Марта Краевская - Иди и жди морозов [litres]

– Я не намерен ее к чему-нибудь принуждать, – прервал он ее, не давая продолжить. – Подожду. Сама захочет это сделать.

Ведьма с презрением фыркнула и сплюнула на клумбу.

– Дурак ты, Волчок! Это не она, повторяю тебе. Это не она.

Мужчина улыбнулся и молча последовал за знахаркой. Он еще слышал за спиной бормотание старухи, проклинающей хранителя до шестого колена.

До первых деревьев добежал уже не человек, а серый волк с золотыми глазами хищника. Легким, неспешным шагом он последовал за запахом, который вился между соснами, отмечая дорогу, по которой пошла девушка.

Солнце уже село, и над долиной мягко опускались сумерки. Стемнело, когда Костьян и Тинне отправились, как и каждый вечер, зажигать фонари вокруг деревни. Они делали это почти механически, разговаривая об обыденных вещах, пока не зажгли последние фонари, замыкая круг, и двое мужчин, также по привычке, направились в корчму за кружкой пива.

На лавке перед корчмой сидела Сталла, закутанная в шаль, и глубоко вдыхала холодный воздух. Пахло горами, весной, соснами и обещанием лета.

Пахло прошлым, воспоминаниями горячей любви, семейного счастья и спокойствия, которые уже не вернутся. Хотя она знала об этом давно, осознание пришло к ней только сейчас.

Ближайший фонарь бесшумно погас, и на лавке стало намного темней. Легкий ветерок принес запах свежей травы и крики жаб в озере, свидетельствующие о том, что весну сменяет лето. Сталка любила их кваканье. Оно ассоциировалось у нее с чем-то приятным. Ах да, с ночными встречами у воды. Тайными, вопреки воле родителей и рассудку. Но сколько же было в них любви, тайн и возбуждения…

Это все прошло.

Она вздрогнула, когда свет далекого фонаря, в который она непроизвольно всматривалась, неожиданно погас, вырывая ее из раздумий. На краю тени что-то пошевелилось. Инстинкт и опыт жизни в долине предостерегающе закричали в ее голове, но хотя все говорило ей, что она должна убегать, она не могла двинуться с места.

Потому что знала, кто ждал ее в темноте.

Вместо того чтобы отступить в корчму, она шагнула вперед.

– Не бойся, – прошептала она достаточно громко, чтобы он услышал, и настолько тихо, чтобы не испугался.

Светивший где-то сбоку фонарь ослепил ее, однако Сталка была уверена, что невысокая фигурка все еще притаилась поблизости.

– Не бойся, – повторила она. – Это я.

Ожидание повисло в холодном вечернем воздухе и на какое-то время замерло. Сталка ощущала неуверенность того, кто спрятался в темноте, и с удивлением поняла, что сама совершенно спокойна.

Кваканье жаб затихло.

Небольшой сгусток тьмы пошевелился и за мгновение превратился в подростка, который остановился за границей света. Фигура была нечеткой, но женщину поразил вид босых ног и потрепанных остатков одежды. Ее охватила тоска и злость одновременно. Как можно было это допустить! Тут, в горах!

– Сталка! – услышала она, как сквозь туман, где-то вдалеке.

Кто-то ее звал, и она чувствовала, что не в состоянии противиться этому зову.

Ребенок с грустными, влажными глазами с тоской смотрел на нее, но зовущий издалека голос был сильней.

– Сталка!

Она с трудом пробудилась.

Над ней склонился Ярел, держа ее лицо в ладонях, уставший и взволнованный. Как обычно, когда она грезила.

Внезапным движением она вырвалась из его рук и отвернула лицо.

– Зачем ты это сделал? – буркнула Сталка. Она упала на овечью шкуру.

Мужчина выпрямился с явным облегчением, но промолчал.

– Наконец он пришел ко мне во сне, а ты прервал это в самый неподходящий момент. Еще минута – и может удалось бы к нему подойти. Зачем ты это сделал?

– Для этого я тут, – буркнул он и посмотрел на нее мудрыми зелеными глазами.

Она смягчилась.

– Но прошу тебя, больше так не делай.

– Я должен тебя охранять, – ответил он, подавая ей кубок, пахнущий травами. – Выпей.

– Не хочу, – она оттолкнула его руку. – Хочу и дальше грезить.

Зеленые глаза задумчиво всматривались в нее. Через мгновение он снова подал ей кубок.

– Это опасно, Сталка, – сказал он. – Я не могу этого допустить.

– Но сейчас все было иначе, – заверила она. – Сегодня все могло получиться.

Ярел очень в этом сомневался и даже не старался скрывать. Он знал о жизни больше, чем она. Намного больше. О снах. И грезящих. И тех, кто проникает в сны.

– Выпей, – повторил он, и в этот раз она взяла кубок.

Она была такой красивой, когда смотрела на него с ожиданием и напряжением. Он был ее последней надеждой. И обещал ее защищать. Он хотел ее защищать. И боялся за нее.

– Посмотрим, – сказал он наконец, но она уже успокоилась, и Ярелу показалось, что от одной ее улыбки засияла вся комната. – Посмотрим, – повторил он, и внезапно плохое предчувствие сдавило его сердце. – Но сначала расскажи мне этот сон.

Ночь была темной и холодной, наполненной уханьем сов, бесшумной охотой хищников и тихим, предсмертным писком их пойманных жертв. Жизнь в темном лесу шла своим чередом – обычным и жестоким, – невидимая для людей.

Деревня тонула в свете факелов. Было поздно. Первые огни уже догорели и тихо погасли, устремляясь дымом в небо. С каждым очередным погасшим пламенем между избами пролегала темнота.

Полностью за границей света оказалось только два дома. Одним из них стала мельница, расположенная над ручьем, впадающим в озеро, во дворе которой многочисленная семья Яды зажгла три фонаря. Вторым было хозяйство Венды, она не зажигала фонари, поскольку хранитель не верил в их эффективность в борьбе с чудовищами. Ну если только зарядить им кому-нибудь в лоб.

Двор тонул во мраке.

В окне небольшой избы горела лучина, но ее дрожащее пламя едва виднелось сквозь прикрытые ставни. Если бы кто-то подошел ближе и заглянул через широкую, в пол-ладони, щель, то увидел бы внутри заваленный бумагами столик, стоящий под окном, и темноволосую девушку, в напряжении склонившуюся над ним. Она читала толстую книгу, одной рукой играя кончиком косы, а второй переворачивая страницы. Рыжий кот с разорванными ушами спал у нее на коленях, а где-то рядом, закопанная среди бумаг, дымилась кружка горячего липового отвара.

Если бы кто-то еще немного посмотрел на картину, тишину которой нарушал только шелест переворачиваемых страниц, то, возможно, он бы вместе с девушкой вздрогнул от внезапного стука в дверь.

Оторвавшись от изучения таинственных записей, Венда подскочила и не закричала только потому, что у нее перехватило дыхание. Кот, обеспокоенный этим переполохом, спрыгнул на пол и с укоризной повернулся к девушке.

Знахарка подошла к двери, потянулась за стоящей в углу палкой.

– Кто там? – спросила она немного хрипловатым голосом.