Анна Степанова - День середины лета [СИ]

Илл'а, впрочем, не возражала. Вопросы выдавали в хозяине лавки человека знающего, а это она привыкла уважать и ценить.

Наконец, торг был окончен. Девушка разжилась горсткой серебра да меди, и, помявшись немного, совсем уж собиралась уходить. Но все же нерешительно вернулась, спросила, без особой надежды на успех — просто потому, что мужичок выглядел вполне солидным и порядочным:

— А не подскажешь, господин аптекарь, где бы мне неподалеку уголок какой снять?.. Не устроилась я еще…

— Так ты нездешняя! — господин Моран неожиданно обрадовался. — Ну да, ну да… Столичные-то храмовые своих сразу неплохо пристраивают, а уж коли из провинции кто — так, конечно, тяжело поначалу приходится… Да ты не топчись в дверях, проходи, на скамью вон присядь! — добродушно пригласил он девушку.

Илл'а уселась, заинтригованная.

— Собираешься комнатушку снять, лечить потихоньку? Снадобьями приторговывать?

Девушка кивнула.

— Оно-то правильно, конечно… — почесал подбородок аптекарь. — Но пока на ноги встанешь… Не знаешь никого, а люд у нас недоверчивый… Тебе бы лучше к кому-нибудь в наймы пойти… Я вот, к примеру, помощника ищу, благословленного Богинями. Сам-то и травы знаю, и зелья да притирки готовить умею — но дара Светлые ни капли не дали. Думал в Храме кого найти — да уж больно столичные жрицы берут дорого!.. Так, может, ты?.. — выжидающе уставился он на Илл'у.

У той от такой удачи даже сердце на миг подпрыгнуло.

— А что предложишь? — не подала все же виду она.

— На первую неделю — кров и пищу, пока присмотрюсь, на что ты годна. А там, коли поладим, так, скажем… серебрушку в неделю?

Илл'ыны товарки, как она знала, сроду меньше пяти не брали. Но ей-то выбирать не приходилось! Внимательным взглядом обвела девушка ровненькие, аккуратные полочки с дотошно подписанными, пронумерованными склянками, пригляделась к витринам с амулетами, чистенькому прилавку, ладной, навощенной мебели… Хозяин лавки внушал уважение. Да и прав он был: одной тяжело придется! Но сколько времени при таком скромном заработке понадобится Илл'е, чтобы хоть на полезные в дороге вещи собрать и место в обозе купить? Задерживаться в столице надолго она не хотела — да и страшно было, что найдут.

— Три, — твердо заявила лекарка. И продолжила торопливо, предупреждая возмущение аптекаря. — Кроме храмовых амулетов, я еще и… прочие делать могу. Как вон те, в правой витрине.

— Эти? — не поверил мужчина. — Гильдийные?

— Велика ли наука! — Илл'а пренебрежительно фыркнула. — Какая разница, наслать мне кашель или вылечить?

— Так ведь грех же! — хитро прищурился господин Моран, кажется, в уме уже подсчитывая прибыль.

— Грех тем, кто такой амулет не для охраны собственного дома, а для вреда соседям берет! Или, думаешь, на сундуках с храмовым добром запоры темные мастера заговаривают?

— Оно-то конечно… — хозяин все еще колебался. — Наверное, и вас, жриц, всяким умениям учат… Только, не обессудь, на слово не поверю! Сделаешь вон как те колечки охранные, в нижнем ряду — дам… две серебрушки. Больше не могу — сплошное разорение!

— Согласна, — не стала дальше препираться Илл'а. — Доставай свое колечко и… уголек из очага, что ли? Если не справлюсь вдруг, его не жалко и выбросить.

Такая бережливая рассудительность аптекарю, видать, пришлась по вкусу. Кольцо выбрал он из самых простеньких, словно давая девушке поблажку. Аккуратно, щипчиками, снял его с витрины да выложил перед Илл'ой на лавку. Слабенькое охранное плетение на грошовой безделушке лекарка раскусила быстро — ученик зеленый делал, не иначе. Уголек в ее руках чуть нагрелся, принимая в себя старательно отмерянные крохи силы: показывать, на что действительно способна, Илл'а пока не собиралась…

— Принимай работу! — улыбнулась она аптекарю.

Тот глядел с плохо скрытым недоверием.

— Неси-ка сюда, — поманил ее пальцем в уголок, где сонно возились в большой клетке белые мыши.

Илл'а поморщилась: эту часть своего ремесла она всегда не любила, хоть и некуда было от нее деваться — не на людях же, в самом деле, проверять? Отчаянно пищащего зверька осторожно вытащили из клетки, и девушка приставила свой уголек к мохнатой спинке. Мышка дернулась — и застыла: новоиспеченный амулет сковал и обездвижил ее не хуже крепких веревок. Хорошо, если к вечеру очнется!

— О-о, — аптекарь посмотрел на дело Илл'ыных рук с уважением. — А это потянешь? — указал на красивый кованый фонарик, охраняющий от незваных гостей его собственную лавку.

— Потяну, — с достоинством кивнула лекарка. — Только делать его куда дольше, и материал нужен… не чета прежнему, так что не обессудь…

— А вот… погоди-ка, — загорелся мужчина. Выставил из-под прилавка ларец, снял с шеи ключик, осторожно повернул в замке. Взял щипчики потолще, тщательно проверил на руках перчатки (нет ли где опасной прорехи?) — да извлек, наконец, из-под тяжелой крышки за самый краешек цепи массивный медальон с каменьями. — Эту вот вещицу осилишь?

Вмиг Илл'у обдало смертельным холодом — а, вместе с ним, и страшным, болезненным узнаванием. Слишком знакома была рука, сотворившая эту темную мерзость!

— Где ты взял это? — тихо проговорила девушка.

— Мне его один тип в уплату долга отдал. Клялся, что сама Паучиха в ученичестве делала: вон и клеймо ее.

— Паучиха?

— Главный палач Гильдии. Да все о ней знают! Уж как зовут — не припомню… Хотя кто там их, темных мастеров, вообще разберет?.. Ну что, девочка, сможешь повторить?

Как завороженная, смотрела Илл'а на медальон, чувствуя в каждой из холодных, страшных его граней силу бывшей теперь уже наставницы. "Паучиха… Вот оно как…" — горечью разливалось внутри.

— Смогу, но не буду! — наконец, отрезала она мрачно. — И тебе, господин Моран, связываться не советую! Ты хоть представляешь, ЧТО эта штука с человеком делает? Не для охраны она — для жестокого убийства!

— Вот же сволочь! — поспешно бросив медальон, сердито выдохнул аптекарь. — Это не о тебе я, девочка… Такое мне подсунуть, мерзавец!.. Прознай стража или купи кто — и все, конец почтенному господину Морану! Каторга — в лучшем случае! Вот, погоди, негодяй, вернешься… — он погрозил кулаком куда-то вверх, задев пучок высушенных трав, болтающийся под потолочными балками. — Квартирует он у меня, — кипя возмущением, пояснил Илл'е, — не первый год уже. Вроде такой приличный, солидный с виду человек! Временами, правда, как сейчас, имеет привычку пропадать на месяц-другой… Говорит, родственников в провинции навещает… А я ему даже денег ссудил, как нужда была! Сволочь!.. Вот вышвырну его вещи на улицу, сейчас прямо пойду — и вышвырну!.. — мужчина горячился все больше. Даже к лестнице было дернулся, на второй этаж.