Свати Тирдхала - Полночный тигр [litres]

– Осторожнее, Лакш. Ты говоришь как изменник, – тихо проронил Кунал.

Его разум кипел, проводя сопоставления с той скоростью, какую мог дать лишь страх. Лакш упомянул этого человека, Дхармдева, «Владыку правосудия». Должно быть, его завербовала новая группа джансанских мятежников.

Или же все это – уловка, чтобы его подловить? Заставить его признаться в измене, только чтобы вернуть обратно? Кунал не хотел верить в такое поведение старого друга, но, будучи на волосок от свободы, тем сильнее ухватился за идею. И не сказал ничего.

– Кунал, ты знаешь, что солдаты Крепости сделали несколько лун назад с моей деревней? Когда я туда вернулся, то нашел только куклу моих сестричек. Все остальное сгорело.

Голос Лакша сломался, буря страдания выплеснулась на лицо, и оно было столь глубоким, что Кунал почти отвернулся.

В последний раз Лакш вернулся из деревни иным, он изменился. Кунал предположил, что дело было в зрелости, сделавшей его более серьезным. Он никогда не узнавал, никогда не спрашивал.

– Мне так жаль, Лакш. Если бы ты рассказал мне…

– Как я мог рассказать, что увидел дома? Последнее, что я хотел бы услышать, – что ты прощаешь своего проклятого дядю, выгораживаешь солдат, которые разрушили мою деревню, мою семью, – резко бросил Лакш.

Кунал потянулся к Лакшу, но друг вскинул руку.

За считаные мгновения хладнокровие вернулось к нему, и Лакш слегка улыбнулся.

– Вот почему ты нужен нам. Присоединяйся к нам, присоединяйся к мятежникам своей родины. Мы желаем того же, чего и ты. Дхармдев желает того же, чего и ты.

– И что же это, в точности?

– Свободная Джанса. Наша страна и земля – снова в наших руках. Королю Вардаану нет дела до джансанцев. Он сжигает деревни, грабит и без того нищие города. Все ради собственной выгоды.

Кунал уставился на него, не зная, стоит ли задавать вопросы, одолевающие его разум. Свободная Джанса? А как насчет здоровой, единой Джансы? Джансы, процветающей под сенью нерушимых уз «джанма»?

И кто встанет у руля, если они свергнут Вардаана? Как новоявленные мятежники собираются развеять все эти опасения?

И тогда Кунал понял. Первая маска Лакша на самом деле была уловкой – он пытался использовать чувство вины Кунала против него самого. А когда не сработало… Но почему? Это ранило его.

Он был племянником генерала, символом всего, чем являлась Крепость. Была ли дружба Лакша хоть в чем-то искренней?

От этой мысли во рту появился кислый привкус.

Но его подстерегала не только эта опасность. В голове Кунала звучал голос Эши. Если эти джансанские мятежники раскроют тайну его происхождения, кончатся его мирные дни. Легкокрылая, только что найденная свобода и способность делать самостоятельный выбор могут исчезнуть.

Вопреки всему Кунал не мог отрицать притягательности слов Лакша. А Лакш, кажется, это заметил.

– Ты нужен нам, Кунал. Наше дело нуждается в тебе, – продолжил Лакш, его голос понизился, стал более настойчивым. – Отведи меня к Гадюке, и нам удастся привезти ее обратно. Ты сможешь стать командующим Крепости, и мы сумеем осуществить перемены, о которых ты грезил и рассказывал Алоку. Мы вернем страну изнутри, вернем джансанскую армию. Наша группа остается верна Джансе, и мы подбираемся все ближе и ближе к ключу, который исцелит нашу страну. Подумай о том, что мы могли бы сделать вместе.

От слов Лакша в груди Кунала заныло – это был ответ на невысказанное желание, переживаемое годами. Разве это не было одной из его целей? Перекроить армию таким образом, чтобы она соответствовала матери-Джансе?

Боль только усилилась, когда он осознал, что это старое стремление, отложенная мечта. Он не мог испортить новую жизнь, выдать Эшу и даже ее команду, только чтобы исполнить свою старую дикую мечту. Если он и был в чем-то уверен, то в этом.

А ключ к исцелению страны? Что Лакш имел в виду, говоря о нем? Может ли это означать разрушенные узы «джанма»?

– Мальчики, вы обо мне говорите?

Эша спрыгнула с дерева. Ее волосы встали дыбом от ярости, а в каждой руке было по мечу, когда девушка легко коснулась земли.

Лакш рассмеялся, и его лицо расплылось от искренней радости.

– Рад снова тебя видеть, Гадюка. Должен сказать, я впечатлен – похоже, тебе удалось перевербовать Кунала. Сколько себя помню, я мог об этом лишь мечтать. – Он подарил ей ослепительную улыбку. – И если бы я только знал тогда в Фаоре, что добиться встречи с тобой будет так легко. Даже танцующих обезьянок не требуется.

– Наслаждайся, прошу тебя. Хотя уверена, мы бы нашли время поболтать, появись я в Крепости чуточку раньше, не так ли?

Кунал вскинул голову. Что Эша имела в виду?

Лакш скрестил с ней взгляд, но ничего не ответил.

Эша кивнула Куналу.

– Он наплел очень много сладкой лжи. – Она повернулась к Лакшу. – Но почему бы тебе не рассказать правду?

– Любопытно узнать, как ты все вычислила, – сказал Лакш, и на его скулах заиграли желваки. Кунал заметил, как рука друга медленно ползет к кушаку. Он, в свою очередь, приблизился к Эше, стараясь незаметно взяться за рукоять ножа.

– Меч был фальшивкой, – поощрительно улыбнулась Эша. – Очень хорошей, но фальшивкой, мой кузнец сразу ее разоблачил.

– Слышал, ты оставила вместо него свой. Смелый поступок, – сказал Лакш непринужденным тоном. Его пальцы все еще танцевали вдоль внутреннего края кушака.

Эша не поддалась на его игру. Она поджала губы и постучала по ним пальчиком.

– Знаешь, как только я узнала, что копию изготовили в Крепости, то поняла – искать нужно солдата. Я все подслушала, об этом Дхармдеве, о твоем новом видении Джансы – и попытку завербовать Кунала тоже. А он знает? О крови на твоих руках?

Лакш расхохотался.

– Будто на твоих ее мало.

– Приму это как «нет». Говоришь, оставить свой меч – смелый поступок? – Лицо Эши напряглось, и Кунал заледенел от его выражения. – Твой был смелее. Убить генерала в его же спальне. Если бы ты не сказал, что знаешь о связи Гадюки и Клинков, я бы так и не догадалась.

Ее слова ошеломили Кунала, и звенья цепи соединились в сознании. Тот, кто подставил Эшу, знал о работе Гадюки с Клинками, и это он хладнокровно прикончил Сету Хотха, подбросив булавку и меч.

Неужели он действительно убил дядю Кунала – собственного генерала?

Может ли человек измениться так сильно, так глубоко, что остается удивляться – как ты вообще мог думать, что знаешь его? Или все это было враньем с самого начала?

Лакш смотрел ему в лицо, но Кунал не знал, может ли доверять этой маске больше, чем предыдущим.

– К этому моменту ты уже должен был узнать обо всех совершенных им злодеяниях. Моя семья…

– Ты убил его? – Что-то внутри Кунала хотело подтверждения, требовало его.