Майя Лидия Коссаковская - Сеятель Ветра [litres]

– Слава Царству!

– Слава! Да! – рявкнул командир. – Давайте покажем им, что значит ангел!

Легион Пера тяжело шагал, хлюпая в грязи. Они врезались в стену черных солдат, отступили, сомкнулись. Золотые мечи искрили. Чиновники Царства сражались и умирали, с пальцами, испачканными чернилами, и замирающим шепотом: «Слава…»

Вихрь резвился над холмом магов, рвал одежды крылатых, забивал дыхание. У Разиэля носом шла кровь, он чуть не валился с ног от напряжения. Шестеро магов – четверо крылатых и двое темных – лежали без сознания на земле. Один из независимых магов, скорее всего, был мертв, второй умирал, но у Разиэля не было ни времени, ни сил его спасти. Остатками сил маги удерживали барьер и отбивали мощные атаки Сеятеля. «Еще немного – и нам конец», – с отчаянием подумал Разиэль. Его плечи занемели, пальцы опухли и отказывались складываться в определенные знаки.

Око дня затрещало. На поверхности Разиэль увидел горящие глаза Габриэля.

– Спасай престолы! – прохрипел архангел. – Ради Бога, Разиэль, спасай престолы!

Архангел Тайн кинулся к зеркалу, посмотрел и замер в шоке. Девять могущественных престолов дергались посреди моря черных солдат. Огромные сияющие сферы, осажденные со всех сторон, с рычанием кинулись вперед, растерзывая на куски атакующих, и снова застревали. Щелкали ободья, покрытые соплами в форме глаз, изрыгая жар, выстреливая пламя, но престолы не могли прорваться. Неустанно осыпаемые градом снарядов, они сражались за каждую пядь земли и проигрывали. Черные матовые веретена высыпались из-под поднятых щитков рептилоподобных машин, застревали между осями многоглазых и взрывались. Престолы с ревом крутились, стряхивая с себя снаряды, казалось бы, безвредные для них, но каждая атака ослабляла их силу. Снаряды стучали по престолам, словно град. Многоглазые крутились, сыпали искрами. Внезапно один из них треснул, выпустил струю черного дыма, а потом взорвался. Золотые бляхи взлетели в воздух, пламя ударило до самого неба. Через минуту рассыпался следующий. Едва куски престолов упали на землю, два следующих взрыва сотрясли воздух.

Разиэль уже переплел пальцы, читая заклинание. Из-за перенапряжения мир закачался у него под ногами, в глазах потемнело. На блестящие от смазки осажденные престолы посыпался град серебряных снарядов, смешанный с густой кипящей жидкостью цвета крови. Черные солдаты с визгом воспламенялись, сгорая заживо, облепленные ядовитой слизью, и умирали.

Престолы, на которые не упало ни капли, двинулись вперед, убегая. Но отряды Сеятеля наступали снова, новые солдаты топтались по трупам своих товарищей. Машины плевались огнем и снарядами.

Град бил все реже, Разиэль почти потерял сознание, из носа лилась кровь. К нему подскочил Алгивиус.

– Лед, – прохрипел он через силу. – Замораживаем!

Архангел с трудом кивнул. Оба мага сухими потрескавшимися губами бормотали заклинание. Машины Сеятеля покрывались инеем, скрежетали и медленно останавливались. Сегментированные шеи ломались при попытке повернуться. Войско в мгновение ока превратилось в ледяные глыбы, которые разбивались с треском. Ломалась броня, опадала отмороженная чешуя. Престолы кинулись в бой с визгом мелькающих ободьев. Солдаты и машины Сеятеля разлетались, словно разбитое стекло. Пламенные сферы вырвались из ловушки и понеслись вперед, нанося урон в рядах врагов. Но их осталось только пять, остальные полегли в битве.

Разиэль опустился на колени, пытаясь стряхнуть летающие перед глазами черные пятна. Он чувствовал, что теряет сознание. Алгивиус тяжело дышал, уперевшись ладонями в землю. Его лицо было белым, как бумага, вымазанное кровью, что шла из носа.

Разиэль дрожал. Ему казалось, что при малейшем движении его голова разлетится на куски. Однако он не позволил себе даже минутный отдых, начал тяжело подниматься на ноги. Он был уверен, что заплатит за это жизнью, но заставил пальцы сложиться в знак и хрипло начал читать заклинание. «Нужно поддерживать барьер», – с отчаянием подумал он.

Краем глаза он заметил, что к хору магов присоединился голос Алгивиуса.

Надежда умирала в сердце ангела Разрушения. «Никогда не пробьюсь», – с отчаянием подумал он. Дым и взрывы огня ослепляли. Он даже не был уверен, что хоть немного приблизился к Сеятелю. Он сражался в полной темноте. Пыль, поднятая с земли, густой дым и выбросы машин хаоса закрывали небо. Даймон пробивал себе дорогу широкими ударами, пер вперед, расправляясь с солдатами Тени, словно со скотом на бойне, но он по-прежнему оставался только лучшим из Рыцарей Меча. Сила Разрушителя, Уничтожителя Миров, не оживала в его душе. Звезда Разрушения молчала, словно была обычным мечом. Не пробудила ее стекающая по лезвию кровь – это могла сделать только рука Бога.

Даймон ослаб. Сломанная рука снова горела от боли так, что он вынужден был перекинуть меч в другую руку. Кровь заливала ему глаза, лилась из глубоких ран в боку, груди и бедрах. Ангел Разрушения превратился в ангела крови.

Всадники саранчи сражались где-то в этом хаосе, но давно уже не держали строй. Они были где-то за спиной и сбоку. Иногда мелькал среди дыма красный или золотой доспех.

Даймон бился как безумный. Одним ударом меча он мог перерубить всадника и вбить лезвие глубоко в хребет скакуна. Полынь неистовствовал. Он вгрызался зубами в лица противников, ударами копыт расплющивал их шлемы. Наездник и конь, истекающие кровью и сеющие смерть, выглядели как посланцы из глубин пекла. Но край разрыва оставался еще так далеко.

Саранча пыталась пробиться с крайнего правого крыла армии Царства как можно ближе к разрыву в небе, чтобы предоставить Даймону возможность проникнуть вглубь Бездны у границы разрыва. К сожалению, их отодвинули в сторону. Ангел Разрушения сражался отчаянно. Пот заливал глаза, руки немели, он оглох от постоянного грохота, и ему все сложнее было удерживаться в седле.

– Приветствую, небытие! – прошептал он себе, когда мощный удар мрачного наездника чуть не отрубил ему руку. В последнюю минуту он парировал удар, Звезда Разрушения жалобно зазвенела.

– Смотри! – услышал он в голове голос коня. Голос Полыни сломался от напряжения.

Даймон посмотрел. Слева к нему неслись ангелы безумия. Ксопгиэль с оскаленными зубами и красными, как кровь, глазами напоминал самого дьявола, он что-то кричал, но его крик тонул в общем гуле. Ближе всего к Фрэю был огромный силач Зерух, который молотил по кругу боевым топором. Страшную плоскую морду ангела искривила гримаса ярости. В глазах полыхало безумие. За ним рубились охваченные боевым духом Аф и Хема. Колазонт ревел, опьяненный кровью, битвой и смертью. Где-то между черными шлемами мелькала напоминающая пасть пантеры уродливая морда Думы. Ксопгиэль несся к Даймону.