врачебного искусства, впитывать их в себя, учиться на них. Приобретать личный опыт, сначала в качестве помощника, затем самостоятельно, под присмотром. Вот Бениле дал максимум возможного в наших условиях. Постепенно, подготовив и сотню раз предупредив об осторожности. А ко взрослым, пусть и готовым учиться, надо долго присматриваться. Талантливый хирург вовсе не всегда хороший человек. Иной донесет быстрее звука о неподобающих действиях. А умный сначала возьмет все у учителя, и лишь потом побежит в Храм.

– Я читал, – неожиданно сказал Ранер.

Не удивлен. Даже магу надо представлять, что именно он собирается совершить. А то ведь недолго, вылечив одно, загубить другое. Организм – дело достаточно хитрое, и не представляя взаимосвязи органов, бессмысленно вторгаться в человека даже с желанием помочь.

– Толковый учебник. Просто, доступно, схемы на иллюстрациях. Не думал, что придется общаться с автором.

– Вот это для меня по-настоящему приятные слова. Никто не лишен тщеславия.

– Но ты же не хочешь власти!

А этого, дорогой, я не говорил никогда. Значит, информацией вы обмениваетесь. Если не с Талматом, то с кем-то повыше. Ожидаемо. Дружба-дружбой, а службу не забываем.

– Есть еще профессиональное удовлетворение, – объяснил вслух. – Быть лучшим, известным в своей среде, получать просьбы о помощи от коллег и иметь возможность выбирать, кому написать, а кого послать в известном направлении, приятно для самолюбия. Я был первым лекарем на западе, и никто с этим не спорил. А в Карунасе в лучшем случае в пятерке. Ну и сдалась мне столица?

– У нас гонорары больше, – очень серьезно сказал маг.

– Да мне и так хватит на три жизни! Иные предлагали настоящие сокровища за приезд. Иногда брал. Почему нет? Зато много лет никто не смел указывать, куда идти и что делать! Ты думаешь, мне вот эта замечательная экспедиция нужна? Это у вас какие-то дикие идеи, а я жил спокойно и не тужил. Не напрашивался, поклонения не требовал. Теперь за мной ходит толпа народа и строчит донесения.

– Не преувеличивай, – после паузы сказал он.

– А ты передаешь. Как бы не лично первосвященнику.

Опровержения не последовало.

– Мне гораздо приятнее с легионерами сидеть, – сказал сердито и демонстративно повернулся, чтобы уйти.

Немного понервничать напоказ не помешает. Да и обдумать кое-что имеет смысл. В одиночестве все равно побыть не дадут, так лучше пойду к солдатам.

– Всю душу вымотала качка!

– Да, погубит бог тех, чьи приказы гонят людей за пределы столь огромной империи, будто в ней заняться нечем! – сказал один из легионеров.

– Тихо, – прошипел другой. – Лекарь идет.

– Как в порт прибудем – сразу в кабак, – мечтательно произнес еще один явно для моих ушей.

– Нормальная мечта, – одобрил я. – Мужчины ходят по бабам. Этим они кардинально отличаются от женщин. Те в основном таскаются к гадальщикам или изготовителям амулетов. Нормальному мужику в голову не взбредет приворот девке делать. Зато его половине и думать не требуется. Не так посмотрел, не так сказал. Поэтому правильно не жениться.

– Нельзя роду погибнуть. Наша жизнь такая: сегодня жив, завтра нет.

– А кто сказал не заводить детей? – сильно удивился я.

Легионеры заржали. Да уж, казарменный юмор. Ну не притчи ж им рассказывать с двойным дном.

– Жалоб нет? – спросил привычно.

– Нет! – ответили хором.

– И зря, военнослужащим должно быть известно: при первой возможности положено демонстрировать немощь. Пусть другие стараются.

– Я им покажу сачкование! – грозно заявил сержант под общие смешки.

– Уже согласен на строевые занятия, лишь бы на твердой земле, – со стоном сказал легионер.

К сожалению, всех имен еще не запомнил. Но это дело наживное. Еще денек-другой, и выучу. Людям нравится, когда к ним обращаются вежливо. Ну-с, о чем с вояками беседуют? Правильно. О подвигах, славе и былых временах.

– Ну, раз все счастливы и даже кушать не хотят, – опять смешки. – Могу поведать о первом походе Легиона, принесшем ему известность. О взятии великого города, про который сейчас мало кто слышал.

– О Фарзиле? – быстро спросил Феликс. Этого я запомнил.

– Нам рассказывают об этом, когда мы еще в новобранцах, – пробурчал седоусый вояка.

– И пошли они на штурм, горя желанием показать себя, – процитировал мрачным тоном.

– А не так? – с вызовом спросил вояка.

– Ну ты же на вид ветеран. Должен соображать. Стены там были такие, что по ним могла телега проехать. Поднимались на такую высоту, что обычная штурмовая лестница просто не достигала зубцов. И толщина чудовищная.