Анна Степанова - День середины лета [СИ]

— Их же могут… ранить! — внезапно сбилась с шага Илл'а. Замерла посреди комнаты, осененная этой простой мыслью. — Мы должны быть готовы!..

Она кинулась вниз, к пещерным кельям, за своим мешком — и уже вскоре гремела горшками и склянками. Грела, смешивала, отмеряла, ища в этой привычной работе успокоение.

Рассвет застал ее растрепанной и чуточку безумной…

Таргел все еще не вернулся — и Илл'е очень хотелось расплакаться…

Тихий скрип открывающейся двери показался ей ужасным грохотом.

— Эй, — раздалось от порога.

Усталая и бледная, тяжело дыша, стояла там хозяйка дома.

Деланное спокойствие мигом слетело с Рыжа. Он тут же бросился к ней, осматривая и ощупывая, воочию желая убедиться, что супруга в порядке…

— Сола! — Илл'а тоже подскочила к женщине, отчаянно пытаясь заглянуть ей через плечо. — А ты… одна? — ее голос сорвался, а душа заледенела от ужаса.

— Там, — хрипло выдохнула женщина, рукой неловко указав себе за спину. — Остался в лодке. Он… вроде не сильно ранен, но… ведет себя странно. Я не знаю, что с ним такое… Нужна будет ваша помощь.

Облегчение пополам с тревогой затопило девушку.

Он жив! Хвала богиням, жив!..

— Чего же мы ждем? — Илан выскочил из прохода за занавеской столь своевременно, словно, как и они, всю ночь караулил. — Давайте заберем его оттуда!..

И, не успела Илл'а рта раскрыть, уже мчался с Рыжем через двор. Бежали, утопая в песке, к пристани.

Девушка дернулась было следом, но у порога заставила себя остановиться.

— Ты тоже ранена, едва на ногах стоишь, — неохотно обернулась к хозяйке. — Я могу…

— Даже не думай! — та, пошатнувшись, брезгливо отпрянула. — Ни один лекарь не прикоснется ко мне!.. Зашить дыру в своей шкуре я и сама могу… Если что — Рыж поможет…

Илл'е нечего было на это сказать. С нескрываемым облегчением она выскочила на улицу, всем своим существом устремляясь к Таргелу.

Рыж с Иланом уже ковыляли навстречу, волоча его на себе, — и в первый миг сердце девушки похолодело.

Таргел выглядел ужасно: в крови от рукавов и штанин до кончиков волос, смертельно-бледный, с бессмысленно блуждающим взглядом. Он, казалось, не видел ничего вокруг, не узнавал ни Илана, ни Рыжа — но, поймав Илл'ын взгляд, вдруг уцепился за него, и держал, смотрел, не отрываясь, без осознания, но с каким-то детским восторгом… Словно узрел чудо…

И Рыжа сразу оттолкнул, слабо, но решительно. Потянулся, шатнулся к юной жрице — она едва успела подставить плечо. Сжал пальцы до синяков на ее коже, не рассчитав силы, но и отпускать не желая…

И Илл'а с радостью прильнула к нему, грязному и немного безумному, отогреваясь в тепле его тела после этой ужасной ночи… И ясно чуяла его теперь — без преград и барьеров. Какой-то зыбкий, очень легкий восторг — и тоску, и горечь, и безмерное удивление… Сумятицу из беспорядочных чувств и мыслей…

Богини, он, и правда, был совсем не в порядке!..

А еще Таргел сиял. Силой било от него — наотмашь, больно. Так мощно, что не сразу рассмотрела девушка, что дело здесь не только в нем самом. Он словно выпил сотню поддерживающих амулетов. Жрецы живут на таких во время катастроф да поветрий… Но быть беде, если зачерпнуть взаймы слишком много…

И Илл'а поняла, наконец, что случилось с ее лордом!

— Вот так, осторожно… Я помогу тебе… — прошептала, ласково его обняв, неуверенная, что он понял хоть слово.

Они с Иланом с трудом затащили мужчину в дом.

— Что с ним такое? — излишне громко спросил юноша, и Таргел пугливым зверем отшатнулся от его голоса, взмахнул руками, чуть не рухнув вместе с девушкою на пол.

— Тш-ш-ш! — зашипела на них обоих Илл'а. Аккуратно, как дрожащего ребенка, погладила своего лорда по голове. — Все хорошо, хорошо… — пропела нежно, и светловолосый заворожено поддался ее голосу.

— Он просто немного не в себе, это пройдет… Проходит, как правило… Давай его на стол, — не меняя тона, пояснила Илану. — Помоги раздеть…

— Как правило?.. — губы юноши сжались. — И что значит "раздеть"? — зашипел он. — Совсем?.. Но вы же, жрицы, вроде касанием рук исцеляете?

— Не будь дураком! — рассердилась девушка, отчего пациент ее снова вскинулся. — Тшшш… — опомнившись, вернулась к успокаивающе-напевной речи. — Он так и светится заемной силой, куда здесь еще исцеление? А одежда вон вся в крови… Нужно найти и обработать раны… Или, думаешь, без дара жрица даже перевязку не способна сделать?..

Он медлил все еще, но Илл'а ждать не стала. Ловко вспорола аптекарским ножом задубевшие от крови штанины, тут же наткнувшись на две некрасивые рваные раны — будто зверь выгрызал куски плоти… И даже ее, видавшую разное, чуть не затошнило от осознания, что следы зубов были человеческие…

Илан хрипло сглотнул и отступил, стремительно бледнея. Его руки затряслись.

— Видишь футляр вон там? — поспешила отвлечь его лекарка.

Не хватало еще сейчас его высокородие от обморока спасать!..

— Ну? — поддался на уловку Илан.

— В нем иглы, смазанные сонным зельем. Один укол — и даже крепкий воин уснет, как младенец. Лекари используют такие для самых тяжелых раненых, когда навеянный сон не спасает от боли… Держи их наготове, хорошо?

Юноша буркнул что-то — и Илл'а решила принять это за согласие.

Ей сейчас было не до его переживаний.

Таргел теперь бессмысленно смотрел в потолок, кажется, совсем потеряв связь с реальностью…

Илл'а быстро промыла раны на его ногах травяным отваром. Поморщившись, взялась за прокаленную иглу, быстрыми стежками стягивая края…

Первых уколов мужчина даже не заметил. Но затем вдруг дернулся, вскрикнул от боли да изумления. И опять… Кажется, это привело его в чувство…

— Как… странно, — выдавил с хриплым смешком, и это были первые осмысленные слова, что лекарка от него сегодня услышала. — Я уже почти забыл, каково это… когда больно…

— Что ж, вот ты и пришел в себя, — хмыкнула Илл'а. — Жаль, немного не вовремя… Я еще не закончила… Выпей-ка!

Воду с зельем он выхлебал тяжело и жадно — давясь, разливая и кашляя. Да кривясь затем от горького послевкусия.

Илан, уже совладавший с собой, держал его за плечи, пока лекарка заканчивала перевязку.

— Вот так, молодец, — разговаривала она, словно с ребенком. — Здесь уже все хорошо, милый. Давай-ка дальше разденем тебя, и посмотрим, что к чему…

Взгляд Таргела был по-прежнему туманным, рассеянно кривились губы — то ли в гримасе, то ли в усмешке. Но после ее слов он резко вывернулся из рук воспитанника, а улыбка вдруг стала шальной, широкой и яркой.

— Ах, Илл'а, Илл'а… — пробормотал мужчина вкрадчиво, с незнакомыми урчащими нотками. — А ты смелая, моя храмовая малышка…

— А ты, я вижу, хлебнул чужой силушки, — фыркнула она добродушно, пытаясь вытащить из рукавов его руки, ставшие внезапно неловкими.